Ошеломленные члены совета секунд пятнадцать просидели в полной тишине, потом Даллес произнёс:

                – Сэр... Мы могли бы высадить войска и положить конец распространению красной заразы...

                – Мы уже высадили войска в Ливане, господин Даллес! – рявкнул в ответ Айк. – Напомнить вам, чем это закончилось? Ограничьтесь использованием наёмников, от которых мы сможем, при необходимости, откреститься.

                Аллен Даллес воспринял слова президента как прямую директиву. В шифровке своему резиденту в Конго от 26 августа 1960 года глава ЦРУ сообщил: «В высоких сферах здесь твердо убеждены, что если Лумумба останется на своем высоком посту, неизбежным последствием будет в лучшем случае хаос, а в худшем – создание условий для захвата власти коммунистами. Его устранение должно стать первоочередной и неотложной задачей».

                У Генерального секретаря ООН Дага Хаммаршёльда к этому времени тоже уже были сомнения в отношении политической линии, проводимой США в отношении Конго. Высшим представителем ООН в Конго в этот период был американец Ральф Банч. Генсек ООН заподозрил, что Банч в своих действиях больше руководствуется интересами США, а не ООН или Конго. 20 августа Хаммаршёльд своим распоряжением сместил Банча и назначил вместо него индийца Раджешвара Дайяла.

                Прибывшие в Конго советские военные специалисты взяли на себя непосредственное командование подразделениями Народной армии Конго и планирование операций. Первая же задача, поставленная перед ними премьером Лумумбой была выполнена блестяще. Лумумба поручил армейским подразделениям покончить с сепаратистами в Южном Касаи. Он рассматривал это задание как первый этап борьбы с сепаратизмом, нечто вроде учебного задания перед атакой на Катангу.

                Проведённая командой спецназа ГРУ предварительная разведка целей показала, что город Бакванга (сейчас – Мбужи-Майи), столица провинции Касаи, может быть захвачен внезапной атакой с воздуха. Дополнительным осложняющим фактором стали межэтнические столкновения на территории Южного Касаи, между племенами лулуа и балуба. Из Генерального штаба в Москве было получено предупреждение, что подразделения НАК ни в коем случае не должны вмешиваться в межплеменную войну и допускать убийства представителей враждующих племён, кроме как в случае их прямого нападения на правительственных солдат.

                Поразмыслив, советские офицеры разработали свой план. Основные силы – около 2000 солдат НАК – были высажены с самолётов на намеченные позиции, окружив войсковые формирования сепаратистов. Им было приказано держаться на месте, не давать противнику разбегаться, и не атаковать воюющие между собой племена.

                Из состава основных сил были выделены две ударные группы, оснащённые самоходками АСУ-57. Первая группа атаковала с запада по шоссе N1, вторая – с юго-востока, от развилки шоссе N1 и N2. Захватом Альбера Калонджи занималась команда спецназа ГРУ. Атаку начали ночью, когда межэтнические столкновения затихли.

                Спецназовцы, выброшенные с Ан-12, пролетели полтора десятка километров на недавно освоенных планирующих парашютах, и приземлились прямо на крышу резиденции Калонджи. «Вошли без стука, почти без звука» (с).

                Альбер Калонджи был застигнут прямо в постели. В соответствии с полученным приказом его пристрелили на месте, чтобы впредь неповадно было отделяться. Аналогичная участь постигла ещё нескольких его приспешников. Стреляли из пистолетов с глушителями, без лишнего шума.

                Шум начался позже, когда две штурмовые группы, поддерживаемые самоходками АСУ-57, гранатомётчиками и огнемётчиками, ворвались в город. Их было не больше сотни, против трёх тысяч сепаратистов. Но бронетехника и огнемёты произвели неизгладимое впечатление на негров. Войска сепаратистов побросали оружие и начали разбегаться. Сопротивление пытались оказывать единицы. Их кончали на месте, выстрелами из гранатомётов, гранатами, или снарядом из орудия АСУ-57. Штурм занял немногим более часа. (АИ)

                Последующая зачистка, с постепенным сжатием кольца окружения, прочёсыванием города, представлявшего собой огромную деревню, хаотично застроенную одноэтажными домиками, растянулась на несколько дней. Периодически возникали стычки и перестрелки с воюющими между собой неграми из племён лулуа и балуба, но советские командиры не позволяли своим подчинённым увязать в них больше, чем требовалось для подавления огневых точек.

