Шелла оглянулась, убедилась, что никто не смотрит, и от полноты чувств пнула стену. Помогло не сильно, чтобы согнать эту злость следовало либо побить кожаного болвана, начиненного опилками, либо превратить злость в энергию для дара. А один несчастный пинок в этом деле, что капля в море.
История, из-за которой злящуюся Шэллу предпочитали обходить по широкому кругу, была давняя. Она тогда, наивное дитя степей, заявилась в Школу Стихий изучать всамделешную магию, как говорила бабка. Попутно бабка говорила еще много чего. И о беспутной маме Шеллы, сбежавшей с бродячим цирком почти сразу после рождения дочери и бросившей эту самую дочь на воспитание матери. И об отце, смазливом маге осевшем в их крошечном селении. Он там какие-то минералы изучал. И наверняка бы через пару лет ушел, возможно даже прихватив с собой Шеллу и ее маму, на что последняя и рассчитывала, но ему не повезло. Хотя бабка была уверена, что дело там вовсе не в везении, а в том, что Кайрен Дэнга был идиотом. Кто, кроме идиота, полезет в грозу на здоровенный камень, надеясь рассмотреть зарево над залежами редкого минерала? В общем, Шелла разделяла мнение грозной бабушки. Папа был идиотом. Вот и получил, то что заслуживал. После удара молнии мало кто выживает.
В общем, детство у Шэллы не сложилось. Отец умудрился помереть за два месяца до ее рождения. Мама, не став горевать, сбежала искать счастья. А бабка ворчала и ругалась. Особенно сильно она начала ругаться, когда обнаружилось, что внучка унаследовала отцовский дар.
Магической школы поблизости не было. Была немагическая, но в ней учились дети рудокопов, а со всех остальных за обучение драли втридорога. И бабка, обругав весь белый свет, начала распродавать имущество, упрятанное под полом еще ее дедом, по слухам, разбойником.
В школе Шэлле не обрадовались, даже несмотря на то, что дар удавалось держать в узде. Слишком она была для них чужая. Аборигенка и дикарка. Смуглая и длинноносая. Гибкая, как змея. Шумная, привыкшая жить по другим правилам. В общем, если бы не наследство от прадеда-разбойника, выгнали бы ее со школы при первой же возможности. А потом, когда девочки стали превращаться в девушек, оказалось, что она еще и красотка почище сгинувшей мамы. Потому что умудрилась унаследовать отцовские синие глаза. И Шеллу в школе стали ненавидеть. Девчонки за то, что красотка. Парни за то, что вопреки слухам о ее любвеобильной матери, в ответ на любые поползновения начинала кричать, драться и убегать. И закончилось все вполне себе предсказуемо. Парни собрались в компанию, решив поставить дикарку на место. Она, защищаясь, выпустила силу, переломав нападавших, словно кукол. И пришлось бежать.
Умная бабушка, давно подозревавшая, что ничем иным оно не закончится, собрала внучке суму, посадила на одолженного у соседа коня и отправила поступать в магическую школу. Знала мудрая бабка только о Школе Стихий, вот туда и отправила. А Шэлла, в свою очередь, тоже не додумалась остановить выбор на школе попроще. Хотя об их существовании успела узнать, а в одной даже проверить уровень дара и получить сдерживающий амулет.
То, как сильно ей повезло, Шэлла на самом деле осознала только спустя два года. У нее оказался достаточно сильный дар для того, чтобы не отказали даже в Школе Стихий. Ее по дороге не ограбили, не убили, не поймали и не отправили в веселый дом. За два года девушка успела наслушаться подобных историй. И магия бы не помогла. Не умела она тогда своим даром пользоваться.
За эти же два года Шэлла заработала себе репутацию умненькой и талантливой, но очень вспыльчивой девочки. Кровь у нее такая. Воспитана еще плохо. И страха натерпелась. А еще, не начала вовремя учиться, дар бесконтрольно рос и теперь полностью его обуздать сложно. Возможно даже до конца обучения не получится. Впрочем, местресса Йяда уже пообещала взять в аспиранты, так что со школы не выгонят и можно будет свой дар обуздывать и дальше, в успевших стать родными стенах, время от времени от расстройства или со злости обливая знакомых ледяной водой. Совершенно случайно. Просто энергии нужен выход, и если его вовремя не найти, она найдет его сама. Хорошо хоть в виде всего лишь холодного душа. Могло быть и хуже.
