— Что вы думаете обо всем об этом, сержант? — вяло спросил О'Хара, безучастно наблюдая, как под потолком пещеры мечется электронный шпион, словно пес, потерявший хозяина.

— Я по должности думать не обязан, — так же вяло огрызнулся кентавр, пряча бесполезный бластер в кобуру.

— А все-таки интересно, — не обращая внимания на излишнее служебное рвение подчиненного, проворчал О'Хара, — откуда взялся тот первый энфернец, покойный. Он-то каким боком имеет отношение к данной истории?

— Самым непосредственным, — спокойно сказал Боа Этуаль. — Это был все тот же Ор-Кар-Рау. Просто во время темпорального коллапса его труп отбросило в прошлое.

— То есть исход всей истории был предрешен?

— Только для Ор-Кар-Рау. Сам узел проблем, при всем многообразии развязок, для Ор-Кар-Рау предвещал только один исход. Что касается других действующих лиц — такого строгого детерминизма скорей всего не было. Хотя…

— Ну, это из области твоих романов! — фыркнул О'Хара. — Кстати, о каких узлах ты говоришь?

— О самых банальных, — обиделся Боа, — которые есть в любом романе: Любовный Треугольник, Судьба Героя, Судьба Полуположительного Друга Героя, Раскаявшегося Отрицательного Героя, Судьбы Второстепенных Персонажей…

— Насчет второстепенных: кого ты имеешь в виду, конкретно? — мигом насторожился О'Хара.

— Себя! — смело заявил Боа.

— То есть ты хочешь сказать…

— Да, я хочу сказать, что логика жизни до смешного часто совпадает с логикой самых банальных романов, а иногда даже переплевывает ее, по части отсутствия всякой логики.

— Это игра слов?

— Если бы только слов! Глянь на Шайена.

Все молча посмотрели на нелепо скорчившегося маленького смешного ящера.

— Черт, — буркнул О'Хара. — Надо бы известить его папу.

— Инкубаторские они, — вздохнул Боа. — Отцы значатся лишь формально, по записи на бирках, выдаваемых по выходу из инкубатора. Отец, мать и инкубатор. Все, кроме инкубатора — формально.

— А как же?..

— Так бывает в жизни, и не только у ящеров.

— Тогда надо его просто похоронить, — О'Хара тяжело вздохнул и протянул руку, чтобы закрыть спокойные и уже подернутые пеленой отрешенности глаза Шайена. Но как только рука инспектора коснулась холодного тела, оно потеряло четкие очертания, а затем и вовсе исчезло. Вместе с телом Шайена исчезло и тело толстяка Ир Шира.

— Ну, теперь, наверное, все. Пространственно-временные штучки, связанные с Энферном, закончились, — О'Хара поежился и вопросительно посмотрел на Боа.

— Нет, я думаю, остался еще один штрих! — Боа оглянулся на кирпичную стену, и тот час из ее недр повалил весьма пестрый народ. Разношерстная компания с фонарями в многочисленных руках, весело галдя, высыпала в пещеру.

— Ха! Да здесь уже ошиваются какие-то типы! — радостно возвестил толстый зеленый веганец, неэстетично тыча пальцем в сторону О'Хары.

Толпа, вывалившая следом за ним из кирпичной стены, возбужденно загудела.

— Надо бы его потыкать какой-нибудь палкой, — предложил паукообразный альдебаранец, тараща на О'Хару подслеповатые масленые глазки. — Может, он тоже из этих?

— Я тебе потыкаю! — угрожающе просопел О'Хара.

— Ты смотри, агрессивный!!! — восхитился веганец, плотоядно облизываясь. — Тогда его надо сначала обездвижить! И его дружков тоже.

— Они принимают нас за энфернцев, — шепнул за спиной О'Хары Боа. — Это — те самые пропавшие энтузиасты…

— Эй, братва!!! Они перешептываются! Окружай их, пока не они сбежали, как их частично нефункциональный дружок!

— Энтузиасты, — мрачно хмыкнул О'Хара, заученным движением выхватывая бластер. — Сейчас я им этого самого энтузиазма поубавлю!!!

Огненный луч выписал под потолком сверкающую букву Z, и на головы энтузиастов посыпались разноцветные обломки многочисленных сталактитов, а бедному веганцу прямо на темечко рухнул электронный шпион, который ненамного пережил своего хозяина.

Энтузиасты проворно залегли.

Но долго наслаждаться легкой победой О'Харе не пришлось: из злосчастной кирпичной стены вслед за энтузиастами стремительно выскочила группа полицейских с аннигиляторами наперевес, рассыпалась цепью и залегла, охватив полукругом пещеру.

«Профессионалы!» — одобрительно подумал О'Хара.

— Всем лечь! Руки за голову!!! При малейшем неповиновении аннигиляция!

— Я инспектор О'Хара!!! — рявкнул О'Хара, но на всякий случай лег.

— Лечь! Руки! Считаем до трех!!!

— Дендроиды! — с чувством произнес О'Хара, покорно пристраивая руки на багровом загривке.

— Коллеги, — сочувственно констатировал Боа, пытаясь преданно поймать взгляд О'Хары. Руки на голове определенно мешали.

О'Хара фыркнул, но промолчал.

— Но зато это, кажется, последнее событие, связанное с историей об энфернцах, — шепнул Боа. — Если, конечно, не считать моего будущего романа, который я назову: «Чужое небо Энферна».

О'Хара снова фыркнул, но вновь промолчал.

«Стареет инспектор», — сочувственно подумал сержант Лар, увлеченно разглядывая собственные передние копыта, в которые вынужден был уткнуться собственным же носом.

— Предупреждаем! Малейшее резкое движение — аннигиляция! Руки из-за головы не убирать! А теперь, всем встать и марш на выход. А на свету мы разберемся, кто из вас инспектор, а кто дезинфектор.

«Все, уволюсь! Ишь, какая смена растет. Удавиться от счастья можно. Да ну их всех к… энфернцам! Буду теперь разводить марсианские волосатые огурцы. Говорят, шерсть у них обалденная. Научусь вязать носки и горя знать не буду!» — О'Хара с трудом встал, стараясь держать руки на затылке и вместе со всеми направился к выходу из пещеры. На ходу он оглянулся, поискал глазами кирпичную стену и… не нашел. Только толстый слой красноватой пыли идеальной прямой перегораживал пещеру пополам. Но на той, ранее скрытой половине, ничего интересного не было.

О'Хара лениво сплюнул и прибавил шаг, благо впереди забрезжил дневной свет, значит, до выхода оставалось не далеко. А там, на свету, мы еще разберемся, кто здесь инспектор, а кто пойдет простым патрульным. Ну, в общем, как сказал бы легендарный папа Шайена: