— Да, это я.

Вообще-то, я почти ничего не понимала. Я заглянула в лицо Смерти. Я приняла ее за друга.

Другие люди пытались меня убить — из мести или из ненависти. Это никогда не казалось чем-то личным, до мужчины на дорожке. Никто не был связан со мной так интимно, как он.

Я посмотрела на Айрин. Кажется, ее состояние ухудшилось. Дыхание было частым, неглубоким и малоэффективным. В горле свистело и хрипело, как высокие ноты при игре на волынке. Кончики пальцев приобрели голубоватый оттенок. Она задыхалась.

— Ей нужна помощь, — сказала я. Диц оглянулся и посмотрел на Айрин.

— О, черт…

Он сразу вскочил и устремился к выходу.

Владелец дома держал телефонную трубку, повторяя свой адрес полицейскому диспетчеру.

Диц сказал:

— Нам нужна скорая помощь тоже, — а потом Айрин — Успокойтесь. Все будет в порядке. Помощь скоро прибудет. Не надо паниковать…

Я видела, как Айрин кивнула — все, что она могла сделать.

В разгар событий появился Клайд, привлеченный толпой соседей. Позже он признался мне, что увидев ущерб, причиненный зданию, первым делом подумал, что была обнаружена Агнес, и не сдавалась без борьбы. Меньше всего он ожидал увидеть на полу Айрин, с приступом астмы третьей степени.

Через несколько минут прибыли полицейские, вместе с медиками, которые организовали первую помощь и кислород, уложили Айрин на носилки и увезли.

А я чувствовала себя странно отдаленной. Я знала, чего от меня ждали, и делала то, что говорили. Я монотонно пересказала детали происходившего, разрешив Дицу вставлять комментарии. Не уверена, сколько времени прошло, прежде чем Дицу разрешили забрать меня домой. Время замедлилось, и казалось, что прошли часы. Я даже не расслышала имя владельца дома. Последний раз я его видела, когда он стоял на крыльце и выглядел, как единственный уцелевший в землетрясении в 8,8 баллов.

14

Когда мы вернулись домой, я добралась до спальни и стянула туфли. Уселась в кровати, обложившись подушками для опоры. Вся боль в моем теле исчезла, смытая волной адреналина, которая залила меня во время нападения. Я чувствовала себя опустошенной, мой мозг раскалывался, а тело казалось скованным. Снизу доносился голос Дица, говорившего по телефону.

Я, должно быть, задремала в сидячем положении. Появился Диц. Я открыла глаза и обнаружила его сидящим рядом со мной. Он держал какие-то бумаги в одной руке и кружку с чаем — в другой.

— Выпей это.

Я взяла кружку и держала, сосредоточившись на тепле. Запах чая всегда лучше, чем его вкус.

До сих пор помню, как была поражена, будучи ребенком, когда мне первый раз разрешили попробовать. Я взглянула вверх, на окно в крыше, в котором был виден круг лаванды и тумана.

— Который час?

— Десять минут восьмого.

— Клайд не звонил?

— Звонил недавно. С Айрин все в порядке. Ей оказали помощь и отправили домой. Об Агнес ничего не слышно. Как ты?

— Лучше.

— Это хорошо. Скоро будем ужинать. Генри обещал что-нибудь принести.

— Ненавижу, когда обо мне заботятся.

— Я тоже, но это ерунда. Генри нравится чувствовать себя полезным, я умираю от голода, и ни один из нас с тобой не умеет готовить. Хочешь поговорить?

Я покачала головой.

— Моя душа еще не вернулась в тело.

— Вернется. Я связался с одним полицейским из Лос-Анджелеса. Хочешь взглянуть?

— Ладно.

Это были бюллетени полицейского департамента Лос-Анджелеса, штук шесть. Я изучила первый, разыскиваемые подозреваемые преступники. Там было десять фотографий, одна обведена ручкой. Это был он. Он был моложе. Он выглядел бледным. Он выглядел угрюмым, один из хронических правонарушителей в начале своей карьеры. Его звали Марк Дариан Мессинджер, также известный как Марк Дариан, Дариан Маркер, Бадди Мессер и Дариан Дэвидсон. Мужчина, белый, тридцать восемь лет, светлые волосы, голубые глаза, татуировка в виде бабочки на паутине на правой руке. (Я это упустила).