И то, что искателей, проигнорировавших долг и не ездивших в далекое степное селение на поиски малолетних одаренных, наказали, Шэллу ни капельки не утешало. Неприятно, когда от тебя шарахаются. И вдвойне неприятно от того, что у них есть причины.
Шэлла глубоко вдохнула, досчитала до двадцати и попыталась убрать злость с лица. По ощущениям получилось не очень. Бегать к набитому опилками болвану было некогда. Девушка все лето работала, вырезала деревянных болванчиков, на которых недолетки будут тренироваться вливать силу в неживое. И сейчас всего лишь нужно было отдать плоды своих усилий, чтобы получить вторую половину обещанной оплаты. И желательно как можно быстрее. Потому что мастер Рейм человек занятой, ему вот-вот привезут учебники. И тогда деньги до начала учебы Шэлла не получит. И не сможет появиться на церемонии представления в красивом синем платье, присмотренном еще неделю назад.
Шэлла опять вдохнула и ускорила шаг. Быстрая ходьба тоже помогает избавиться от лишней энергии. Правда, ходить придется долго. Лучше уж бегать.
— А почему бы и нет? — спросила сама у себя девушка и припустила по широкому коридору девчачьего общежития.
Дверь оказалась незапертой. Шэлла вяло удивилась, влетая в комнату. Успела вспомнить, что студентусы в отличие от учеников уже начали возвращаться в школу. А потом налетела на что-то большое, стоящее у самой двери, замахала руками, кувыркнулась и удачно упала. Удачно, потому что между двумя сундуками. А могла ведь и головой на один из них.
— Жаба пятнистая! — рявкнула Шэлла, чувствуя, что волосы, напитавшись силой, зашевелились, как змеи. — Чтоб эти ящики черви пожрали! Какое безрукое существо…
Опершись на один из сундуков получилось перевернуться и сесть.
Шэлла попыталась пригладить взбесившиеся волосы. Злобно осмотрела комнату, стараясь сфокусироваться на чем-то так, чтобы вода, которая вопреки ее воле сейчас затопит комнату, не попала на ее кровать. И увидела безрукое существо. Бледненькую рыжую девчонку. Она сидела на ничейной кровати и таращилась на Шэллу, как мышка объевшаяся гороха.
— Тхы, — практически зашипела Шэлла, и пряди волос, словно решив ее поддержать, приподнялись змеями над головой. — Ящики! Да я тебя…
И вода хлынула. Прямо на рыжую девчонку. Наверняка соседку, которая к вечеру уже таковой не будет.
Впрочем, Шэлла привыкла.
И одной было даже удобнее.
Просто обидно, что кто-то настолько боится быть облитым ледяной водой.
Впрочем, на этот раз опасения не напрасны. Ледяной душ уже состоявшийся факт.
Джульетта замечталась.
Она сидела, смотрела на свои сундуки и представляла, как будет развешивать платья. В каком порядке. Как будет любовно расправлять складки и прятать за корсаж мешочки с перечной мятой, привязанные к перекладине плечиков. Можно еще в эти мешочки подмешать ромашки и экзотичных апельсиновых корок. Да что угодно можно подмешать, главное, что не лаванду. Запах этого растения Джульетта почти возненавидела из-за того, что его дружно любили тетя Эбиль, нянька и даже престарелая домоправительница. Из-за их усилий лавандой пропахло все в доме, начиная от простыней и заканчивая зимними шапками, спрятанными в плотных коробках.
Потом Джульетта представила, как наряжается в самое красивое платье и идет на бал. Должны же быть балы в школе? Обязательно должны. Если их даже в военных школах проводят, где учатся одни мальчишки, то в магических они будут обязательно.
Вот она идет, этакая красавица. В красивом платье. В шляпке из кружева. Или не надо шляпку? Лучше прическу, высокую, и вплетенную нитку жемчуга, пускай даже девичьего — речного. И никаких вульгарных перьев. Перья пускай себе в головы втыкают пожилые матроны.
Да. Она будет прекрасна, а рядом будет идти темноволосый мужчина с великолепным профилем. И он будет бережно держать за руку, за самые кончики пальцев, как в романах. И никакие тетушки не помешают.