Потом неожиданно все изменилось. На дворе стояла лунная ночь, пожалуй, это самое дорогое воспоминание в моей жизни. Мы вместе с Лин возвращались с молодежных посиделок у костра. Ее глаза сверкали ярче всех звезд, которые щедрой рукой Господней были рассыпаны по небу, словно сахар на столе моей матушки. В этот момент мне показалось, что я увидел в ее глазах душу, прекрасную и чистую, как первый снег. Я не мог больше молчать и пробормотал:
– Любимая… Ты – моя жизнь…
– Ну, наконец-то! – в своей излюбленной манере сказала Лин, обвила руками мою шею и положила голову на плечо. – Долго же ты собирался мне признаться. Почему ты у меня такой тугодум? Я тоже тебя люблю, милый!
Тогда я понял, что настоящий дурак здесь один – Я. Она столько лет находилась рядом и не могла не знать о моих чувствах, просто давала мне время выбрать. Выбрать Её, мою единственную.
– Лин… Моя девочка… Родная…
Не сдерживаясь, я прижал к себе ее податливое тело, чтобы больше никогда не отпускать. Наивный. Нет такого слова «никогда». Когда становится слишком хорошо, и ты взлетаешь высоко, всегда нужно помнить, что падать будет больно. Особенно, если солому подстелить некому…
Мы поженились через неделю, через 9 месяцев у нас родился здоровый ребенок, сын, наследник… Малыш был очень похож на Лин, как внешне, так и характером: уже в первые месяцы жизни ребенок показал себя активным и любознательным. Мы с женой никак не могли нарадоваться на это чудо, плод нашей любви. Жизнь текла своим чередом: я работал, вместе с Лин растил малыша. Все было просто замечательно, пока не пришли Они и не разрушили наше тихое семейное счастье…
Словно предчувствую беду, я отослал Ее подальше от себя. Уходя, она отдала мне свое кольцо со словами «я заберу его при нашей новой встрече, любимый». Я помню, как за день до того, как пришли Они, спрятал наши обручальные кольца, в которые запечатал воспоминания, под корнями дуба, где мы часами просиживали, когда были счастливы и свободны.
Неожиданно поток воспоминаний, единственное, что Они не смогли отнять у меня, перебил Огонь… Вены жгло нестерпимое пламя. Я был готов все отдать, лишь бы это прекратилось…
Дайте воды!.. Кто-нибудь, помогите!.. Но я понимаю, бесполезно кричать, меня все равно никто не слышит. Лишь бы они не нашли Её… Хоть бы Она была жива… Она и младенец… Сынок. Да мой сын… Я помню, я все еще помню мою семью! Спасибо тебе, Господи, что помогаешь сохранить мне память о них… Как же я надеюсь что они живут под твоим покровительством, пожалуйста, Господи, пусть будет так…
День седьмой. Любимая…
Сколько времени прошло? День? Неделя? Год? Я не знаю. Боль кровавой пеленой застит глаза. