Она остановилась, удивленно на Роана посмотрела, а потом почему-то рассмеялась. И Роан почувствовал себя самым настоящим балбесом, не зря магистр Леска сопротивляется своей участи и ворчит.

Богиня оказалась тем самым бывшим аспирантом. А еще она была старшим преподавателем и через два года надеялась получить степень магистра. Она даже успела пообещать какой-то девочке взять ее в аспиранты, потому что девочка была талантливая, а судьба у этой девочки была не из легких.

Звали богиню Йяда. Йяда Танду. Назвали ее в честь книжной героини, которая, судя по имени была кикх-хэй, и считали, что девушка отучится в школе для благородных девиц, удачно выйдет замуж и будет где-нибудь блистать. Лучше бы в королевском замке, но для королевского замка происхождение у девушки было недостаточно высокородным, и выдать дочь замуж настолько удачно, родители не надеялись. В детстве не надеялись. В детстве эта девушка была толстенькая, курносая и щекастая. А потом, когда она подросла и похорошела, у нее обнаружили сильный магический дар и искать подходящего жениха стало поздно. Нет, разные достойные и благородные с удовольствием бы на ней женились — красавица и маг, знатная добыча. И плевать, что небогата, а ее род хоть и древний, но без титула. Вот только девушка уперлась и решила учиться. И переупрямить ее родители не смогли.

Все это Роану рассказал говорливый библиотекарь, пока Йяда что-то объясняла тощенькому конопатому мальчишке.

Мальчишка клещом вцепился в Йяду сразу, как она с Роаном пришла в библиотеку. Видимо, она была его любимым преподавателем и он считал нужным советоваться с ней по любому поводу. Роан решил этому разговору не мешать — не будет же это дитя вываливать на девушку свои новости целую вечность. Поэтому подошел к библиотекарю и завел интересный разговор.

В общем и целом, как узнал Роан, у Йяды было много таких вот малолетних поклонников. Многие из них были тайно влюблены и несли это светлое чувство до окончания школы. Дважды ей даже признавались сразу после выпускного. Но Йяда сумела умело объясняла, что ничего не получится и расставалась с этими влюбленными друзьями. А уж сколько ей писем слали бывшие ученики, причем обеих полов.

Настоящая богиня, что тут скажешь?

А еще, как узнал Роан, у умной Йяды был глупый брат-воин. Точнее, их у нее было то ли три, то ли пять, но только один из них считал необходимым защищать ее девичью честь. Причем защищал он честь упорно и со знанием дела, и молодые люди рядом красавицей надолго не задерживались.

Впрочем, библиотекарь считал, что туда им и дорога. Если их может напугать не шибко умный парень с мечом, то что это за мужчины?

Роан с ним согласился.

Потом Йяда отпустила сияющего мальчишку и пошла к приготовившемуся внимать ее мудрости Роану. Маг с удовольствием понаблюдал за тем, как она идет, не глядя раскрыл книгу с образцом плана и встал, чтобы помочь девушке справиться со стулом. Она поблагодарила кивком, заглянула в книгу и хихикнула.

Роан посмотрел туда же.

Из книги на него удивленно смотрела куколка для любовной магии. Точнее, слабенький амулет для привлечения внимания избранной жертвы. Срабатывали эти куколки в одном случае из сотни, и юные девицы мстительно протыкали им головы булавками, после чего сжигали. Почему-то они считали, что это отведет неудачу, помешавшую их магии в этот раз.

Именно такая куколка с булавкой в голове смотрела на Роана. Хоть бери и ругайся то ли на судьбу с ее чувством юмора, то ли на свою невнимательность.

— Ой, — мрачно сказал Роан и перевернул страницу.

Йяда опять хихикнула, прикрыв рот ладошкой. То ли дурнем считала, то ли тоже поняла, что это выходки судьбы.

— Ладно, — сказала девушка. — Давайте попробуем написать ваш план.

Роан благодарно кивнул.

Главное справиться с возникшей проблемой, а для всего остального время еще будет. Тем более ухаживать даже за очень красивой девушкой дело хорошее, но не тогда, когда пребываешь в статусе дурня и нерадивого ученика. Дурней и учеников разумные девушки серьезно не воспринимают, а Йяда была очень разумная.

