— Как опрометчиво, — колдун медленно приблизился к защитной стене и положил на нее ладони, — сейчас я сломаю эту хрупкую преграду, а тогда вас ждет невыносимое мучение… вечные муки и страх, это ведь так весело, не так ли?

— Попробуй, — Саша, оправившись от неудачной попытки колдуна заполучить власть над его разумом, направил свой меч на Гавриила, — свет исцеления, пронзи его насквозь!

Серебряный клинок полыхнул пронзительным сиянием, окутывая колдуна сверкающим коконом. Послышался звон, от сферы исцеления во все стороны посыпались искрящиеся белоснежные перышки. Медленно, словно бабочка из куколки, из сияния появился Гавриил. Сверкающие перья осели на пол, растворившись в клубах паутины. Шагнув вперед, колдун презрительно смахнул с плеча белоснежное перо и прошипел:

— От чего ты собирался меня исцелить, дружок? Тьма — мое второе я, — вокруг Гавриила кольцом закружились синие огоньки, — а вот вашу сущность я с удовольствием разгляжу через мгновение…

— Сотвори зеркало, — шепнул Филипп, дернув Рому за рукав. Мгновенно осознав, что задумал его друг, парень начертил в воздухе круг, шепча слова заклинания.

— Не стоит пытаться вновь, — Гавриил размахнулся, заставляя огненные снаряды выстроиться в ряд, — мне надоело бестолково тратить время!

— Зеркало, — в последнюю секунду крикнул Рома, сжимая меч в руках. Серебро засверкало, из воздуха соткалось округлое зеркальное полотно, впитавшее в себя все синие огни — и, через мгновение, исторгнувшее их назад, прямо в тело своего создателя. Гавриил дико взвизгнул, но увернуться не сумел. Синее пламя разорвало обгоревшее тело колдуна в клочья, разбросав ошметки мяса и костей по полу. Сверкнув, в воздухе некоторое время висел полупрозрачный силуэт белокурого чернокнижника. Распахнув рот, тень издала истошный вопль, рассыпаясь прахом. Черный пепел крупными хлопьями посыпался на пол.

— Ого, — Саша сглотнул, — вот теперь точно все.

— Нам повезло, очень сильно повезло, — пробормотал Филипп, неотрывно глядя на останки того, что недавно было Гавриилом, — или, может быть, он сейчас вновь восстанет.

— Не восстанет, — Рома покачал головой, — уверен, что застрахован он был от чего угодно, кроме своей же собственной магии. Так что с колдуном покончено.

— Остался Иллюзион, — Саша задумчиво поглядел на стены зала, — и он явно где-то здесь…

Некоторое время ребята стояли в центре защитных кругов, не решаясь переступить границы магического заслона. Но так как ни Иллюзион, ни дважды покойный Гавриил не показывались наружу, Рома и Саша осмелели и перешагнули через рисунок, осматривая зал. Филипп некоторое время постоял на месте, глядя на потолок, а потом осторожно поднял меч вверх и начал произносить фразу, призывающую огненного дракона.

— Что ты делаешь?, — удивился Саша. Филипп нахмурился, договорил слова заклинания, направил поток пламени вверх и замер на месте. В полной тишине огненный дракон прочертил полосу под потолком, опалив длинные занавеси паутины. Все трое парней задрали головы вверх, наблюдая за полетом. Яркий свет выхватил из тьмы огромное тело, покрытое мелким ворсом, множество суставчатых лап и уродливую голову, украшенную восемью черными глазами и тяжелыми челюстями.

— Мама, — пискнул Филипп, дрожа, как осиновый лист, — это же паук!

Как только дракон растворился в воздухе, стены зала задрожали. На пол посыпались обрывки паучьих сетей и коконы, вперемешку с обломками штукатурки и лепки. Чудовище, таившееся во тьме, изрыгнуло из своего чрева короткий визгливый вой, продолжая шумно перемещаться по своей паутине. Со шлепками на пол повалились десятки трупов, запутанных в паутине, все растерзанные и изувеченные, с навсегда запечатанными в глазах печатями первобытного страха.

— Что это?, — прошептал Рома, быстрым шагом возвращаясь в круг, — это Иллюзион?

— Я не знаю, — бессильным голосом протянул Филипп, — но если оно спуститься на пол, я потеряю сознание.

