Послышались шаги и голоса в холле. Джек и Беннет вошли в гостиную вместе. Что бы они ни обсуждали, сейчас выражение их лиц было нейтральным, не отображающим ничего, кроме безобидного интереса при виде меня. Беннет был в спортивном костюме из какой-то шелковистой материи, которая шуршала при ходьбе. Джек выглядел так, будто пришел прямо с поля для гольфа, его волосы еще взъерошены от козырька. На нем был ярко-оранжевый жилет поверх розовой рубашки с короткими рукавами и походка его сохраняла ритм, как будто он был в шипованной обуви.

Джек налил себе скотч с водой, а Беннет приготовил кувшин мартини, которое размешал длинной стекляной палочкой. Я отметила пропорцию вермута и джина — две части на миллион. Он налил себе и Доновану, добавил оливки. Принес кувшин с мартини на кофейный столик, чтобы было под рукой.

Пока наливались напитки, были произнесены разные приятные слова, ни одного искреннего.

Ритуал употребления алкоголя в начале застревает на месте, пока присутствующие психологически не освоятся. У меня в груди было странное ощущение, такое же беспокойство, какое я испытывала на танцевальном выступлении в третьем классе. Я исполняла роль зайчика, в чем не была особенно сильна. Моя тетя Джин болела и не смогла прийти, так что меня заставили делать заячьи прыжки перед неисчислимым количеством незнакомых взрослых, которые, кажется, не находили меня обаятельной. Мои ноги были слишком тощими, а заячьи уши не стояли. Братья Малеки смотрели на меня почти с таким же энтузиазмом. Донован сел на диван рядом с Кристи, напротив меня, а Джек сел лицом к камину, рядом с Беннетом.

Интересно было видеть трех братьев вместе в одной комнате. Несмотря на похожий цвет волос и глаз, их лица были очень разными. Особенно отличался Беннет, из-за усов и бороды.

У Донована и Джека были правильные черты, хотя никто не был таким привлекательным, как их заблудший брат Гай. Джек наклонился вперед и стал машинально перебирать открытки с соболезнованиями.

Я думала, что Донован собирается попросить меня отчитаться, когда вошла Мирна с закусками на подносе. Поднос был размером с крышку люка, без украшений, возможно, серебряный, почерневший по краям.

Закуски, в придачу к тому, что выглядело как сырный соус, намазанный на крекеры, состояли из вазочки арахиса и вазочки с оливками в рассоле. Никто не сказал ни слова, пока Мирна не удалилась, закрыв за собой дверь.

Джек наклонился вперед.

— Какого хрена?

Беннет расхохотался в тот самый момент, когда глотал мартини. Он поперхнулся, и я видела, как джин брызнул из его носа. Он кашлял в носовой платок, когда Джек послал улыбочку в его направлении. Могу поспорить, что детьми они открывали рты во время обеда, чтобы показать друг другу пережеванную пищу.

Кристи послала им сердитый взгляд.

— Энид сегодня выходная. Может, хватит критиковать? Мирна сиделка. Ее наняли ухаживать за папой, а не обслуживать вас двоих. Нам повезло, что она осталась, и вы прекрасно это знаете. Никто другой здесь и пальцем не шевелит, кроме меня.

— Спасибо, что все объяснила, Кристи. Ты просто душка, — сказал Джек.

— Прекрати, — сказал Донован. — Можем мы подождать, пока не услышим про Гая?

Он взял горстку арахиса и жевал один, когда его внимание вернулось ко мне.

— Вы хотите начать?

Мне потребовалось несколько минут, чтобы рассказать, как я сумела найти Гая Малека.

Не упоминая Дарси Паско и Калифорния Фиделити, я описала шаги, которые привели меня к получению информации с его удостоверения личности. Признаюсь, я слегка преувеличила, заставив все звучать более проблематично, чем было на самом деле.

— Насколько я могу судить, ваш брат искупил свои прегрешения. Он работает смотрителем в Юбилейной евангелистской церкви. Еще он выполняет ремонтные работы для разных людей в Марселле. Он говорит, что он единственный в городке делает такую работу, так что зарабатывает приличные деньги, по его стандартам. Его жизнь проста, но он справляется.

— Он женат? — спросил Донован.

