Проходя мимо одного старика, привалившегося к стене в лохмотьях, я остановилась. Монета звякнула, ударившись о деревянную миску. Нищий не проснулся.
Мысленно я повторяла одно и тоже - взывала к духам предков, просила богов дать мне сил. В какой-то миг померещилось будто тень скользнула за спиной.
Быстро оглянувшись, никого не увидела. Только словно легкая черная ткань мелькнула и скрылась за поворотом.
Видно ждет меня ушедшая, желает новую служительницу заиметь.
- Ох, помоги, Ларьян-батюшка, светлый заступник, - прошептала я, ускорив шаг.
Остановившись у врат Дома Предсказаний, я взглянула на обережный узор, вышитый мною же на рукавах. Кривовато вышло оттого, что не умею, не доводилось еще. Говорят, знаки правильные и от огня, и от воды, и от глаза черного хранят. Помогли бы сегодня.
Страшно мне...
Солнце уж несмелыми лучами коснулось земли. Делать нечего, идти пора.
Только шаг сделала, как возник призрачный кот у ног.
- Василёк! - только и воскликнула.
Кот муркнул, взглянул на меня и исчез.
Добрый то знак. Значит, не бросает.
На пороге, у самых дверей терема, Варвара появилась.
- Запаздываешь, Вёльма, - строго проговорила. - Готово уж все, а ты бродишь где-то. Готова ли?
Хотела ей ответить да вдруг голос пропал.
- Все одно - идем.
Взяла меня за руку и повела в Дом.
Лесьяр-Хранитель сидел на прежнем месте своем, над книгой. Не спит он что ли никогда? Не ест? Не уходит? Сколько тут бывала, все его видела.
- Светлого утра, уважаемый Лесьяр.
Он поднял голову и хитро сощурился.
- Огонь, что издали пришел уж здесь, - молвил. - Близко-то как прошла, того и гляди обожжешь.
Я, как обычно, не поняла его слов и только понимающе улыбнулась.
- Новую песнь сегодня начну, - продолжил Лесьяр. - А ты уж смотри сама какой та будет - ласковой иль злой. Иди-иди, чего стоишь? Мое перо быстро ворочается, а ты едва ноги тащишь.
- Напугал девку совсем! Будет! - урезонила Варвара.
- Молчи уж, в пепел твои сны превратились, - грубо оборвал Лесьяр.
Варвара пропустила мимо ушей, но по глазам стало ясно, что не по нраву ей такие речи.
- Куда ведешь меня? - спросила, когда Хранителя миновали.
- В комнату особую, с чарами наведенными. Как войдешь, Вёльма, так и начнется испытание твое.
Я остановилась, крепко вцепившись в ее руку.
- А что ждет меня?
- Не знаю, Вёлька, не знаю, - ответила чародейка. - Сегодня ты первый раз по другой стороне пройдешь. По той, что от обычных людей сокрыта. А что увидишь - только твое. Рассказывать иль нет - тоже твое. Все что увидишь - настоящее да только не совсем. Взаправду все, но не телесное. Да что говорить - сама узнаешь?
- Здесь? - я кивком указала на дверь. Узкую, деревянную с железными скобами.
- Здесь, - ответила Варвара. - Готова?
- Минуту дай...
Сердце колотилось бешено. Едва не выпрыгнет из груди.
Ох, светлые боги, Ларьян-батюшка, Вела-вещунья, Славша-странник, Ладьяра, духи предков моих, ох, страшно мне. Ох, помогите!
- Нельзя медлить, иди.
Я на миг прикрыла глаза.
- Помни, что увидишь - лишь твое, нет его в яви.
- Спасибо тебе, Варвара.
Она не ответила, только толкнула сильной рукой дверь. Та со скрипом медленно отворилась, и я шагнула во мрак. Мягкий будто перина и ласковый словно омут. Поглотил он меня вмиг и исчезло все.
«Что увидишь - лишь твое, нет его в яви...».
Недолго мрак надо мною царил. Прикрыла на миг глаза, а потом гляжу - стою я в лесу березовом. Солнышко ярко светит, пташки радостно поют, травка под ногами мягкая, шелковая.
Прошла я вперед, прислушалась - пусто, нет никого.
Странно это... надо бы разрешение у лесного хозяина спросить. Негоже в чужом дому без разрешения разгуливать.
Вытащила ленту из косы - алую, в тон узорам, на рукавах вышитым, повязала на тонкую березовую ветку. Подарочек будет от меня, больше ведь дать нечего. Дальше прошла, присела на траву, на небо чистое взглянула.
