Я заерзала на кровати, когда чувство страха наполнило меня, отчего все в моем животе напрягалось. Время лежать на боку, как прописывал врач.

Я не встречалась с ним взглядом, когда перекладывалась, но увидела, что он прищурился, когда засунула одну руку между коленей, а голову устроила на другую, расслабившись.

— Я знаю, что ты делала все как лучше, по твоему мнению, Кейт, — наконец, сказал Шейн, подходя и садясь на край кровати. — Ты уверена, что с ребенком все хорошо?

— Да. Завтра они хотят отпустить меня домой.

— Это хорошо.

— Я скучала по тебе, — сказала я, пытаясь пробудить Шейна, с которым общалась последние месяцы. Он не вел себя как мой Шейн, и это пугало, потому что я помнила, как Шейн времен Рейчел обращался со мной. Как будто я невидимка.

— Занятия Келлера и Сейдж начинаются на следующей неделе, — проинформировал он, игнорируя мои слова.

— Знаю, — я поморщилась. Не знала, какого черта собираюсь делать...

— Итак, я забираю детей в Сан-Диего, — внезапно мне показалось, что я не могу дышать. — Знаю, сейчас ты не можешь летать, и мне жаль, что не можешь поехать с нами.

— Что? — должно быть, он шутит.

— Им нужно вернуться к своей обычной рутине, перед началом занятий. Особенно Келлеру.

Его голос был любезным, но глаза оставались непроницаемыми. Я не шевельнулась, пока он наблюдал за мной, и потеряла дар речи. Я не думала, что смогу сказать что-нибудь, не сорвавшись на крик.

Что он творил? И какого хрена считал, что знает что-нибудь об обычной рутине детей? Я знала. Я знала, как заставить их уснуть. Я.

Мой худший страх воплотился в жизнь. Он забирал их у меня, и я ничего не могла поделать с этим.

— Почему? — спросила я, когда, наконец, обрела дар речи. — Ты злишься, потому что я не сказала тебе, что попала в больницу?

— Нет, — он потер рукой лицо. — Я должен вернуться назад, Кейт. Следующие несколько дней у меня выходные, но мой командир даже не знает, что я улетел в Орегон.

— Ладно, ну, когда тебе нужно уехать? Ты можешь просто...

— Они принадлежат мне, Кейт. Я их отец.

— А я никто?

— Я не сказал так.

— Ты намекнул.

— Не переиначивай мои слова. Я знаю, что ты важная для них! — он, наконец, взорвался, потеряв контроль, и встал с кровати. — Но ты не их родитель.

Я закрыла глаза и дернулась от яда в его словах.

— Эй, о чем вы ругаетесь? — крикнул мой брат Брам, заходя в комнату. — Я услышал вас, ребята, в коридоре.

— Ни о чем, — ответила я немедленно, не желая втягивать в это моего гиперопекающего брата.

— Привет, Брам, — сказал Шейн, снова спокойным голосом.

— Придурок, — поприветствовал Брам с кивком. — Рад, что ты вернулся.

— Брам, не будь задницей, — прошипела я. Боже, иногда он действовал мне на нервы.

— Все нормально. Мне нужно идти, — сказал Шейн.

— Подожди, ты только что пришел!

— Вероятно, мне нужно вернуться к детям.

— Наша мама уже едет сюда с детьми, — прервал Брам с дерзкой улыбкой. — Можешь разминуться с ней.

— Тогда я схожу за кофе, — пробурчал Шейн, прежде чем покинул комнату.

Я уставилась на своего брата в раздражении, когда он наблюдал за уходом Шейна.

— Тебе обязательно нужно вести себя как задница? Ты не можешь просто вести себя как нормальный человек? — спросила я, пытаясь контролировать слезы паники, которые скапливались в моих глазах.

— Я был готов сохранять спокойствие, пока не услышал, еще идя по коридору, как этот придурок кричит на тебя.

— Он не кричал.

— Ты чересчур всепрощающая.

— Ты никого не прощаешь!

— И никто не пользуется мной, — сказал он, приподняв бровь. — Принес тебе пончики от «Джо».

— Спасибо.

— Хочешь поговорить об этом? — он протянул мне маленький бумажный пакет из нашего любимого магазина с пончиками.

— Он увозит детей назад в Калифорнию, — сказала я тихо.

