Но даже после смерти, душегубец смог навредить. Возникло «Дело врачей». В январе 1953 года пресловутая Лидия Тимашук заявляла, что группа арестованных кремлевских врачей якобы погубила Жданова неправильным лечением. Напоследок, перед смертью «Хозяина» полетело еще много безвинных голов. И тут Берия рискнул - а не подмести ли со всеми вместе и «нелюдя», как про себя называли Хранителя власть предержащие...

    Из Москвы, с Лубянки на Лиговский приехала группа «товарищей», для «обмена опытом». Что это будет за «обмен», старший группы доложил первому заместителю начальника городского комиссариата внутренних дел. Первый заместитель, конечно же не стал спорить со «верхними», а только, кивнув головой, сухо сказал:

    - Помещения и технику я вам предоставлю. Оперативная группа ваша? - Получив в ответ кивок, продолжил, - Действуйте самостоятельно, как у себя дома.

    Только чуть позже до столичных «товарищей» дошло, что хотел этим сказать первый зам... Ночь, проведенная в выделенном им кабинете в доме на Лиговском, запомнилась «спецам» с Лубянки надолго.

    Группа захвата, перед тем, как ехать к Беляеву, листала документы его дела, ожидая нужного им, ночного часа. Из чемодана старшего была извлечена бутылка коньяка и шоколадка.

    - А что он за птица-то? - спросил, не подозревая об истинном смысле своих слов, один из группы.

    - Птица важная. Работал на двенадцать разведок сразу.

    - Да где же он столько взял-то? Он, что в очереди за ним стояли, что ли?

    - Видать знает много...

    - Вот тут что написано: «с ноября 1943 по январь 1945 находился в фашистской Германии».

    - Ага... А СМЕРШ чего клювом щелкал?

    - Ты про СМЕРШ не говори! Мы свое дело...

    - Да знаем мы ваши дела!

    Разгореться ссора не успела. В этот момент раздалось шуршание и быстрый топот множества ножек. Энкаведешники заозирались, прислушиваясь. Шорох усилился и, к ужасу сидящих в кабинете людей, в комнату влился поток крыс. Крепкие мужики, сами не поняв как, очутились на шифоньере, с ужасом оглядывая то пол и стены кабинета, кишащие крысами, то своих коллег. Крысы жрали документы. Они сожрали все, что касалось Федора и дел, по которым москвичи явились сюда.

    Нашествие крыс прекратилось также внезапно, как и началось. Просто волна отхлынула и все затихло. Особисты слезли с высокой мебели не стесняясь креститься, и стараясь не смотреть друг на друга, подошли к столу, надеясь подкрепить силы стоявшем на столе коньяком. Бутылка была пуста, а на столе, клочками из недоеденных документов было написано: «А дома та лудше. Ни пайтить ле вам взат. Пака дабром просють». Москвичи намек поняли, отрапортовали начальству, что все прошло успешно и отбыли, под понимающие усмешки местных коллег. Но этот визит, в январе 1953 года, стал последней каплей в бездонную чашу терпения Хранителя...

    Федор вернулся из глубин памяти и оказался на набережной. Вновь посмотрел на бомжей и усмехнулся такому повороту дел. «Переселение душ» было явно на лицо. Эти двое и, народившись вновь, умудрились встретиться. Федор пожал плечами и медленно продолжил свой путь, но они неожиданно ему преградили дорогу.

    - Снимай часы, - сказал тот, что был двойником Жданова.

    - Что, даже прикурить не попросите? - задумчиво спросил Федор.

    - Не-а. Нас Минздрав предупредил. Типа вредно.

    - А... ну да.., - Федор достал из пиджака пачку «Беломорканала», вынул папиросу, привычно махнул ей, зажигая, закурил.

    - Ты, мужик, че, слов не понял? - потерял терпение «Сталин».

    - Ну-ну.., - Федор поднес руку к браслету часов, достал из ножен на внутренней стороне рукава скальпель, и изящным движением повернул его в пальцах.

    - Пластика сегодня бесплатно. Кто первый? Глаза, уши, нос - на выбор, - сила в ленивых словах Федора была такая, что двое бандитов отступили на шаг.

    - Ты, знаешь... извини.  Ну, обознались...

    - Бывает.., - легко согласился Федор.

    Вступать в конфликт не хотелось. Он прекрасно отдавал себе отчет, что в его нынешнем настроении, только испугом эти двое не отделались бы. А калечить кого-то из-за собственных неудач, Федору казалось ниже его достоинства.

    - Ну, мы пошли.., - сказал «Сталин», отступая еще дальше и приготовившись, если надо, бежать.

    Обоих вдруг пробрал такой страх, словно они уже видели этого человека раньше. Но «дежа вю» мучило их недолго. Федор снисходительно кивнул. Двое мерзавцев быстро отступили и ушли в глубину Банковского переулка. Федор уже успел позабыть о них.

    Когда Федор пришел домой, в квартире все спали. К его удаче, комната сегодня не была занята. Федор вошел к себе, сбросив пиджак, перекрестился перед иконой Казанской и некоторое время стоял перед ней то ли в молитве, то ли в размышлениях.

    Походив по комнате между стопками книг, он вновь вышел в коридор и прошел на кухню, умудрившись никого не разбудить. Достав из холодильника бутылку водки и пару яблок, он тем же путем вернулся обратно. У себя в комнате он нашел в буфете большую коньячную рюмку, блюдце и нож, сел на кушетку, поставил водку на подоконник и начал резать яблоки. Налив себе полную рюмку, выпил, налил еще одну, стал хрустеть яблоком. Задумавшись над последним разговором с Ириной, он доел яблоко, и комната погрузилась в тишину.

    Из-за стопок книг, что стояли у бюро, вышел здоровенный крыс и принюхался. Федор, не двигаясь, следил за зверьком, думая, что его заинтересовал запах яблока. Но тот, пройдя всю комнату, запрыгнул на кушетку, с нее на подоконник и тут же сунул нос в рюмку.

    Федор засмеялся. Крыс подскочил, капля водки стекла с пышных усов и попала ему в нос. Федор никогда раньше не думал, что можно так чихать. Бедный зверек чихал, содрогаясь всем телом, вздрагивая ушами, лапками, хвостом... Отчихавшись, он обессилено упал рядом с рюмкой и некоторое время просто тяжело дышал.

    Отдышавшись, крыс вернулся к изучению рюмки с водкой. Нос, правда, совать туда не стал. Зато, тщательно обнюхав воздух над рюмкой, повернулся к ней спинкой, опустил в водку хвост, вынул его и тщательно облизал. А затем вновь опустил хвост в водку. Вынул и облизал еще более тщательно, чем в первый раз. Немного подумал и снова окунул его в водку. Облизал его весь и вылизал небольшую лужицу, что натекла на подоконник. Попытался снова засунуть хвост в водку, но промахнулся мимо рюмки. Что-то невнятно пропищав, попробовал еще раз. На этот раз попал в рюмку. Крыс пошевелил им, не вынимая из водки, резко выдернул и, с размаху, огрел себя хвостом по морде.

     Федор захохотал. Крыс мутноватым взглядом посмотрел на источник шума, но попыток убежать не предпринял.

    - Ты бы закусывал, что ли, друг, - Федор протянул ему кусок яблока. Пьяный крыс попытался взять угощение, промахнулся и упал на бок. Возмущенно запищав, сел на огузок, обеими лапами схватил  «закуску» и с жадностью стал ее грызть.