– Постой, это не...? - Захаров назвал столицу одной из бывших советских республик.
– Нет, мой был раньше, перед этим. Да не перебивай! Лучше послушай – повеселишься от души! Вобщем, поручили мне проверить работу местной, как сейчас называют, службы безопасности – контрразведки, по-старому. А я что? Молодой, нахальный, самоуверенный! На отработку легенды, – знаешь, что это такое? – потратил меньше недели, и вперед!
Он на мгновение прервался, налил себе еще стакан, вопросительно взглянул на Алексея – тот отрицательно покачал головой – одним глотком осушил его и продолжил:
– Когда мой "опер" – ну тот, который меня вел, сейчас их кураторами называют – короче, когда он мою легенду выслушал, то, с сомнением так это, отвернулся в сторонку. "Ну, ну", - говорит, - "дерзайте..."
Захаров с удивлением и недоверием слушал его рассказ, то уточняя какие-то непонятные ему детали, то громко смеясь вместе с ним над ситуациями, в которые попадал вновь испеченный шпион. А мысли возвращались к Дюссельдорфу, о котором так неожиданно напомнил ему Быков…
ГЛАВА 2
"…полностью изжить трафарет из разведки. Все время менять тактику, методы. Все время приспосабливаться к мировой обстановке. Использовать мировую обстановку. Вести атаку маневренную, разумную. Использовать все то, что бог нам предоставляет"
(И.В. Сталин, из выступления на заседании Комиссии по реорганизации разведывательной и контрразведывательной служб МГБ СССР, Москва, ноябрь 1952 г.)
"…когда он сообщил о полученном распределении, больше всех обрадовалась мама:
– Ты знаешь, ведь у них и зарплата выше, и можно сразу за диссертацию взяться! Да и вообще – это же Москва, столица! Может, еще и женишься там на москвичке...
– И звания, наверное, у них тоже есть – институт же военный, правильно? – подключился отец, – Глядишь, еще меня обгонишь!
Отец прошел две войны, с отличием окончил академию, но выше полковника так и не выслужился. Да и служить доводилось все больше по самым дальним окраинам огромной страны – от Камчатки, до Закарпатья. Мать терпеливо сносила все его перемещения по службе, и лишь, когда в очередной раз вместо давно ожидаемого повышения, он получал новое направление в какую-нибудь Тмутаракань, не выдерживала.
– Ты что, ничего не видишь? – отчитывала она отца, – Твои же однокурсники – троечники, между прочим – давно уже все генералы! И служат – кто в ГДР, кто – в Венгрии, или на крайний случай – в Польше! А ты, как был "настоящим коммунистом", так и остался! Пора бы уже поумнеть, не мальчик!
Отец хмуро молчал, пыхтел в пышные командирские усы, потом, наконец, не выдерживал:
– Чего ж ты тогда моталась за мной по всем гарнизонам? Оставалась бы себе в Питере! Сейчас многие так делают...
На что мать беззлобно восклицала:
– Тьфу, вот ведь дубина в погонах! Потому и ездила, что любила!
И, пригнув его голову рукой – был он заметно выше матери – чмокала в щеку:
– Нет, тебя уже не переделать! Правильно говорят – горбатого могила исправит!
И отправлялась на кухню готовить ужин.
После таких проработок отец, обычно, виновато смотрел на сына и спрашивал:
– А ты, сынок, как думаешь? Может и правда, нужно было подмазать кого-нибудь?
Впрочем, в его способность "подмазать" в семье никто не верил. И, когда вместо фактически уже полученной должности командира дивизии вместе с давно ожидаемым и вполне заслуженным званием генерал-майора, ему предложили уволиться в запас "по состоянию здоровья", все восприняли это даже с каким-то облегчением – теперь можно было, наконец, вернуться домой, в свой родной город.
Теперь, получив распределение в столицу, Леха вспомнил все эти разговоры.
– Ма, ну чем Питер хуже? Я вообще Москву не люблю! Шумная, суетливая, народ какой-то злой... На улице никто никогда не остановится, не подскажет, как пройти! Да и в армию я, честно говоря, не очень... Хватит с нас и отца!
