– Гм... На лбу, или на затылке? – выдержав многозначительную паузу, поинтересовался Фомин.

                – Х.з., смотря как повернётся... – пожал плечами Иван.

                Убедившись в практической невозможности повлиять на Лумумбу, советники из СССР и Коминтерна сосредоточили свои усилия на его соратниках, Антуане Гизенга и Сириле Адула. Обрабатывали и министра образования Пьера Мулеле, но с меньшим успехом. Гизенга же, почувствовав поддержку Советского Союза, и будучи значительно более умеренным политиком, чем Лумумба, согласился действовать по плану Серова – Ивашутина, хотя всего содержания плана ему благоразумно не открывали.

                Моиз Чомбе, после нескольких бесплодных попыток образумить вознамерившегося круто взять быка за рога Лумумбу, махнул рукой и уехал к себе в Катангу – и вовремя. Оппозиция правительству сразу проявилась в Национальной армии Конго (НАК – так, по инициативе Лумумбы была переименована жандармерия «Force Publique»). Не желая видеть во главе армии белого бельгийского генерала Янсенса, премьер сместил главкома, назначив на его пост сержанта из числа конголезцев, так как офицеров из местных ещё только готовили. Сержанту было немедленно присвоено звание генерала. (Реальная история)

                Лумумба также вознамерился назначить начальником генерального штаба ещё одного сержанта – Жозефа Дезире Мобуту, тоже срочно произведенного в полковники.

                Жозеф-Дезире Мобуту был грамотен, что в Конго уже было немалым интеллектуальным капиталом. В молодости служил в территориальных военных подразделениях «Форс публик», где получил максимальный для африканца чин сержанта. Служа в жандармерии, он начал писать статьи для военной газеты. Оценив преимущества умственного труда, после увольнения из вооружённых сил он проработал несколько лет редактором одной из центральных газет. А потом уехал в метрополию стажироваться, собираясь стать корреспондентом агентства «Инфоконго».

                В начале 1960 года в Брюсселе судьба свела его с Патрисом Лумумбой. Неплохо образованный отставной сержант поначалу Лумумбе понравился. Ранее Мобуту в составе делегации НДК принимал участие в заседаниях Конференции «круглого стола» в Брюсселе и показал себя горячим сторонником Лумумбы. Будущий глава правительства крайне нуждался в образованных кадрах, которых очень недоставало среди конголезцев. А тут не просто интеллигент, а ещё и знаток военного дела.

                Когда, после провозглашения независимости, дело дошло до распределения министерских постов, Лумумба вспомнил про Мобуту и сделал его из сержантов сразу полковником и начальником генерального штаба. Мобуту же хотел стать главнокомандующим.

                Но этой должности ему не досталось. Как гласит известная пословица: «Сын генерала не может стать маршалом, потому что у маршала есть собственный сын». В Тропической Африке этот закон действовал так же непреложно, как и во всём мире. На пост главнокомандующего у Лумумбы был свой кандидат из числа родственников — его дядя, тоже бывший сержант «Форс публик» Виктор Лундулу. Он сразу получил генеральский чин, и таким образом дважды обошёл Мобуту. Трайбализм и семейственность всегда были бичом Африки. Неблагодарный Мобуту затаил дикую злобу, поклявшись уничтожить своего благодетеля Лумумбу. Именно с подачи Мобуту бунтовали солдаты в казармах, не велись боевые действия против отложившихся сепаратистов, и не оказывалось ни малейшего сопротивления бельгийским войскам.

                Иван, специально предупреждённый Серовым о нежелательности возвышения Мобуту и его участия в политической жизни страны, вновь пытался его отговорить, но Лумумба и слушать не хотел:

                – Полковник Мобуту – надёжный страж конголезской революции, у меня нет оснований ему не доверять.

                – Смотрите, как бы он и к вам потом сторожей не приставил, – скептически пожал плечами Кузнецов.

                С большим трудом Ивану удалось выговорить возможность приставить к Мобуту консультантом полковника из ГРУ (АИ). Первейшей обязанностью консультанта было пустить Мобуту пулю в лоб, как только он начнёт готовить переворот.

