— Ну да.

— Неделю назад «стрелка» была, наши против ваших — ты ходил?

Я вспомнил, что именно неделю назад меня избил Рыба с толпой своих прихвостней. Вот куда они, видимо, направлялись!

— Нет.

— Хорошо. А то я бы тебе глаза выцарапала!

Элеонора еще раз приложилась к бутылке. Потом хитро прищурилась, глядя на меня.

— Слушай, а почему ты со мной поздоровался?

Тут настал мой черед пить — чтобы было время подумать.

— Как тебе сказать, — пробормотал я, поставив бутылку на стол.

— Знаешь, что в панках зашибись? Им можно всю правду говорить. Так что давай, смелее!

То ли раскованность этой девушки на меня так повлияла, то ли алкоголь успел проложить дорожку к мозгу, но я выложил ей все. И про свою десятилетнюю большую любовь, и про загадочную дружбу с Машей, про ее внезапное чувство, про осенний бал, про брата и про Борю. О космическом происхождении последнего я, впрочем, умолчал.

За время своего путанного рассказа я скурил две сигареты и даже еще раз сбегал к ларьку. На этот раз взял немного денег у Эли и купил сразу четыре бутылки. А когда я закончил говорить, бутылок осталось всего две.

— Ну ты даешь, — покачала головой Эля. — Такая «Санта Барбара» — закачаешься. И что, не знаешь, кого выбрать?

Я уже был в том состоянии, когда окружающий мир сужается до собеседника. К тому же сгустились сумерки, добавив происходящему интимности.

— Да как тебе объяснить? — почесал голову я. — Понятно, что я Жанну выберу. Но Машу жалко…

— Жалко у пчелки! — отрезала Эля. — Что, ты с ней из жалости встречаться будешь?

— Ну, не только…

— Ага, значит, тоже к ней не ровно дышишь?

— Наверное, да…

— А со мной-то чего поздоровался? Дурачок, ты ж во что угодно влюбишься, что с тобой заговорит! Тоже мне, дон Жуан!

Тут я рассердился. В конце концов, она была даже младше меня! К тому же я был пьян.

— С чего ты это взяла? — нахмурился я.

— С того. Сам рассказывал. Хочешь сказать, не влюбился в меня?

— Нет!

— Прямо вот ни капельки?

— Вообще нет!

— И даже сможешь поцеловать и не влюбиться?

— Да легко!

— Докажи!

Я решительно встал, переместился к Элеоноре и… решимость меня покинула. В нескольких сантиметрах я видел ее симпатичное личико. Она прищурила глаза и облизнула губы чуть заметным движением. Поцеловать… Как это вообще можно?!

— Ну? Струсил? — почти шепотом сказала она.

— Еще чего!

Алкоголь помог мне решиться. Вообще я планировал просто ткнуться губами в ее губы и спраздновать победу. Но когда наши губы соприкоснулись, все пошло наперекосяк. Я не успел опомниться, как Эля обняла меня, и невинный поцелуй перешел в откровенный засос. Ощущения были невероятными. Мне казалось, что я пью из какого-то волшебного источника, который лишь слегка отдавал пивом и сигаретами. Такие нежные губы, такой дерзкий язычок…

Должно быть, прошло минут пять, прежде чем мы прервались. Как-то забылся соревновательный аспект происходящего. Эля прильнула ко мне, как кошка, забравшись с ногами на лавочку.

— Первый раз, да?

— Ага, — только и сказал я.

Руки сами обняли ее, ладони сомкнулись на животе. Эля почти лежала на мне спиной, глядя на звездное небо.

— Чувствуется, — проговорила она. — Что впервые. Но быстро учишься. Молодец.

Эта малявка поучала меня, будто была старше лет на пять. Но почему-то раздражения уже не было. Все мои мысли сосредоточились на том, как бы невзначай переместить руки чуть повыше, на два соблазнительных бугорка, приподнимающих футболку. А впрочем, пока меня полностью устраивал ее теплый живот, слабо двигающийся в такт дыханию. Удивительное ощущение.

— Ты милый, — вдруг сказала Эля.

— А?

— Бэ! Тоже витамин.

— Чего ты…

— Того. Не фиг переспрашивать, все ведь слышишь.

— Хочу и переспрашиваю! — насупился я.

— Вот так?

— Да, так!

— Ты милый, милый, милый! Милый-милый! Ми-и-и-иленький! — принялась забавляться Эля.