                К 31 августа очаг сепаратизма в Южном Касаи был уничтожен. Далеко не все солдаты подчинялись Калонджи по убеждениям, многие служили за деньги или «против белых». После проведения тщательной фильтрации более 1000 человек, ранее служивших Калонджи, присоединились к Национальной армии Конго. (АИ)

                Войска задержались в Бакванга ещё на несколько дней, чтобы организовать местное самоуправление и дождаться самолётов для эвакуации. Неожиданно они получили приказ из Москвы не возвращаться в Леопольдвиль, а удерживать позиции и установить связь с группировкой войск НАК, поддерживающей Антуана Гизенга, находившегося в Стенливиле, к северу от Касаи. (АИ)

                Тем временем в Леопольдвиле и в мире происходили важнейшие события. 30 августа Бельгия объявила о выводе своих войск из Конго, во исполнение резолюции Совета Безопасности ООН. 2 сентября Хрущёв прислал в Конго личный самолёт для Лумумбы. В тот же день бельгийские войска покинули страну.

                Однако президент Касавубу и начальник штаба НАК полковник Мобуту испугались внезапно возросшего после победы в Южном Касаи авторитета Лумумбы. Касавубу боялся, что Лумумба при поддержке победоносной армии решит забрать себе всю власть в стране.

                Чомбе, в свою очередь обоснованно опасаясь, что при поддержке СССР Народная армия Конго расчехвостит армию Катанги так, что «пойдут клочки по закоулочкам» (с), связался с Касавубу, который, по его мнению, был более умеренным политиком, и пообещал пойти на переговоры об объединении в случае устранения Лумумбы. Мобуту установил полный контроль над остававшейся в районе Леопольдвиля частью армии и маршрутами предоставления военной помощи извне.

                5 сентября 1960 года Касавубу выступил по радио, объявив, что он уволил премьер-министра Лумумбу и приказал его арестовать. Президент обвинил премьера в организации массовых убийств в Южном Касаи, хотя никаких массовых убийств не было, а также пообещав народу американскую помощь. Американский представитель ООН в Конго, Эндрю Кордье приложил все усилия, чтобы блокировать возможность фракции НДК-Л ответить на обвинения. Чего стоила помощь миротворцев, Лумумба почувствовал на своей шкуре, когда «голубые каски» не пустили его в самолёт, когда он собрался лететь в Нью-Йорк, чтобы выступить на сессии ООН. А «братья-африканцы» из ганской части контингента, находившиеся под командованием английского полковника, вытолкали конголезского премьера из здания правительственной радиостанции, когда тот захотел обратиться к нации.

                В ответ Лумумба произнес блистательную речь в парламенте, обвинив президента в попытке государственного переворота. Иван Кузнецов в тот же день получил указание из Москвы переправить семью Лумумбы в Египет.

                Вообще-то, у Лумумбы как у всякого уважающего себя африканского вождя было несколько жён, а точнее четыре, двух из которых звали Полин. Одна из них в девичестве носила фамилию Опанга, другая, в девичестве Ки, навещала его в тюремной камере в Арди.

                Многожёнство «вождя конголезской революции» для советской пропаганды оказалось немалой головной болью. Поди, объясни советскому народу, воспитанному согласно «Моральному кодексу строителя коммунизма», такой оригинальный факт биографии поднятого на щит африканского лидера! После бурного обсуждения в идеологическом отделе ЦК постановили – пока ситуация в Конго не прояснится, не акцентировать внимание на семейном положении Лумумбы в прессе и на телевидении, а если истина вскроется – объяснить ситуацию «вековыми африканскими обычаями».