Следствием этого было свободное и иногда даже несколько игривое отношение к популярным мифологическим сюжетам, изложение которых ставило теперь своею целью доставить людям приятное развлечение, сообщить поражающие воображение факты. Видным представителем такого направления в мифографии считают жившего во второй половине V в. до н. э. Геродора из Гераклеи⁵. В написанном им сочинении о Геракле он собрал все мифы, связанные с именем этого героя, бывшего эпонимом его родного города. Другое сочинение Геродора – «Аргонавтика», называют также и «Пелопию»⁶. Источниками для этих сочинений послужили древние эпические поэмы.

Как самостоятельный жанр греческой литературы мифография формируется только после классической эпохи. Начало широкому и систематическому изучению мифов положил александрийский поэт Каллимах (ок. 310–240 гг. до н. э.). Громадная систематизирующая деятельность Каллимаха по составлению каталога знаменитой Александрийской библиотеки не могла не коснуться и самого материала этой литературы – лежащих в ее основе народных сказаний и мифов. «Исторические достопримечательности» – так можно перевести заглавие прозаического сочинения Каллимаха υπομνήματα ιστορικα – включали в себя в качестве составных частей, как предполагает Вендель, очерки «О нимфах», «Заселение городов и островов», «Изменения имен»⁷. По-видимому, эти «Достопримечательности» с. 103 (о них точнее почти ничего не известно) были одним из первых мифографических сочинений александрийской литературы: мифы об основании городов и заселении островов, легенды, связанные с объяснением географических названий, были Каллимахом не только собраны, но, вероятно, и систематизированы. Это направление в мифографии продолжили ученики Каллимаха – Истр и Филостефан, а также Лисимах из Александрии, о котором известно, что он написал какой-то «Свод фиванских историй», или «Фиванские истории», а также «Возвращения». Огромный накопившийся к тому времени мифологический материал, содержавшийся как в произведениях литературы, так и у мифографов, собрать в одном руководстве было трудно, поэтому в александрийскую эпоху продолжаются поиски принципов систематизации мифов, из которых по-прежнему наибольшей популярностью пользуется географический: мифы, связанные с одним городом или районом, концентрируются в едином повествовании. Следуя этому принципу, Динарх написал «Критскую мифологию», а Менекл из Теоса, обрабатывая те же мифы, составил «Критский кикл». Делосские «Местные мифы» были собраны Демотелесом с острова Андроса, а Неант из Кизика описал мифы, связанные с различными городами.

Эти собрания удовлетворяли растущим потребностям развивающейся александрийской культуры, ее ученой поэзии, представители которой использовали редкие и мало кому известные сюжеты, ее ученых филологов, в среде которых достиг высокого совершенства жанр литературно-мифологического комментария. Но вместе с такими произведениями, чисто научными по своему характеру, ко II в. до н. э. становятся распространенными и научно-популярные (если использовать современную терминологию) руководства по мифологии, сжатые мифологические компендиумы, составлявшиеся как на основе более широких по объему произведений мифографов, так и путем переложения древних эпических поэм и других литературных произведений.

Сюжетные рамки «Библиотеки» совпадают с так называемым «эпическим киклом». Этот термин возник уже в классическую эпоху, и Аристотель использует его в «Аналитиках» в качестве всем известного понятия, исследуя неправильные формы умозаключения⁸. Понятие это возникло, вероятно, в связи с началом научного исследования гомеровских поэм, в которых затрагивались многие детали троянского, фиванского и иных кругов сказаний (так, например, песнь о деревянном коне, которую исполняет в VIII книге «Одиссеи» слепой певец Демодок, должна была существовать до создания поэмы, так же как и многие другие мифы)⁹. Формой их существования могли быть народные эпические песни, литературная обработка которых произошла уже после создания «Илиады» и «Одиссеи»: те, кому принадлежали эти обработки, значительно уступали автору «Илиады» или «Одиссеи» в даровании. Отсюда отношение с. 104 к этим поэмам известных александрийских критиков, примером которого может служить высказывание Каллимаха ἐχθαίρο τό ποίημα τό κυκλικόν (AP XII, 43). Поэмы эти, однако, составили тот круг произведений, которые были необходимы для понимания и эксегетики Гомера. Вождем этой эксегетики был знаменитый Аристарх, для которого, впрочем, слово «киклический» было синонимом слова «пошлый»¹⁰. О том, что термин «эпический кикл» имеет именно такое происхождение, свидетельствует замечание одного древнего схолиаста: «Киклическими поэтами называют тех, которые описали все, что вокруг (κύκλον) «Илиады», все, что происходило до или после описанных ею событий»¹¹.