— Ты тоже! — сказал я, чтобы просто прервать.

— Что «тоже»? Скажи!

— Ты милая.

— Милая-премилая?

— Да, именно такая.

— Премилейшая?

— Блин, ну хватит!

Эля захохотала, и ее живот напрягся и задрожал под моими руками. В какой-то момент футболка немного задралась, и ладони скользнули под нее. Вот это уже была фантастика!

— Хамство какое! — возмутилась Эля. — А, вообще, ладно. Только дальше не лезь!

— Дальше — куда?

— Ни туда, ни туда! Глаза выцарапаю! Наслаждайся тем, что есть, милый Дима. И, будь так мил, открой пиво!

Мы просидели еще минут пятнадцать, болтая обо всякой ерунде. Пили пиво, курили, целовались. В конце концов, моя подруга принялась клевать носом. Да и я немного занервничал — успею ли на автобус? Потом, правда, я вспомнил, что у меня ни копейки денег, и идти придется пешком. Это меня успокоило.

— Хороший вечер получился, — пробормотала Эля. — Можешь поцеловать мои веки?

Я не стал переспрашивать и уточнять. Просто нагнулся и нежно коснулся губами ее глаз. Готов поклясться, что она заурчала, как самая настоящая кошка. И тут в наш маленький мирок вторгся кто-то третий. Сел на скамейку напротив. Я поднял голову и… увидел Борю Брика.

— Привет! — он поднял правую руку.

Эля открыла глаза и села, не отодвигаясь, правда, далеко.

— Проблемы? — нахмурилась она. Кошка превратилась в тигрицу, готовую растерзать за одно неверное движение.

— О, целая куча! — улыбнулся Боря. — Но к вам, милая леди, это не имеет ни малейшего отношения.

Эля расслабилась, хихикнула и ткнула меня в живот локтем.

— Слыхал мелкого? Я милая!

— А я так и сказал! — кивнул я. — Это Боря, я про него говорил тебе. Боря, это Эля. Элеонора.

— Рад знакомству, — кивнул Боря.

— Абсолютно такая же хрень! — отозвалась Эля. — Чего приперся?

— Шел с работы и заметил Диму. Почему-то у меня возникло ощущение, что он пропил все свои деньги и теперь ему не на что ехать домой. Вот и решил проявить посильное участие.

Эля фыркнула:

— Подумаешь! Я бы ему дала.

— Ни капли не сомневаюсь, но это лишь отсрочит решение его проблем.

Элеонора рассмеялась, а я смутился и закурил сигарету.

— Правду говорил, умен твой друг, — сказала Эля. — Давайте, езжайте. Я тоже домой пойду.

— Покурим? — предложил я. Не хотелось так вот резко расставаться с этой необычной девчонкой.

— Покурим, — вздохнула Эля и достала свою тонкую сигаретку.

Немного поколебавшись, я приобнял ее. Протеста не последовало. Боря внимательно наблюдал за нами.

— Как работа? — спросил я.

— Очень простая работа, хотя и требует выносливости, — отозвался Брик. — Думаю, скоро привыкну и буду работать наравне со всеми.

— Хорошо, хорошо…

Беседы на троих у нас не получилось. Докурив, мы с Элеонорой бросили окурки в горлышко бутылки.

— Ну? — она повернулась ко мне. — Поцелуешь на прощание, на глазах у друга?

Я поцеловал. Прощальный поцелуй был не таким уж и долгим, да и губы порядком занемели, утратив чувствительность.

— Влюбился? — спросила Эля. В ее глазах загорелись озорные огоньки.

— Нет, кажется, — ответил я.

— Ого! Не ожидала. Ну, тогда у нас, наверное, получится самая идиотская в мире дружба. Как это по-панковски!

— Увидимся еще? — улыбнулся ей я.

— Наверное. Есть ручка?

— Не-а…

Боря молча положил на стол блокнот и ручку. Элеонора по-хозяйски выдрала два листа. На одном написала свой номер телефона и сунула мне во внутренний карман куртки.

— Ты свой тоже напиши, — попросила она.

Я написал. Домашний. Номера сотового я не знал.

— Ну все, пока! — Эля поднялась на ноги и чуть покачнулась. — Позвонишь потом, расскажешь, чем у вас все закончилось?

— Обязательно!

И она ушла. Я взглядом проводил ее до подъезда. В дверях она обернулась и, звонко рассмеявшись, послала мне воздушный поцелуй.