Это для выблядка только потому, что он был сыном царской блудницы. Затем он жил в Италии, Франции и Англии, но вел себя всюду весьма скандально, и особенно в Париже он не стесняясь называл себя сыном Екатерины, наделал массу долгов, так что «maman» поспешила вытребовать негодного шалопая обратно в Россию и поселила его в Ревеле. О его назначении наследником русского престола больше и помину не было.

Итак, Павла Петровича нужно было женить прежде чем он сам избрал бы себе в жены какую-нибудь придворную даму, Екатерина решила при этом ввести новую систему — систему бракосочетания наследных великих князей с иностранными принцессами: из этого она хотела отчасти извлечь выгоды для страны, отчасти же и для безопасности.

Павел, конечно, не был спрошен. При дворах сердце не играет никакой роли в деле любви; тут всё гешефт: и даже религия сменяется без дальнейших церемоний, и новокрещенные громогласно повторяют и посягают на то, во что они не верят и верить не могут.

Посланник Ассебург был выслан в Европу для заключения этого гешефта. Он оказался прекрасным мошенником, угодил и нашим и вашим, а более всего и себе самому.

По совету Фридриха Великого он обратил внимание Екатерины на трех дочерей Гессен-Дармштадского ландграфа, Екатерина пригласила ландграфиню вместе с её дочерьми ль Петербург. Выбор её пал на принцессу Вильгельмину, которая ей казалась простой, тщеславной и потому наименее безопасной. Принцесса Вильгельмина, родившаяся, 4/15 Июня 1755 г., по крещении названа Наталией Алексеевной, в 1773 году, — Павлу не было еще 20 лет — сделалась женой Наследника.

В Наталии Алексеева! Екатерина, однако, очень ошиблась.

Наталия Алексеевна весьма быстро раскусила шашни и ложную пустоту двора Екатерины. Она возымела большое влияние на своего мужа, остававшегося всё еще слабым и нервным ребенком, окружила себя лучшими и либеральными людьми тогдашнего времени и задумала совершить переворот в стране и разыграть роль Екатерины.

Н. и П. Панины, княгиня Дашкова, князь Репнин и многие из недовольных офицеров и духовных сановников того времени постановили свергнуть Екатерину и посадить на трон совершеннолетнего Павла. Разграбленный русский народ находился в возбужденном состоянии и Емелька Пугачев привлекал на свою сторону массы народа. Цель была возвратить Павлу права, самоправно отнятые у него его матерью. Время таким образом благоприятствовало придворному восстанию. Душою последнего была Наталия Алексеевна.

Павел был посвящен во все тайны заговора, утвердил конституцию, выработанную Паниным, подкрепил ее своей подписью и даже присягнул на нее.

Но Павел оказался полным ребенком. Один из заговорщиков стал изменником, донес Орлову, Екатерина узнала и призвала Павла. Павел, в ужасе и слезах, появился пред лицом своей матери, и не только извинился, но даже выдал ей всех заговорщиков.

С этих пор Екатерина возненавидела Наталию, а Павла отстранила от участия в государственных делах, и всякий, иго ссылался на протекцию Наследника, лишал себя этим уже самым доступа ко двору.

Наталия Алексеевна впрочем не отличалась и особым целомудрием. На корабле «Быстрый», на котором она с своей матерью и своими сестрами прибыла в Ревель, она познакомилась с приближенным ее будущего мужа графом Андреем Разумовским. Подобно Екатерине, она тут уже завязала с ним любовные шашни, так что Екатерина должна была сопротивляться дальнейшему сопровождению этого молодчика её гостей.

После бракосочетания он под маской ближайшего доброжелателя Павла сумел вкрасться в полное доверие наследника и сделаться его почти единственным собеседником в одиноких минутах Павла — и в то же время интимным другом его жены. Екатерина, узнав об этой связи, немедленно донесла об этом Павлу. Разыгралась невероятная сцена ревности между мужем и женою. Великая княгиня заболела, вскоре показались признаки родов, и действительно Наталия сделалась матерью, но ребенок был мертвый, и сама она умерла через несколько часов после родов. В народе уверяли, что Екатерина была причиной столь скорой смерти Наследницы.

Разумовский был сослан на постоянное место жительства в Ревель.

Екатерина для виду надела траур на несколько дней, но тотчас же занялась новыми брачными планами: сводничество вполне соответствовало её духу.

В лице Софии Доротеи принцессы Виртембергской была найдена вторая жена для Павла.

София Доротея приняла православие и известна в истории под именем Марии Федоровны.

4. Раздражительность Павла. Его полное удаление от придворной жизни

Как вследствие слишком раннего полового развития, так и вследствие одиночества, в котором оставляли Наследника, Павел становился всё более и более раздражительным и подозрительным.

Женитьба произвела на него сильное впечатление — новые люди, новая жизнь, потребность быть более самостоятельным и не столь пассивным нахлынули на неразвитый ум молодого цесаревича, его сердце охватывает чувство какой-то таинственной неопределенной печаля, и вот он пишет своему другу Андрею Разумовскому, впоследствии так зло обманувшему его: «поймите, что боязливость и стыдливость сыздавна составляли особенность моего характера. Ныне же я поставил себе правилом быть со всеми как можно сердечнее. Долой химеры, долой беспокойство и заботы! Насколько я смогу, я постараюсь овладеть живостью своего характера; ежедневно и собираю предметы, которые могли бы занять мой ум и разнить мои мысли, — многое же я почерпываю из книг…»

Итак, Павел сам сознает свои недостатки, но никто не поддерживал его в его стремлении исправить их, а напротив развивали их в нём. Окружавший его двор старался раздвоить его с его матерью, а главное сделать его недоверчивым к её мерам. Сейчас после его первого бракосочетания Екатерина удаляет от него его воспитателя, преданного Павлу сердцем и душою и либерального гр. Панина и назначает ему в надзиратели за его поведением одного из своих клевретов, Салтыкова, — под видом советника, — Павлу объясняют настоящее значение назначения Салтыкова. Раздраженный он бежит как маленькое «дитя» к Екатерине и жалуется ей же на ее назначение: она удаляет доносчика, но за Павлом начинают еще больше следить, и вот раз разыгрывается следующее. Павел очень любил сосиски; за ужином ему однажды подают его любимое блюдо, на дне тарелки оказывается кусок стекла. Разгневанный он встает со стола и с тарелкою в руках бежит к матери и объявляет, что его хотели отравить. Так как это случилось несколько дней по открытии заговора против Екатерины, то это подозрение имело довольно справедливое основание, и Екатерина страшно рассердилась, не назначила никакого расследования, а, приписав всю эту историю раздражительности Павла, она приказывает ему переселиться в Царское село, а его маршалу давать подробные сведения о его нервном и умственном состоянии.

Павел же всю свою жизнь был убежден в том, что его тогда хотели отравить. Имел ли он на это основание? Без сомнения.

Неудавшееся отравление, однако, возымело сильное влияние на душевное настроение Павла, и с этого времени он начинает искать уединения и становится весьма меланхоличным. Екатерина же и её клевреты только того и ожидали, чтобы объявить его ненормальным и неспособным к государственной деятельности.

Так как от первого брака наследника не осталось, то Екатерина стала помышлять о втором, не выждав даже похорон Наталии Алексеевны.

Её выбор пал опять на немецкую принцессу, на Софии-Доротее Виртембергской, к счастью — это была женщина, заслуживающая только похвалы.

Весьма поучительно и характерно для истории дворов и придворных нравов само обручение Павла с Виртембергской принцессой.

Дело в том, что означенная принцесса была уже обручена с наследным принцем Гессен-Дармштатским. Екатерина просит брата Фридриха II, Прусского принца Гейнриха, находившегося в то время в Петербурге, расстроить этот брак и свести принцессу с её сыном.

Принц Гейнрих берет на себя исполнение этого почетного дела и посылает курьера к своему брату.