— Симметрия, доктор Юнцт. Если бы это оставило животное…

— Абсолютная случайность, — с уверенным видом заявил биолог. — К тому же вы делаете выводы по очень неполной информации. И чем, по-вашему, местные дикари это вытачивали? Смотрите.

Он провёл пальцем по углублению, счищая слой соли. Под ним обнаружилась идеально круглая впадина, подточенная водой и ветром, но ещё ровная.

— Никакой резак не оставил бы такую поверхность, — добавил Юнцт. — А если бы здесь существовала развитая цивилизация, за три месяца мы бы обнаружили её следы.

— Возможно, вы и правы, — вздохнула Фиона.

— Не забивайте себе голову романтикой, дорогая. Романтика — это прекрасно, но в нашей работе она лишняя. Знаете, что мы нашли в пещере? Кости, и судя по всему, кости гуманоидов. Но вы же не думаете, что они принадлежали разумным существам?

Он повернулся и пошёл вдоль берега. Джеймс ухмылялся, глядя доктору Юнцту в спину.

— Вам смешно? — буркнула итальянка.

— Док Юнцт, конечно, мужик умный, но всего знать не может, — со смешком заметил капитан. — И он был прав насчёт неполной информации.

— У вас гениальная идея? — фыркнула Фиона.

— Только предположение. Вы слышали о гебридном методе? Его придумали на Новых Гебридах. Там есть, вернее, уже были когда-то улитки, выделявшие кислоту. Их сажали на камень и…

— Но тогда углубление получилось бы эллиптическим, а не круглым.

— Ну, я же гипотезу высказываю, — пожал плечами Джеймс. — Мало ли каким животным пользовались здешние Тарзаны. Те вот самые, чьи кости в пещере нашли. Но теория интересная, не находите?

Фиона кивнула. Всё её внимание было поглощено рисунком, и, кажется, оттащить от него итальянку сейчас мог бы разве что танк с лебёдкой.

— Сюда бы ординатора, — добавил Джеймс.

— Ординатора… — протянула Фиона. — Капитан, у вас ведь шлем с камерой, да? Сделайте фотографии рисунка — этого, вон того, да, наверное, и всех. И перешлите на мой коммутатор в комбезе.

— У вас есть знакомый ординатор? — удивился тот, послушно поворачивая голову в сторону рисунка и нащупывая пальцами нужную кнопку. Сохранено как File001, — появилась надпись в углу экрана.

— Не знакомый, а лучшая подруга ординатор. Она работает в Центре биоугроз, но, думаю, по знакомству сделает для меня небольшой анализ. Фотографируйте, капитан. С разных ракурсов. И макросъёмкой тоже, все мелкие детали. Надо будет ещё сделать трёхмерную модель…

Роботизированный завод, 37 мая. Виктория Орлова

Это было совсем непривычное дело для лингвиста, к которым Вика причисляла себя прежде. Впрочем, с математикой у неё никогда проблем не было, несмотря даже на общий гуманитарный уклон профессии, а языки программирования, как ни крути, всё-таки языки. Ничего сложного, надо только приноровиться.

У неё был достаточно обширный выбор. Например, наблюдатель на станции — эти вообще толком ничего не делали целыми днями, знай посматривай себе на приборы, отвечай на запросы из города да пару раз в день выезжай на осмотр окрестностей. Можно весь день посвятить творчеству, самообразованию и прочим прелестям жизни. Или вот научные экспедиции по всей планете — штука поинтересней. Надо только пройти короткий курс обучения, и вот ты уже умеешь запускать квадрокоптеры или устанавливать всякие научные приборы. Вика, однако, ездить не любила. И как-то само собой получилось так, что она оказалась здесь.

С тех пор, как 3D-печать захватила буквально всё отрасли земной промышленности, прошло не так много лет. Мало ведь придумать технологию, надо её сделать рентабельной. Но то, что было экономически невыгодно землянам, стало единственно возможным здесь, на Фрейе. И люди везли с собой на чужую планету не технику, а инструменты для её изготовления.

Только робот всё равно не может изготовить что-то сам. Ему нужны указания. Вот и занималась Вика именно тем, что училась эти указания составлять.

