Вообще, купцовые дочери в большинстве своем Джульетту раздражали. Раздражали даже больше, чем Ольда, белобрысая девчонка из какого-то дальнего гарнизона, солдатская дочь, которую обучили грамоте, но забыли научить хоть каким-то манерам. Ольда была шумная и не по девичьи задиристая. Она даже с каким-то парнем в городе успела подраться, причем, победила его, чем с удовольствием хвасталась, не стесняясь синяка на пол лица. Но Ольда была настоящая, такая как есть, со своими принципами и честью. А купцовые дочери в большинстве своем были манерными фальшивками. Причем то, что в школе не было принято мериться титулами и семьями, мешало им правильно расставлять приоритеты, как говорил Роан. Одна из таких купчих уже успела обозвать оборванкой младшую дочь целого герцога, когда та не согласилась, что скамейки в лекционном зале недостойны девушек, привыкших спать на перинах.

С другой стороны, хорошо, что эти купцовые дочки в школе были. Глядя на них, Джульетта точно понимала, что так вести себя не следует, а уж пытаться унизить тех, кто кажется ниже по социальному статусу, и подавно. Потому что люди не всегда представляются своим истинным именем. А у некоторых этих истинных имен с десяток. И выглядят люди не всегда, как им положено. Та же дочка герцога выглядела более чем скромно, и на прогулки в город она одевалась добротно, но неприметно, не сверкая драгоценностями и вышивками, как некоторые.

О герцогской дочке Джульетте рассказала Шелла. Как и о многих других. Она вообще вечером после второго дня учебы прочитала целую лекцию.

— Понимаешь, — сказала, наблюдая за тем, как Джульетта по всем правилам заваривает чай с малиновыми веточками. — Мир очень разнообразен. А маги, в отличие от других людей, могут очень сильно вырасти над собой. Вот посмотри, тебе не нравится Ольда, ты таких никогда не видела и считаешь, что она порочит женский образ. А спустя десять лет ты можешь оказаться в ситуации, когда от нее будет зависеть твоя жизнь. Так что не смей портить с ней отношения. Можешь не любить и не дружить, но пакостить не надо.

— Я и не собиралась, — удивленно отозвалась Джульетта. — Но научить ее вести себя как женщина не помешает.

— Научат еще, этикет идет дополнительным курсом. И поверь, она на этот курс запишется. Мне два месяца хватило, чтобы пойти и записаться, так что и она пойдет.

Джульетта пожала плечами и накрыла стеклянный заварочный чайник крышкой. Чай с малиновыми веточками чудесная вещь, но надо подождать, пока эти веточки отдадут аромат.

— Знаешь, — опять заговорила было умолкшая Шелла. — В этой школе декларируется то, что все равны и ничем друг от друга не отличаются. Но на самом деле это не так. На самом деле сразу можно понять кто есть кто. Почти всегда. По манерам, по говору, по словарному запасу и отношению к окружающим. Вон твоя Ольда привыкла быть сильной и все время защищаться, этим она сейчас и занимается. Ты сама воспитанная, но избалованная девочка. Когда тебе что-то не нравится, у тебя такое лицо делается… но ты молчишь, потому что тебе папенька велел молчать. Уважение к отцу в тебя накрепко вбили. Не велел бы, наверняка бы высказалась. Ты несдержанная на язык. Так что ты дочь богатых родителей, но не купцов, они другие, в их среде принято набивать себе цену где надо и не надо. И ты не из высокой аристократии. Высоких аристократок крайне редко так балуют, их с рождения приучают к долгу и неприметности, что ли. Тех, кто этому научиться не способен, быстренько выдают замуж и женят, чтобы они как можно быстрее наплодили более достойных, чем они сами, детей. Так что ты либо дочка высоко взлетевшего чиновника, либо девушка из нетитулованных дворян и род у тебя с длинной историей.

Джульетта тихонько хмыкнула, но не стала говорить, что подруга угадала с обоими предположениями. Папенька ведь не велел. А ослушаться отца она действительно не могла, что-то внутри не позволяло. Не в таких делах. Хотя если дело коснется любви, наверняка опять ослушается. Потому что счастье важнее.