В эту самую секунду свет начал гаснуть. Потоки мрака водопадом обрушились на пол зала, укутывая все во тьму. Откуда-то полилась заунывная музыка, словно заработал старый патефон, запущенный чьей-то уверенной рукой. Вместе с музыкой по залу закружились белесые тени, в такт переступавшие по паутинному ковру. Вальсирующие силуэты заполнили весь зал, постепенно растворяясь в дрожащем воздухе. Звуки музыки грянули с новой силой, призрачный оркестр играл венский вальс, играл виртуозно и невероятно мелодично… вот только от каждой новой ноты тьма в зале становилась еще плотнее, словно невидимый художник все контрастнее и контрастнее заливал свое творение чернилами. В безумном танце прошло несколько минут, после чего музыка постепенно затихла, оборвавшись посреди аккорда. На замену ей пришел свист и вой ветра, дувшего изо всех щелей и дыр, из-под каждой половицы, от стен и потолка. Подняв тучи пыли, кружа в воздухе клочья паутины, ветер разбушевался, образовав в зале длинный столб смерча. Даже в кромешной тьме были видны кольца ветра, столбом протянувшиеся от пола к потолку и постепенно в клочья разрывающие кафель и черепицу.

— Вальс Теней…, — прошептал Филипп, пытаясь отыскать в темноте наощупь кого-то из друзей. Его ладонь коснулась чего-то холодного и влажного, от чего парень вскрикнул и, опомнившись, приказал мечу осветить помещение. Сияние, вырвавшееся из серебра, открыло взору Филиппа сутулую женскую фигуру, одетую в порванное серое платье. Голову незнакомки венчала копна длинных спутанных черных волос, скрывавших лицо. Кожа пришелицы была бледной, ногти иссиня-черными, все тело покрывали ужасные пятна и струпья. Под ногами странного создания растекалась лужа воды, словно рождающаяся из половиц.

— Что это…, — Фил сделал шаг назад. Тут же девочка подняла голову, безумными бесцветными глазами уперевшись в лицо парня. Губы незнакомки разомкнулись, обнажив ряды гнилых зубов и синего цвета язык, из горла вместе с хрипом и рычанием вырвались слова:

— Семь дней…

Ахнув, парень вновь шагнул назад, приблизившись к границе круга. А девчонка, в которой Филипп узнал героиню одного из культовых ужастиков, вытянула вперед свои липкие ледяные руки и медленно пошла на парня, то и дело обращаясь сетью мельтешащих телевизионных помех. Переборов первый приступ страха, Филипп выставил вперед меч и начал обходить защитный круг по периметру, не позволяя страшной девчонке вытолкнуть его за пределы защиты. Постепенно во тьме стали видны Рома и Саша, тоже стоящие с мечами наготове, окруженные не менее страшными существами, родившимися из фильмов и книг. Приблизившись к друзьям, Фил облегченно вздохнул и произнес:

— Это иллюзии, просто иллюзии, мы можем их уничтожить, — парень перевел дыхание, — он их создал, чтобы выманить нас из защищенной территории.

— Ну, давай, — поторопил друга Саша. Филипп взмахнул мечом, призывая потоки ледяной воды смыть чудищ прочь. Глядя, как иллюзии, распластанные в потоках воды, уносятся прочь, ребята с облегчением выдохнули. Но уже через мгновение их спокойствию пришел конец. С диким грохотом взорвалась крыша кинотеатра, унесенная ввысь смерчем. Тусклый свет умирающего солнца осветил зал.

Прямо перед ребятами стояло ужасное создание, напоминающее одновременно насекомое и человека, необъятных размеров, все покрытое паутиной и крошечными копошащимися паучками. Когда первые лучи света коснулись тела чудовища, оно зарычало, распахнув жуткую пасть, полную мелких острых зубов.

— Деймос Ваджра Иллюзион, — прошептал Рома, бледнея, — собственной персоной.

Глава 30.

ГЛАЗ ДРАКОНА

Влада медленно насыпала щепотку порошка в кипящую золотистую жидкость, непрерывно размешивая ее большой кленовой ложкой. Варево забурлило, выпуская целые облака благоухающего корицей пара. Удовлетворенно хмыкнув, Влада нащупала рукой объемный корень, напоминавший человеческую фигуру, наработанным движением отломила кусочек и бросила его в котел. Рыжие волосы девушки растрепались, она то и дело сдувала непослушные пряди, закрывавшие глаза — руки Влады почти все время были заняты помешиванием густой и тягучей массы, игравшей в котле. Добавив в котел еще три небольших пучка, в составе которых угадывались перечная мята, чертополох и гвоздика, Влада начала дуть на поверхность кипящей жидкости, чередуя потоки воздуха с быстрыми фразами на латыни и старорусском. Постепенно содержимое котла переменило цвет с золотистого на красноватый, словно в чан с водой высыпали горсть марганцовки. Остановив свои монотонные движения, Влада извлекла ложку и швырнула ее в сторону — теперь подошел самый ответственный момент. Руки девушки опустились в кипящую жидкость, оказавшуюся абсолютно холодной, и извлекли на свет цветущий букет из сплетенных полевых трав. Как только цветы покинули бурлящий котел, огонь погас, а жидкость вновь стала золотистой. Облегченно вздохнув, Влада бережно положила букетик на заранее приготовленную белоснежную салфетку и отправилась мыть руки. Когда она вернулась к своим занятиям, то обнаружила на кухне Таню, деловито изучающую букет соцветий.