— Недурно, — прокомментировала Софи Дюбуа, изучая программу. — Для человека, который этим занимается месяц, вообще отлично.

Вика потупила взгляд. Софи было за тридцать, а ей — двадцать два, что нисколько не мешало моментально зародившимся приятельским отношениям. Кроме того, Вика превосходно говорила по-французски, и это вносило в дружбу отдельную лепту: Софи терпеть не могла грубый, по её мнению, английский язык. Вика была не согласна, и иногда жарко спорила насчёт этого с новой подругой. Она приводила в пример Чосера, Шекспира и Спенсера, Софи отвечала целой плеядой французских поэтов. К единому мнению им прийти никогда не удавалось, но от этого становилось только интереснее.

— Ладно, отдохни немного, — добавила француженка. — Всё равно через десять минут обед. И приготовься — у нас будет настоящее задание, а не эта ерунда, — она махнула рукой в сторону экрана, на котором виртуальный робот ловко рисовал сложную стержневую фигуру. Ту, которую только что программировала Вика.

— Настоящее задание? — спросила она.

— Да. Подводная лодка для океанографических исследований. У нас есть чертежи одного из старых аппаратов, очень удачного, но нужно адаптировать их под новую технику. Этим мы и займёмся, точнее, ты. В общем-то, те же упражнения, только детали теперь будут настоящие, не абстрактные. Конечно, всю основную часть сделают профессионалы, там нужна сильная математика, но кое-что…

— Подводная лодка, — задумчиво проговорила Вика. — Ты ведь слышала новости?

— Про убитого учёного? — хмыкнула Софи. — Конечно. Это из-за него и началось. Начальник Биослужбы хочет изучить плавучие острова, точнее, их подводную часть. Будет искать животное, которое это сотворило, есть там у них какие-то подозрения, какие — не знаю, но что-то серьёзное. Вот мы и сделаем для этого нужную технику. А скоро туда стартует экспедиция для наземных исследований, и я лечу с ними.

— Поздравляю.

— А, пустое, — отмахнулась та. — Я сейчас сижу с тобой только потому, что до вылета ещё куча времени. У наших инженеров полно работы, а твоё обучение — вроде как отдых такой. Программирование — не моя специальность, так, нахваталась по верхам. Но основы преподать могу.

— Знаешь, мне грустно, — вздохнула Вика. — То, что я изучала дома, здесь оказалось бесполезным и только занимает лишнее место в голове. Мои знания по лингвистике тут не нужны никому. Может, лет через тридцать пригодятся. Или сорок. И попала я на борт ковчега только потому, что мой отец — тоже инженер, специалист по системам инкубаторов.

— Не грусти, — посоветовала Софи. — Ты именно потому и учишься, что не хочешь мириться с этим. К тому же очень быстро учишься, я, честно говоря, удивлена. По возвращению с островов напишу мсье Орлову записку о твоих успехах.

— Не надо.

— Надо. Пусть знает, что ты вся в него пошла, — она громко фыркнула.

— И всё-таки, — Вика задумчиво посмотрела в окно, на тёмное небо, где крохотным сияющим диском висела Бета, а под ней сверкал Двалин. — Я смогла найти занятие себе по душе. А смогут ли они?

— Остальные? — Софи тоже посмотрела на небо. — Не знаю, Вики. Мне, честно говоря, всё равно.

Центр контроля биологических угроз, 37 мая. Хелена Моргенсен

Плесень густым комком лежала в металлической банке и будто шевелилась под взглядом ординатора. Хелена знала, что это всего лишь иллюзия, но не могла отделаться от странного ощущения, что за ней наблюдают.

Ей не потребовалось много времени, чтобы подтвердить вывод врача: плесень выделяла плавиковую кислоту. Хватило, вообще говоря, пятнадцати секунд, даже химический анализ был только окончательным подтверждением. Только задача Хелены была вовсе не в том, чтобы определить биохимию плесени.

Она должна была понять, что эта дрянь делала на колоннах автострады.

Бетонные конструкции изрядно разъело, но строители быстро восстановили все опоры. А команда спецназовцев с огнемётами прошлась вдоль берега, найдя и уничтожив ещё три рассадника плесени. Больше эту штуку не нашли нигде, и этот фактор вносил разброд в стройную картину анализа.