Родился 7 июля, Рак, хороший семьянин в душе. Были перечислены номер его водительского удостоверения, номер социального страхования, номер файла в государственном центре криминальной информации, номер в ФБР, номер ордера на арест.

Арест произошел летом 1981 года, за нарушение секции 20001 правил дорожного движения (наезд на человека и бегство с места происшествия, вызвавшие смерть) и секции 192(3) (а) (наезд со смертельным исходом в нетрезвом состоянии).

Фотография была в виде квадратика в три сантиметра. Это помогало увидеть его уменьшившимся до лилипутских пропорций, до размера почтовой марки. Он выглядел как дешевый подонок, черно-белый снимок совершенно не был таким зловещим, как реальность в плоти и крови.

Второй полицейский бюллетень гласил: арест за убийство офицера полиции, ордер на арест Лос Анджелес, Калифорниия, со списком номеров — Уголовный кодекс, секция 187(а) (убийство) и секция 664/187 (попытка убийства) и краткое изложение фактов.

«8 октября 1981 года два офицера полиции Лос-Анджелеса приехали на вызов по поводу нарушения порядка, в течение которого подозреваемый выстрелил из неопознанного полуавтоматического оружия в свою гражданскую жену. Когда полицейские попытались его разоружить, он выстрелил одному из них в лицо, что привело к смерти. Подозреваемый скрылся.»

Внизу были написаны имена двух детективов, которым было поручено дело, и несколько телефонных номеров для сообщения информации. Еще ниже была приписка жирным шрифтом:

Будьте добры проинформировать начальника полиции Лос-Анджелеса, Калифорния.

«Будьте добры убить этого гада при встрече», подумала я.

На третьем бюллетене была дата меньше двух месяцев назад.

«Требуется информация по делу об ограблении на один миллион долларов».

И это был снова он, на собирательном полицейском портрете, на этот раз с усами, которые он, должно быть, сбрил в промежутке. Согласно показаниям пострадавшего, подозреваемый следовал за оптовым продавцом золота до пункта обмена в ювелирном магазине в центре Лос-Анджелеса 25 марта, где отнял у пострадавшего золото, которое он переносил, на сумму 625000. Подозреваемый достал пистолет и ограбил пострадавшего и другого работника, на дополнительную сумму 346000 в золотых «гранулах» и 46000 наличными. Марка Мессинджера идентифицировали по отпечаткам пальцев.

Я пролистала оставшиеся бюллетени. Кажется, не было преступления, которого не смог бы совершить Марк Мессинджер, матерый преступник, специализировавшийся на убийствах, вооруженных ограблениях и нападениях со смертельным оружием. Кажется, он действовал в равной степени импульсивно и с жестокой силой. Он не занимался делами, требующими интеллекта, ничего тонкого и хитрого. Ограбление на миллион было, наверное, самым сложным его делом.

— Теперь мы знаем, почему он может себе позволить низкооплачиваемое убийство, — сказала я.

Диц постучал по бумаге, показывая на одну из нижних строчек. Там кратко сообщалось, что подозреваемый имеет родственников в Санта-Терезе.

— Вот откуда он знает Тирона Патти. Отсюда. Они вместе сидели в окружной тюрьме четыре года назад. Думаю, они поддерживали контакт.

— Полицейские говорили с его родственниками?

Диц кивнул.

— Безуспешно. Его отец клянется, что не разговаривал с сыном несколько лет. Возможно, врет, но с этим ничего не поделаешь. Долан говорит, что они прочли ему строгую лекцию об укрывательстве и помощи. Старик дал честное бойскаутское, что сообщит копам, если парень появится.

Я почувствовала, как у меня в животе завязывается узелок страха.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Давай поговорим, как с ним воевать.

— Завтра, — сказала я. — Сейчас я не в настроении.

— Пей чай и приводи себя в порядок. Увидимся внизу.

Генри принес сытную и успокаивающую еду: сочный мясной рулет с грибной подливкой, картофельное пюре, зеленые бобы, домашние булочки, свежий лимонный пирог с меренгами и кофе. Он ел с нами, говорил мало, глядя на меня встревоженными глазами. Диц, наверное, попросил его не бранить меня за уход из дома. Было ясно, что Генри хотелось пошуметь, но ему хватало ума держать рот закрытым. Я в любом случае чувствовала себя виноватой, как будто покушение на мою жизнь было чем-то, что я сама натворила. Генри изучил полицейские бюллетени, запоминая лицо Марка Мессинджера и детали преступлений, в которых он подозревался.