В глубине души он все же испытывал чувство гордости: как же, из всего курса его одного направили в Москву, да еще и в "ящик"! Правда, почему-то в направлении написали, что место работы - в/ч 17835. "Наверное, из соображений секретности!" – решил он, и чувство гордости только усилилось.
На поверку "ящик" оказался самым обычным НИИ, располагавшимся во вполне современном многоэтажном здании в одном из новых районов Москвы. Впрочем, и сама работа, на первый взгляд, ничем особо секретным не отличалась. Как и в студенческой научно-исследовательской лаборатории, Алексею поручили программирование новых микросхем. Предназначения их он не знал, но догадывался, что управлять они будут вовсе не станками на конвейере какого-нибудь машиностроительного завода.
Первое время он жил в институтской гостинице для приезжих, но уже спустя два месяца ему, к большой зависти остальных рядовых сотрудников, неожиданно предоставили однокомнатную служебную квартиру. Тут же на Юго-Западе, совсем недалеко от института. А прямо перед Новым Годом случилось событие, вызвавшее еще большее удивление и уже открытую неприязнь даже среди старых работников НИИ – Алексею предложили загранкомандировку. Да не в какую-нибудь Болгарию или Польшу, а в самую что ни на есть капиталистическую ФРГ!
– Тебя что, правда, в Дюссельдорф отправляют? – с нескрываемой завистью спросил его новый институтский дружок Олег Липкин.
– Да, там конференция какая-то по микропрограммированию будет – как раз моя тема. Я уже и документы в аспирантуру подготовил, "диссер" буду готовить! – гордо ответил Алексей.
– Странно… – задумчиво сказал Олег, – Это, вообще-то, и моя тема тоже… А я все-таки здесь третий год!
И с недовольным видом отошел от Захарова.
В институтской столовой к Алексею неожиданно подошел начальник 1-го отдела Анатолий Викторович Сагдеев. Чем конкретно он занимался, никто не знал, но поговаривали, что помимо своей основной должности, он является еще негласным сотрудником органов – "сексотом". Ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение никто, разумеется, не мог, да и не пытался – а вдруг!...
– Алексей Алексеевич, загляните ко мне после перерыва! – вполголоса сказал он Захарову и, словно ничего не произошло, направился со своим подносом искать свободное место.
"Сейчас начнет инструктировать, как вести себя на "вражеской территории", – недовольно подумал Алексей, подходя к кабинету Сагдеева и вспоминая многочисленные истории и анекдоты про эти инструктажи. Однако то, что он услышал в этом кабинете, привело его в полное замешательство.
– Алексей Алексеевич! – негромким вкрадчивым голосом обратился к нему начальник 1-го отдела, – Вас не удивило, что вы, молодой специалист, без году неделя как окончивший институт и попавший в наш НИИ, сразу получили служебную квартиру? А тут еще и эта поездка в ФРГ... Что вы сами думаете по этому поводу?
От неожиданного вопроса Леха растерялся.
– Ну... видимо, я не самый плохой специалист… – неуверенно начал он.
– Ладно, не гадайте! – Сагдеев изобразил некое подобие улыбки, – Все значительно проще!
Он достал из ящика стола какую-то, завернутую в газету, небольшую "колбаску".
– Соответствующими органами было решено привлечь вас к одной весьма важной операции. Вижу, вы уже обратили внимание на этот пакет...
Он развернул газету – внутри оказался небольшой столбик обычных пятикопеечных монет.
– Это вы должны отвезти в Дюссельдорф. Не удивляйтесь и не старайтесь выяснить назначение и смысл этой посылки. Вам это не нужно! – последнюю фразу он произнес с мягким нажимом, – Просто доставите туда, куда я вам укажу – и все! Дальнейшее уже сделают другие люди. Да, кстати, не пытайтесь узнать, кто эти люди – это может закончиться для вас не очень хорошо! И вовсе не обязательно по нашей вине…