У Джульетты были совсем другие проблемы. Она была уверена, что влюбилась, как героиня любимого романа. Вот так увидела издали и мир померк. И только его светлый образ сверкал и сиял.

До сих пор привлекать внимание мужчин Джульетте не приходилось. Они сами как-то привлекались. Возможно, их привлекало ее наследство или ее неземная красота, или папенькин статус. А может, и все вместе. Вот только размахивать перед носом предмета любви бабушкиным завещанием или папенькиными регалиями Джульетта не хотела. А свою красоту считала несовершенной. И единственное, что пришло ей в голову — довести эту красоту до совершенства и отправиться на школьный бал первого дня. Тогда он обязательно ее заметит и воспылает ответным чувством.

Что случится после воспылания чувств, Джульетта не знала, да ей было и не интересно.

— Янир, — прошептала Джульетта, глядя в зеркало.

Имя у мужчины ее мечты тоже было красивое. Настоящее мужское, вначале мягкое, но заканчивающееся рычанием. Экзотическое имя, наверное, среди его предков был кто-то великий с таким именем. Степняк какой-то, сумевший возвыситься в королевстве, взять в жены единственную дочь захудалого дворянина и получить за службу из рук короля флаг, герб и титул. Наследный баронский, скорее всего, но потом выслужился и стал…

Кем он там стал, Джульетта придумать не успела. Вернулась Шелла, поставила на стол бутыль, оплетенную крашеной соломой, и стала ковырять неподдающуюся пробку.

— Что там? — спросила любопытная Джульетта.

— Закрепитель, — пропыхтела Шелла. — Я ним конспекты обрабатываю, чтобы не растрепались. А потом маячки цепляю. Мои конспекты вечно ходят по чужим рукам.

Она вздохнула, осмотрелась и потянулась за длинной медной спицей для волос.

— Шелла, — умоляюще позвала Джульетта, еще раз полюбовавшись собой в зеркале. Девушка, отражавшаяся там, действительно была хорошенькой. Рыжие локоны, белая кожа, голубые глаза, темно-коричневые ресницы, пускай покрашенные краской, держащейся несколько месяцев, но длинные и пушистые от природы. Еще у девушки были пухлые губы и аккуратный подбородок. И была бы эта девушка по настоящему красива, если бы не нос, форма которого Джульетте нравилась, а мелкие веснушки на нем не нравились совсем. — Шелла, ты умеешь веснушки выводить? Очень надо.

— Зачем? — поинтересовалась соседка, все-таки сумев открыть бутыль с помощью спицы. — У тебя милые веснушки. Льену они нравятся. Малак говорил.

Джульетта печально вздохнула.

Льену оно может и нравится, но она-то собиралась привлекать внимание вовсе не Льена. А Яниру веснушки нравились вряд ли. Джульетта уже не первый день приглядывалась на улицах к гулящим девицам в откровенных платьях. Ни у одной из них веснушек не было. Или они успешно их прятали под слоем белил, щедро намазанных на лицо. А белила Джульетте не подходили. Она приличная девушка, еще и юная. Не положено ей прятать лицо под белилами. Впрочем, Джульетта давно заметила, что пользуются ими только всякие вульгарные особы. Даже дамы постарше, давно замужние, в чьей приличности никто не усомнится, ничем кроме золотистой пудры кикх-хэй не пользуются, да и той наносят совсем мало, просто чтобы кожа начала светиться внутренним светом.

— Шелла, — повторила призыв Джульетта.

— Хм, — отозвалась она, водя кисточкой смоченной в жидкости из бутыли по страничкам тетради. — Я не умею. Я зелья только в этом году начну учить. Я ведь тоже из группы с внезапно открывшимся даром. Он у меня давно открылся, но я не училась, вот и…

— А кто умеет? — азартно перебила подругу Джульетта.

— Хм… не знаю. Преподаватели, конечно, умеют, но заниматься этой ерундой не станут. А остальные… Может у местрессы Йяды спросить?

Джульетта радостно подскочила, мгновенно простила Шелле то, что она назвала проблему всей ее жизни ерундой, и приготовилась бежать искать загадочную местрессу. Но Шелла только отмахнулась и сказала, что ей надо обработать еще три страницы. Потом она поставит тетради сохнуть и будет готова идти куда угодно.