Его решительность, являясь гонцом вышнего мира, предсказывает тайны рока, его целеустремленность, словно авангард войска судьбы, знает прошедшее.

Его быстрая решительность пронеслась до небес, его целеустремленность достигла недр земли и успокоилась там, воздух пленителен благодаря его великодушному характеру, эфирный небосвод под воздействием его благородства превзошел небесный океан, небо восславило его возвышенный круглый трон и потому само приобрело форму круга; солнце воздало хвалу цвету его ясного лика и потому само стало прозрачным и блестящим.

Облако, стыдясь кончиков его щедрых пальцев, вспотело и воскликнуло: «Пролью дождь!»

Сердце горы облилось кровью под тяжестью его щедрости и воскликнуло: «Я порождаю красные рубины».

Последний из пророков и самый избранный из пречистых, мужей *Мухаммад Избранник — да благословит его Аллах и да приветствует! — хотя и превосходил других пророков благородством и святостью, по времени был последним. Точно так же падишах вселенной и вождь человеческого рода *Рукн ад-Дунья ва-д-Дин Кылыч-Тамгач-хакан ибн Масуд ибн ал-Хусейн — да продлит Аллах его славу! — следует по времени за прежними царями, но превосходит их своими похвальными качествами и славными чертами характера, если рассуждать логически. Хотя они и предшествуют ему по времени, он превосходит их так же, как солнце превосходит мерцающую звезду, день — ночь, жизнь — смерть.

Всевышний бог украсил эти черты великодушия благородством духа, заставил взойти на небе владычества над миром солнце его славного правления с горизонтов счастья и совершенства.

И благодаря живой воде его справедливости, щедрости и великодушию ожил мир мертвых и усопших, а деревья в саду его совершенного царствования зацвели и зазеленели от дождя его щедрот. И весь мир стал тогда поздравлять его:

И каждый проситель, раскрывший, словно роза, уста в его тронном зале, уходил, как *нарцисс, с чашей золота в руке, как *роза, поставив на голову таз с золотом.

Там, где облако его молниеносного мена проливало кровь, *на корне *аргувана вырастают ветви *шафрана; там, где его сабля в форме стрелок порея паслась на лужайке из вражеских голов, *на ветвях шафрана распускаются цветы аргувана. Пламя его сверкающего меча превращает море в степь, * Джейхун — в равнину; блеск его смертоносного копья превращает степь в море, равнину — в Джейхун, а судьба говорит ему:

Убедительным и ясным подтверждением этих простых мыслей служит степь у города *Илека, где после *битвы пятьдесят шестого года черепа врагов и недругов *Туранского государства стали пищей для птиц и диких зверей.

С тех пор как его недремлющее счастье сделало все органы тела лучезарными, как светоч, как ясное око, он никогда не видел — даже во сне — и призрака поражения; его неувядающая удача, озаряющая, подобно свече, все члены его тела, никогда не видела на ристалище победы спины счастья. У того, чьи уста, словно *танур, раскрыты для прославления и восхваления его, *все тело, как у свечи, превращается в язык, все органы, как у бутона, превращаются в рот. Тому, у кого * десять языков, как у лилии, у кого *два лика, как у тюльпана, судьба вырывает острым мечом язык, как фиалку, и *окропляет пролитой кровью рубашку, как тюльпану. А судьба говорит тайным языком:

Его пальцы — это море, и если над ним поднимется пар, то чинара принесет золотые плоды, прозреют слепые глаза нарцисса, заговорит немой язык лилии.