— Поздравляю, теперь ты ведьма. Отойди, не мешай работать — услышала уже знакомый голос и к кровати плавно придвинулась фигура в сером балахоне с глубоким капюшоном. Протянула руки в широких рукавах над телом.

— Твой Путь окончен. Идём!

Тело мертвой ведьмы стало усыхать и осыпаться прахом на глазах. И из всей этой трухи и пыли к вытянутой руке поднялась искорка, которую, фигура в балахоне, ловко поймала в кулак и стряхнула в сумку, висящую на плече.

— Вы…. – я почему-то не могла выдавить из себя слово “Смерть”.

— Я — Жница, ведьма. Хорошо, что ты быстро откликнулась на мой Зов. За это я тебе дам несколько советов. Спрячь Книгу подальше и не открывай пока. Дня три. Вам необходимо настроится друг на друга. Постарайся эти дни где-то укрыться и не встречаться с людьми. И не страшись изменений, которые будут происходить в твоём сознании. Теперь ты ведьма. Уходим.

Подхватив в сенях рюкзак, я спустилась с крыльца, к поджидающей меня Жнице. И, повинуясь какому-то неведомому пока для меня знанию, поклонилась ей в пояс.

— До встречи, Жница.

— До встречи, ведьма.

Три дня прятаться от людей в незнакомом мире, без запасов еды и воды непростая задача. И то, что я теперь ведьма уверенности не добавляет. Что толку если у меня нет ни знаний ни навыков. Одно радует и удивляет, что психика как-то смирно наблюдает за происходящим, а не впадает истерику. Только комок в горле от страха. Нет, от ужаса. Может кто-то и посчитал бы за счастье помолодеть и постройнеть в одно мгновенье, но в моем характере нет склонности к авантюре. Даже поход, в который я сорвалась, виделся мне чуть ли не прогулкой по парку. Не хотела я таких приключений на свою голову и пятую точку. Можно сколько угодно страдать о случившемся, но жизнь продолжается и необходимо как-то устраиваться. Кот говорил о лесовике. Может покажет, где воды набрать и отсидеться по-тихому, что бы не съел никто? Надо попробовать познакомиться. Лес был рядом. На опушке я нашла плоский камень, застелила его бумажной салфеткой, на которую выложила последние финики, два печенья и конфетку. Обернувшись к лесу поклонилась в пояс, коснувшись рукой земли и сказала:

— Дедушка лесовик, прими дары скромные.

Отошла в сторонку и присела на солнышке. Лес жил своей жизнью. Кто-то щебетал и возился к ветвях. Кто-то пробежал за деревьями и я успела заметить только мелькнувший силуэт. Что бы отвлечься и не вздрагивать на каждый шорох я решила заняться волосами. Вот же не было печали! Были бы ножницы прям отрезала бы к чертям собачьим! Но деваться некуда и я расчесываю, заплетаю, закалываю. И завязываю платком, что бы путались меньше. Пока возилась с косой искоса наблюдала за подношениями. Лежат. А мне пора идти. Но куда? Ни дорожки, ни тропинки. Наобум в лес соваться себе дороже. Вдоль горы идти? Там где-то рахи шастают. Подозреваю, что они не только мелкими зверушками и птицами питаются. И тут краем глаза замечаю движение около камня.

— Здоровы будьте, дедушка Лёша.

— И ты не хворай. А чего ты тут насыпала? Птиц кормишь?

— Вам гостинцы принесла.

— И что тут?

— Темные — это плоды финиковой пальмы. Они сладкие. Внутри косточка. Но растет только, где очень тепло круглый год. В бумажке конфета. Молоко с сахаром. И печеньки. Это мука, сахар, масло замешиваются и выпекаются.

Леший был похож на помесь большого ежа и шишки. Ручки-лапки, глазки-бусинки, даже носом по-ежиному подёргивал, принюхиваясь к угощению.

— За угощение спасибо. А хочешь чего?

— Дедушка Лёша, укажи, где воды хорошей набрать, да три дня прожить так, что бы никто меня не видел.

— Ты меня всё по имени величаешь, а не положено. Я — нечисть.

— По-мне, так глупости это. У нас даже зверушкам домашним имена дают. Почему же вам нельзя?

— Смысл какой-то в этом есть?

— Конечно. От полного имени Алексей. Значит защитник. Вы же лес защищаете? Самое ваше имя. А так можно Лёша, Лех, Лёха.

Леший еще раз понюхал угощение, почесал нос и захихикал:

— Ой, мудра дева! Вот только почему ты просишь? Ты же ведьма и в праве требовать помощи от нас мелких.