Вначале этот термин обозначал, по-видимому, всю совокупность поэм, созданных на основе мифов, получивших отражение в «Илиаде» и «Одиссее», но позднее это слово стали применять для обозначения мифологических компендиумов, где в прозаической форме пересказывались сюжеты этих поэм, объединенные в систему. Точное содержание «эпического кикла» вскрыть, видимо, невозможно, хотя В. Крист в первом издании своей «Истории греческой литературы» и дает перечень поэм, охватываемых этим понятием¹². Есть основания считать, что содержание этого термина по-разному понималось различными авторитетами древности и что оно изменялось исторически. Однако нам известно, что в эллинистическую эпоху была сделана попытка (вероятно, одна из многих) составить нечто вроде учебника по мифологии. В перечне произведений грамматика Дионисия Скитобрахиона, жившего во второй половине II в. до н. э., мы находим прозаическое сочинение, озаглавленное «Исторический кикл»¹³. Впрочем, Зуземиль говорит о созданном в период от Дионисия Скитобрахиона и до Диодора учебнике по мифологии, принадлежавшем неизвестному автору¹⁴ и послужившем главным источником для III и IV книг Диодора, рассказов Конона и Гигина, а также для «Библиотеки», автора которой он называет Псевдо-Аполлодором. Однако большинство исследователей все больше склоняются к тому, чтобы считать автором упомянутого «Кикла» Дионисия Скитобрахиона, прозванного по своему главному произведению киклографом. Этот «Кикл» был своеобразной мифологической энциклопедией, созданной главным образом на материале древней эпической поэзии¹⁵. Сочинение Дионисия, по мнению Шварца, легло в основу III и IV книг Диодора¹⁶. Многие вопросы, связанные с этим «эпическим киклом», остаются неясными. Это относится прежде всего к перечню включенных в него эпических поэм и к предполагаемым с. 105 авторам; но можно допустить, что он охватывал все основные мифы начиная с брака Урана и Геи и до событий, связанных с Одиссеем и его кончиной: он соединял в себе «Теогонию» и героические саги¹⁷.

Вильгельм Крист, написавший в конце XIX в. свою известную историю греческой литературы, был склонен включать в «эпический кикл» сюжеты следующих эпических поэм: «Теогония», «Титаномахия», «Данаида», «Эдиподия», «Фиваида», «Эпигоны», «Киприи», «Илиада», «Эфиопида», «Малая Илиада», «Разрушение Илиона», «Возвращения», «Одиссея» и «Телегония»¹⁸. Однако художник, создавший знаменитые «Илионские таблицы», начинал этот «эпический кикл» с «Фиваиды». У Дионисия Скитобрахиона «Кикл» включал в себя и другие мифы, как можно предполагать на основании следующего сообщения Диодора (III, 66, 5): «Мы проследим в основных чертах то, что рассказано о Ливии у Дионисия, составившего свод древней мифопеи. Последний ведь сочинил книги о Дионисе, амазонках, аргонавтах, о событиях, имевших место во время Троянской войны, и о многом другом, ссылаясь на поэмы древних мифологов и поэтов».

Если упомянутый Диодором Дионисий действительно является известным александрийским грамматиком Дионисием Скитобрахионом, то факт использования его труда Диодором подтверждает популярность его сочинения в литературных кругах. У этого Дионисия учился Марк Антоний Гнифон, известный профессор риторики и грамматики времен Цицерона: последний учился у него в Риме уже после того, как достиг претуры¹⁹.