                Лумумба также объявил о присвоении конголезцам – сержантам и солдатам – воинских званий. После этого в армии усилились волнения, вызванные недовольством остававшихся на службе офицеров-европейцев, не желавших уступать свои места конголезцам.

                Иван Кузнецов явственно слышал приближающиеся мягкие шаги Великого Полярного Лиса. Советский разведчик был хорошо законспирирован, поэтому он рискнул встретиться и поговорить с командиром жандармов, пытаясь предупредить его о намерениях Лумумбы и опасности ситуации. (АИ)

                Из разговора ему стало понятно, что генерал-лейтенант Эмиль Янсенс не считал независимость Конго поводом к изменениям в работе жандармерии. На следующий день после провозглашения независимости Янсенс собрал черных унтер-офицеров Леопольдвилля и написал на доске: «До независимости = после независимости». Янсенс имел в виду необходимость сохранения строгой армейской дисциплины. Однако ему стоило пояснить свой экзерсис подробнее. Негры восприняли его позицию, как отрицание независимости. Бельгийцев подвело высокомерие и принципиальное непонимание политической обстановки.

                После того, как король Бодуэн покинул страну, 5 июля несколько рот «Force Publique» взбунтовались против своих белых офицеров в Кэмп-Харди около Тисвиля. 6 июля мятеж распространился на Леопольдвилль , а затем и на другие гарнизоны по всей стране.

                Начало революционных событий вызвало страх среди бельгийцев и недоверие к новому правительству, которое, как оказалось, было неспособно осуществлять управление вооружёнными силами.

                В отместку за долгие десятилетия колониального гнёта, солдаты резали всех встреченных белых, топили бельгийцев живьём в озере Киву, привязав для верности к ногам камни, коллективно насиловали монахинь и совершили ещё немало актов расового и классового возмездия. Солдатский бунт проходил под доступными и близкими сердцу каждого коренного конголезца лозунгами «Пошьём себе одежду из кожи европейцев!» и «Мы так давно не убивали белых!» Мятежных солдат поддержали широкие массы горожан. Бельгийские подданные в массовом порядки кинулись искать спасения за рекой в Браззавиле.

                (Подробности по http://maoism.ru/1458)

                Недовольство переросло в мятеж. В ночь с 7 на 8 июля расквартированные в Конго бельгийские войсковые подразделения начали боевые действия против законного правительства страны. В стране немедленно начался бардак. В Элизабетвиле солдаты-конголезцы подняли мятеж против бельгийских офицеров. Начались массовые расправы над европейцами, грабежи магазинов и уличные беспорядки. Озверевшие негры выбрасывали и в ярости давили импортные продукты, в основном привезённые из ЮАС – яйца, апельсины, даже били бутылки с пивом, хотя наиболее «здравомыслящие» успевали выхватить из лужи разлитого на мостовой пива бутылку-другую.

                Правительство попыталось остановить восстание, Лумумба и Касавубу лично выступили в Леопольдвилле и Тисвиле, убеждая мятежников сложить оружие, но в большей части страны мятеж усиливался.

                Вспышки насилия спровоцировали массовое бегство белого населения из Леопольдвиля во Французское Конго. В опустевшие дома немедленно вселялись по несколько семей негров. Они тут же начинали ломать и жечь мебель, готовя еду на открытом огне, вырубали или валили взрывами деревья. Доходило до полного идиотизма – бунтовщики бульдозерами сносили ухоженные газоны, которые напоминали им о колониальном владычестве европейцев. (Кто не верит – рекомендую посмотреть первые 45 минут фильма «Прощай Африка» «Africa addio» http://kinozal.tv/details.php?id=158461)

                Королева Елизавета, помня об обещании Хрущёва, связалась с ним через бельгийское посольство в Австрии, где Никита Сергеевич в этот момент находился с визитом, и попросила советское руководство помочь организовать эвакуацию, если такая возможность имеется.