четыре первостихии — огонь, вода, земля и воздух; по представлениям того времени, из четырех стихий-элементов был сотворен весь мир.

четыре стихии лжи — образное выражение, обозначающее «насквозь лживы». См. четыре первостихии.

Чин и Мачин — в средневековой литературе название Китая с Индокитаем.

чоуган— изогнутая палка, клюшка для игры в чоуган (поло), широко распространенной в средневековом Иране; в персидской литературе с чоуганом часто сравнивают завитки кудрей красавиц.

Что это? Сон или явь?.. — стихи Мутанабби (см.). шамбалид— небольшое растение с бледными, желто-зелеными цветами; в персидской поэзии с шамбалидом часто сравнивают лицо несчастного влюбленного.

шариат — совокупность мусульманских религиозно-правовых норм.

шатер царя планет опустили с четырех подпорок — образное выражение, обозначающее, что настала ночь. Солнце, по представлениям средневековых астрологов, вращается в четвертой сфере.

шафран — небольшое растение; высушенные рыльца цветов шафрана употребляются как растительная краска, дающая желтый цвет.

шафрановое лицо — лицо цвета шафрана, то есть побледневшее, пожелтевшее.

шахзаде — царевич, сын шаха.

шесть сторон — имеются в виду север, юг, восток, запад, небо и земля.

шустерская каба — каба — верхняя мужская одежда. Город Шустер славился производством красивых тканей для верхнего платья.

Эта ночь, как агаты под слоем смолы — стихи из поэмы Фирдоуси «Шах-наме».

Эта пери сияла свежее зари… — стихи Анвари (см.).

Юнус — библейский Иона; по кораническому преданию, Юнус был проглочен огромной рыбой, но и в чреве ее не переставал возносить хвалу богу, благодаря чему был спасен.

Юсуф и Зулейха — герои известного предания об Иосифе Прекрасном, вошедшего в Библию и Коран; Зулейха в мусульманской традиции — жена Путифара, оклеветавшая Юсуфа.

Юсуф своего времени по красоте — имеется в виду Иосиф Прекрасный, вошедшее в Коран предание о котором широко известно на Востоке; Юсуф считается образцом совершенной красоты.

Я вижу, нужен риск мне на моем пути… — стихи Анвари (см.).

Я многих ученых мужей встречал… — стихи Мутанабби (см.).

Я наброшу недоуздок на верблюда своего — стихи Харири (XI–XII вв.),

Я новые песни любимой спою… — стихи неизвестного поэта.

Я создал людей и джинов только для того, чтобы они повиновались мне — Коран, XXI, 56.

Я счастлив, что познал любовь… — стихи Харири (XI–XII вв.).

Я удивлен своим терпеньем… — стихи Абу-Тамама (ум. в 850 г.).

Якуб — библейский Иаков, отец Иосифа Прекрасного, предание о котором вошло в Коран.

Яхья — библейский Иоанн Креститель, которого мусульмане считают одним из своих святых.

ОБРАЗЕЦ ТАДЖИКСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ XII ВЕКА[8]

Данных о том, какова была культурная жизнь Мавераннахра после падения династии Саманидов и установления караханидского господства, чрезвычайно мало. Мы знаем, что Караханиды разделили свои владения на уделы, что между отдельными ханами отношения были враждебны, знаем, что роль бывшей земельной аристократии, дихканов, сильно упала, но нарисовать картину общественных отношений этого времени пока невозможно.

Не помогают нам и памятники литературы. Поскольку система управления в известной степени сохранилась и на ответственных постах по-прежнему стояли преимущественно таджики, то понятно, что сохранились в какой-то степени и старые литературные традиции. До нас дошло примерно полтора десятка имен поэтов того времени. Но от произведении этих поэтов в лучшем случае остались только отдельные строки, по которым судить о характере литературы той поры невозможно. По всей вероятности, единственный полностью сохранившийся диван — это объемистый сборник стихов самаркандца Сузани, прекрасная рукопись которого хранится в Сталинабадской публичной библиотеке. Но творчество этого поэта также пока не изучено, да и изучать его очень трудно, так как в стихах Сузани встречаются многочисленные имена лиц, о которых мы большей частью ничего не знаем.

Положение поэтов в это время было, видимо, очень тяжелым, они не пользовались особым уважением. Так, тот же Сузани, хотя и глубоко безнравственный, но несомненно талантливый поэт, унижается до такого выклянчивания подачки, о каком во времена правления Саманидов слышать не приходилось.

То есть поэт просит дать ему кошелек, в котором было бы хоть немножко денег, и не смущаться скромностью подарка. А как к нему относились при дворе, видно из следующего отрывка:

Помыслы должны рождать девственные [остроумные] мысли. В конце же концов все то надимство сводится К получению пощечин и выкрикиванию ругательств[10].

Кроме стихов, нам известно и несколько прозаических произведений, в том числе сборник притч Мухаммада Захири под названием «Синдбад-наме». Однако ввиду редкости рукописей этого интересного произведения оно до сих пор не могло занять подобающего места в истории таджикской литературы.

В настоящее время мы получили возможность осветить несколько темных уголков литературной жизни этого периода. Из предисловия Захири мы узнаем, что древнейшая известная ему версия «Синдбад-наме» была написана на языке пехлеви. В 950–951 гг. некий ходжа Амид Абу-л-Фаварис Фанарузи перевел пехлевийский текст на язык дари по приказу Саманида Нуха ибн Мансура [11]. Но перевод его был совершенно лишен какой бы то ни было художественности, и потому книга успеха не имела.

В караханидском Мавераннахре Мухаммад ибн Али ибн Мухаммад ибн ал-Хасан аз-Захири ал-Катиб ас-Самарканди взялся за забытую книгу, обработал ее в стиле, соответствовавшем вкусам его среды, и поднес правителю, полное имя которого он дает как Рукн ад-Дин Алп Кутлуг Тунга Билга бу-л-Музаффар Масуд Кылыч Тамгач-хакан ибн Кылыч Карахан. Об этом Караханиде имеются некоторые сведения. Он вступил на престол в 1163 г., в 1165 г. укрепил и отстроил стены Бухары, вел борьбу с карлуками, умер примерно около 1178 г. Ему посвятил некоторые из своих касыд уже упоминавшийся Сузани. Так, в его диване читаем:

Захири начал свою писательскую деятельность с книги «Аград ас-сиаса фи арад ар-риаса» — «Цели (или задачи) управления в свойствах (или акциденциях) господства». Под этим замысловатым названием скрывается собрание изречений многих (мифических и реальных) шахов от Джемшида до Санджара. Автор к изречениям добавляет различные пояснения и дает довольно много любопытных исторических сведений. Рукопись этого произведения была впервые использована В. В. Бартольдом, опубликовавшим из нее отрывок в приложении к русскому изданию своего «Туркестана». Кроме этой книги, Захири пишет вторую и на этот раз, видимо, добивается большого успеха, так как Ауфи называет его Сахиб-диван-и инша — начальником государственной канцелярии. Вторая книга датировки не имеет.