Об этом разговоре Джульетта вспоминала часто и пыталась понять кто есть кто. Допустим, с Ольдой все и всем понятно. С купчихами тоже, таких тяжелых серег и сверкающих поясов никто, кроме них, не носит. Еще все понятно с юной дочкой знахарки, даже не будь у нее браслета из чьих-то клыков, никто бы не заподозрил в ней аристократку. А все остальные в группе кто? Вот Воршан, высокий мужчина, начавший седеть, он воин, обнаруживший в себе дар прожив половину жизни, или барон откуда-то с границ? Говор у него специфический, но он говорит только о месте рождения и ничего о самом человеке. А троица вечно о чем-то болтающих подружек, они кто? Дочки булочниц, привыкших общаться с господами, действительно циркачки, как сказала одна из купчих, или какие-то высокие аристократки, умеющие ничем себя не выдать?

Интересно ведь.

И почему тетя Эбиль считала, что в школе будет скучно и что ее любимая племянница попадет в неподходящую компанию? Вроде и не купчиха, а ведет себя похоже.

Пока Джульетта пыталась понять кто есть кто в ее группе, как-то незаметно закончилась весна и пришел первый летний месяц, а вместе с ним и жара. Ученики и студентусы спрятали плащи и форму в шкафы и получили новый форменный комплект — девушки льняные платья, на этот раз белые, но все с теми же черными кантами. Парни — неприметные льняные костюмы серовато-зеленоватого оттенка. В таких множество более-менее обеспеченных горожан ходило, и выделяли юных магов среди них только длинные безрукавки с капюшонами и множеством карманов с внутренней стороны. Безрукавки выдали взамен плащей, и их можно было и не надевать. Еще через месяц юные и не очень маги должны были отправиться на первые в жизни практические занятия, а пока они поспешно готовились сдавать экзамены и зачеты по теории.

Джульетта наконец поняла, почему маги учатся не так, как все остальные люди. Изначально обучение школьников и студентусов подстраивалось под большие ярмарки, которые проходят осенью. Вот только эти ярмарки заканчивались, так сразу начиналась учеба. Почему так повелось, даже самые лучшие историки не знали, но предполагали, что это из-за того, что в первых школах преподавали принявшие служение богини Альты. А она хоть и хранительница знаний, но не велела своим принявшим служение отказывать в помощи селянам, которые не могли сами правильно заполнить документы о купле-продаже. Так с тех пор и учатся все, кроме магов. Маги так учиться не могут. Им обязательно надо поехать на летнюю практику куда-то далеко от больших городов, а потом вернуться и доказать, что они на этой практике чему-то научились. Поэтому учеба магов начиналась вместе со вторым месяцем весны, продолжалась до середины лета и прерывалась сразу после летнего бала, на целый месяц. С приходом четвертого летнего месяца отдохнувшие и уставшие от родственников маги возвращались в школы и учились до начала зимы. С приходом зимы они проходили еще одну практику, на этот раз где-то в городе, пытаясь применять то, что выучили, а потом целых два месяца пытались исправить ошибки и опять разъезжались по домам, до второго месяца весны.

— У меня остался всего месяц, а потом я уеду, — сказала своему отражению девушка. — Я должна за месяц убедить Янира, что я его судьба. Иначе он на летней практике кого-то встретит и все станет сложнее. Но сначала нужно его найти. И где он прячется?

Джульетта печально вздохнула и задумалась над тем, как искать запропастившегося мужчину мечты. Может у Яса спросить? Шелла говорила, что Яс всегда во что-то влезает и вляпывается. А еще он часто дерется и втягивает в драки других любителей этой забавы. А Янир был любителем.

Или лучше Яса выследить и наблюдать за ним, пока не приведет к Яниру?

А учеба тогда как?

Проблема была сложная, и Джульетте был необходим чей-то совет. Не Шеллы. Шелла скорее всего посоветует оставить Янира в покое, чем-то он ей не нравился. Да и о мужчинах лучше советоваться с мужчиной, он понимает и знает больше. Поэтому на роль советчика в итоге был выбран Роан.