А и не чистое оно уже - тучи грозные ползут, солнышко заслоняют. Вмиг темно стало. Молонья быстрая небо на куски разорвала, и пролился дождь густой пеленой.
Спряталась я под веткой еловой. Промокшая, дрожащая, стою, к стволу теплому прижимаюсь.
«Что увидишь - лишь твое, нет его в яви...» Нет ли?
- Доченька! Помоги, родимая! - позвал кто-то.
Не глядя на дождь, вышла из-под елки. Смотрю - стоит на поляне старушка с вязанкой хвороста.
- Звала меня, бабушка?
- Звала, дочка, звала, - прошамкала та беззубым ртом. - Помоги уж, рыженькая, до хаты моей донести.
- Так а где хата твоя?
- Недалече, за лесом.
Подняла я вязанку. Ох и тяжеленная же та оказалась!
«...нет его в яви», - подумала. Нет, значит, без груза иду.
Подумала и мигом легко стало.
Нет хвороста, и бабки этой нет, и леса нет, и избушки...
А вот и она стоит. Я так и охнула.
- Тут живешь ли, бабушка?
- Тут, красавица, тут.
Старуха-то непростая, с клюкой, в лохмотьях, а глаза так и горят темным огнем. Изба ее вроде как простая да только уж больно высока - будто на ногах стоит. На курьих.
Решили что ль чародеи пошутить? Сказку старую предо мной показать? Это что ж выходит, бабка в печи меня изжарит что ли?
- Ну, помогла тебе и будет, - решительно сказала я. - Бывай, старуха.
Только уйти собралась, как она вслед:
- Стой, бедовая, дай хоть за работу заплачу?
- Не нужно мне платы твоей. Считай за так помогла.
- Нет уж, - строго ответила старуха. - Бери вот. Бери-бери, косу хоть причешешь, а то глядеть страшно!
Вот и новости!
Баба-Яга меня некрасивой назвала!
- Спасибо, бабка, - взяла из ее рук костяной гребень. - Избу-то зерном подкорми, а то вон какая тощая стала.
- Твоя правда, детка, твоя. Да больно переборчивая она нынче - простое зерно не ест, все пшеничное подавай.
Оглянулась я по сторонам. Лес, поле, трава после дождя мокрая.
- Скажи, бабка, куда идти мне дальше?
- А это, дочка, смотря чего ищешь?
- Испытание ищу.
- Испытание? - ее глаза округлились в насмешливом удивлении. - А какое? Легкое иль тяжелое?
Я только руками развела.
- Разве ж легко дается победа?
- И то верно. Иди вон по той тропке, что в чащу петляет. Не ошибешься. И вот что, гребень-то не бросай, пригодится.
Поблагодари я ее и пошла.
Что ж еще чародеи треклятые задумали? С Бабой-Ягой меня свести - свели. Может, дальше змей трехглавый будет? Или застава с богатырями могучими? Неужто Соловья-Разбойника усмирять придется?
Посмеялась тихонько и пошла.
Иду-иду неспеша, косу чешу гребнем новым, все по сторонкам смотрю - вдруг что выскочит страшное.
А как голову подняла - небо темное, вороны летают в нем. Каркают громко да перья черные изредка роняют. Дурные то вести - раз на вороновом крыле несутся.
Лес все темнее становится. Чаща непролазная, тропка узкая, уж все платье изорвала колючками, волосы то и дело за ветки цепляются. Отстригу косу - как есть отстригу!
«...в яви нет его».
И вправду, нет. Где ж там жуть такую найдешь? Только в сказаниях старых и услышишь.
Наконец вышла я на поляну круглую. Буреломом она со всех сторон завалена, от мира как огорожена. Стоишь и кажется будто кто смотрит на тебя, наблюдает.
Простояла немного - тишь кругом. Вороны и те наверху умолкли.
Страшно стало. Сжимая гребень в руке, а сама знай богам молитвы возношу. Чую, неспроста сюда меня завели. Ох, неспроста.
«... в яви нет его».
Треск веток послышался, потом рык раздался. Вороны вспугнутые с веток слетели и в разные стороны.
Одним прыжком из-за бурелома зверь предо мной очутился. Сердечко так и забилось в висках. А душа - та вовсе в пятки ушла. Никогда я зверей не боялась, всегда могла встретить и невредимой уйти. Тут, чую, не выйдет. Не простой зверь этот.
Кто он - назвать не смею. Ростом с крупного волка сойдет. Черный весь. Лапы мощные с когтями стальными. Морда тупая собачья, уши обвислые, шерсть густая длинная. Глаза красные, гнева полны. А зубы - тут уж вовсе сознания лишиться можно - клыки белые длинные. Из паст слюна капает.