— Какая я ведьма, дедушка! Жница заманила принять последний выдох, книгу хитростью взять заставили. И наказала три дня настроится на “подарочки”. Нет у меня еще права требовать. Только просить могу.

— Говоришь, пить хочешь?

— Я бы и умылась, но где?

— Пошли!

Леший движением фокусника куда-то смахнул салфетку с гостинцами и засеменил в глубь леса по невесть откуда появившейся тропке. Я накинула на плечи рюкзак и пошагала следом.

Глава 5

На завтрак была овсяная каша из пакетика и кофе с финиками. Благо от вчерашнего брёвнышка, добытого Виктором, щепы осталось в достатке. Ночь была беспокойной. Сначала Люся и Нюся никак не могли устроится на своем пледике. Его не хватало на весь рост и девицы шуршали, как тревожные птицы в ветвях. Что-то шипели, ухали и шёпотом матерились. Первым не выдержал Виктор. Он устроился на ночёвку недалеко от меня, расстелив спортивный коврик и бросив на него спальный мешок. Раздеваться парень не стал, только снял обувь и носки. Тщательно осмотрел ноги, обтер влажными салфетками, а потом еще и тальком присыпал. Увидев, что я наблюдаю сказал:

— Ноги в походе — главное.

Я молча согласилась и тоже занялась ногами. Талька с собой у меня не было, зато была большая упаковка влажных салфеток и несколько пар запасных носок, что бы не было сыро и холодно.

— Девушки, что вам не спится?

Те на минутку притихли и кто-то из них ответил:

— Плед короткий.

Вторая дополнила:

— Ногам холодно.

Нормальными штанами они, похоже, не запаслись. А в мини-шортах ночью в горах не очень комфортно. Да еще и с короткими пледами. Виктор вздохнул, взял свой спальник и перебросил страдалицам.

— Он большой. Вдвоём поместитесь.

Те взвизгнули и заново принялись устраиваться на ночь, но уже с бОльшим комфортом.

Я не выдержала:

— Хоть бы спасибо сказали.

— Ну, да! Мы очень благодарны. Спасибо большое.

— Выдры! — громко сказала я, но про себя.

— Сам-то как будешь?

— Нормально. Мне не привыкать.

Виктор достал из рюкзака куртку и укрылся ею. Примерно через час на лагерь напали ежи. Они пришли толпой громко топая и шурша. Первыми пострадавшими стала сладкая парочка. Парни, поужинав, оставили объедки и обертки в пакете около рюкзаков. Ежи с громким чавканьем поедали остатки, с треском и громким шуршанием рвали полиэтилен и царапали рюкзаки, пытаясь добраться до припасов. Кто-то высунулся из палатки и начал кышкать. Потом завизжали девицы. Ежонок, вылизывая остатки сладкого йогурта, застрял в баночке и начал метаться. Пробежал по спящим или рядом. Орали туристки громко. Даже ежи на минутку приостановили активный поиск еды. Проснулась я еще тогда, когда эти агрессоры подходили к нашему лагерю. Похвалила предусмотрительность Виктора. Обёртки, огрызки и всякие прочие ненужности, он аккуратно сложил в банку из под тушёнки, плотно завернул в пакет и убрал на дно своего рюкзака, который вместе с моим повесил на дерево. Зажегся фонарик и в его свете замелькали колючие тени и блестящие глазки. Ежи и не думали прятаться. Молча смотрели на нас с упрёком: еды мало. Только несчастный ежонок поскуливал из своей банки. Виктор дождался, когда тот подошел поближе. Накрыл курткой и подал мне. Размотав от ткани застрявшую голову я придерживала зверька, пока парень ножницами, которые имелись в ноже, разрезал упаковку.

— Иди уже, исследователь. И вы бы шли в лес, бродяжки.

Но ежи продолжали обшаривать ближайшие кусты. Шума при этом было столько, что казалось там шарахается стадо медведей. Вдруг наш гуру приподнялся на локте и просвистел или прощебетал что-то совершенно непонятное. Непонятное нам. Людям. А вот ежи поняли. И рысью рванули в лес. “Как интересно!” — подумала я и заснула.

— Сегодня мы посетим два места Силы. А третье будет местом ночёвки — информировал нас проводник во время завтрака. Виктор пожал плечами: какая такая Сила? Поклонники радуги переглянулись и чуть было не поцеловались. Девицы завизжали так, что заложило уши. Прибрав после себя и ежей полянку мы продолжили путешествие.