— Я не спрашивала, но непохоже. Он не упоминал о жене. Церковь предоставляет ему жилье в обмен на его услуги. Местечко так себе, но он не жалуется. Конечно, это поверхностные суждения, но я еще не прекратила расследование.

Беннет обглодал оливку и положил косточку на бумажную салфетку.

— Почему Марселла? Это грязная дыра.

— Пастор из этой церкви подобрал Гая, когда он голосовал на шоссе, уйдя из дома. С тех пор он оставался в Марселле. Церковь, к которой он присоединился, кажется довольно строгой.

Никаких танцев, игры в карты и тому подобного. Он сказал, что иногда может выпить пива, но никаких наркотиков. Так было уже лет пятнадцать.

— Если ему верить, — сказал Беннет. — Не знаю, много ли можно сказать, за то короткое время, что вы потратили. Сколько вы там провели, час?

— Около того. Вообще-то, я профессионал. Я имела дело с наркоманами и поверьте, он не выглядит как один из них. Я также могу определить лжеца.

— Не обижайтесь. Я скептик по натуре, когда дело касается Гая. Он мастер устраивать представления.

Беннет допил мартини, держа бокал за ножку. Остатки джина сформировали отчетливые фестоны вдоль края. Он потянулся за кувшином и налил себе еще порцию.

— С кем еще вы говорили? — спросил Донован, напоминая о своем присутствии. Он явно руководил всем шоу и хотел убедиться, что Беннет об этом знает. Со своей стороны, Беннет казался более заинтересованным своим мартини, чем разговором. Я заметила, как напряженные морщинки на его лице разгладились. Его вопросы должны были демонстрировать, что он контролирует себя.

Я пожала плечами.

— Я делала остановку в городе и упомянула Гая в разговоре с владелицей магазина. Там не больше пятисот-шестисот жителей и все знают друг друга. Она не моргнула глазом и не сделала комментариев о нем ни в ту, ни в другую сторону. Пастор и его жена кажутся искренне к нему привязанными и говорят с гордостью о том, какой путь он прошел. Они могут лгать, устраивать представление, но я сомневаюсь. Большинство людей не настолько хороши в импровизации.

Джек взял крекер и слизнул с него сырный соус.

— Так в чем дело? Он рожден заново? Его крестили? Вы думаете, он принял нашего Господа Иисуса в свое сердце?

Его сарказм был обидным. Я повернулась и уставилась на него.

— У вас с этим проблемы?

— Почему у меня должны быть проблемы? Это его жизнь.

Донован поерзал на месте.

— У кого-нибудь еще есть вопросы?

Джек засунул крекер в рот и вытер руки салфеткой, пока жевал.

— Я думаю, что это прекрасно. То-есть, может быть, он не захочет денег. Если он такой хороший христианин, может быть, он предпочтет духовное материальному.

Беннет раздраженно хрюкнул.

— То, что он христианин, не имеет никакого значения. У него нет ни пенни. Вы слышали ее. Он гол как сокол.

— Я не знаю, есть ли у него деньги. Я ничего об этом не говорила.

Теперь настала очередь Беннета уставиться на меня.

— Вы серьезно думаете, что он собирается отказаться от такой кучи бабла?

Донован посмотрел на меня.

— Хороший вопрос. Какие у вас ощущения по этому поводу?

— Он ни разу не спросил о деньгах. Сначала, думаю, его больше интересовала идея, что вы наняли кого-то, чтобы его найти. Это его тронуло, а потом он смутился, когда понял, что ошибся.

— Ошибся в чем? — спросила Кристи.

— Он подумал, что меня попросили найти его, потому что семья интересуется или беспокоится. Довольно скоро стало ясно, что цель визита была проинформировать его о смерти отца и о том, что он является возможным наследником, согласно завещанию Бадера.

— Может, если он думает, что мы все чмоки-чмоки, он откажется от денег и выберет любовь, — заметил Джек.

Донован проигнорировал его.

— Он говорил что-нибудь насчет консультации с адвокатом?

— В общем, нет. Я сказала ему связаться с Ташей, но она адвокат по наследству и не будет давать ему советов по поводу его ситуации. Если он позвонит ей, она переадресует его к адвокату, если у него нет своего.