— Какого хрена? — он выглядел таким же шокированным, как я себя чувствовала. — Не позволяй ему!

— Я ничего не смогу сделать, Брам.

— К черту все. Я....

— Нет, — предупредила я, кладя пончик на стол рядом с собой. — Это не твоя битва.

— Это моя битва с десятилетнего возраста.

— И я люблю тебя за это, но в этом случае ты бессилен. Усилиями лишь сделаешь все хуже.

Моя мама прошла через дверь несколько минут спустя, маленький выводок Андерсонов шел за ней как утята, и мне пришлось изо всех сил сдерживать желание заплакать.

— Сеся! — закричал Ганнер, когда мама поставила его на кровати. Он все еще не овладел звуком «т» в слове «Тетя». — Сеся. Сеся. Сеся. — Он лег со мной и свернулся вокруг моего живота, засунув голову в пространство между моим подбородком и грудью.

— Он спрашивал о тебе все утро, — объяснила мама с улыбкой. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — прошептала я с дрожью, притягивая Ганнера к себе, наблюдая, как Сейдж и Келлер ругаются за единственный стул в комнате, а Гевин показывает что-то в своей руке Браму.

Какого черта мне делать?

Шейн забрал меня на следующее утро после выписки, и в тишине мы вернулись в дом моих родителей. Я не была уверена, почему он молчал. Он был тем, кто выбил почву у меня из-под ног. Я также была не уверена, почему он предложил меня забрать, вместо того, чтобы это сделала мама, как и планировалось.

— Мы уезжаем в четыре, — сказал Шейн, наконец, разрушая тишину между нами, когда повернул машину на подъездную дорожку. — Наш самолет в шесть тридцать.

— Серьезно?

— Мне нужно быть дома, на случай, если меня вызовут. До сих пор мне везло, — ответил он тихо.

— Так что теперь? — я выдохнула насмешливый смешок. — Что будут делать дети, пока ты на работе?

— Меган сказала, что присмотрит за ними, пока я не найду няню.

— Ты оставишь их с няней вместо того, чтобы позволить семье, которая любит их, заботиться о них, — сказала я мрачно, когда мы остановились перед домом. — Отличный выбор.

— Они принадлежат мне, а я живу в Калифорнии.

— Я ничего не могу сделать, чтобы изменить твоего решения? — спросила я с отчаянием.

Шейн покачал головой, стиснув челюсти.

— Ладно, — я долго смотрела на лобовое стекло, когда он поставил машину на режим «парковка». Я не знала, что делать. В моей груди будто была дыра, которая становилась все больше, оставляя за собой разруху.

— Спасибо большое, что заботилась о них, пока меня... — я распахнула дверь и выбралась из машины, чтобы не слушать его херню.

— Я сама, — зашипела, когда Шейн обошел вокруг машины, чтобы подхватить меня под локоть. — Не надо.

— Кейт... — сказал он напряженно.

— Нет. Ты не можешь сделать это, а затем вести себя, будто все хорошо.

— У тебя постельный режим! Не то чтобы ты можешь заботиться...

— Сис? — позвал Брам от входной двери, направляясь к нам. — Нужна помощь?

Я повернулась к брату, от которого напряжение почти исходило волнами. Он пытался, я знаю, что пытался, но ему было сложно сидеть и ничего не делать, когда знал, что мне больно.

Когда Алекс и Брам появились в нашей семье, мне было любопытно увидеть, как двоих мальчиков, которые были так невероятно похожи, будут отличать. Тогда мы не знали, что мои родители их усыновят — это произошло два года спустя, — но хоть я и была обеспокоена их появлением, они сразу же стали моими братьями, как только вошли в дом, и я радовалась, что получила двоих «по цене одного».

И вскоре поняла, несмотря на то, что мальчишки были близнецами, они были разными, как день и ночь. Алекс стал моим задушевным другом. Он был понимающим и спокойным, охотно выслушивал все, что я говорила. Брам? Ну, ему было плевать, что хотела сказать восьмилетка. Так же он совсем не хотел утруждать себя моими проблемами. Я была уверена, что не нравлюсь ему, пока однажды не вошла в куст ежевики и сильно поцарапала веко. Я кричала и шаталась, когда кровь попала мне в глаз и частично ослепила, в тот момент прибежал Брам. Он был больше меня, даже тогда, поэтому поднял меня на руки и пронес весь путь до дома.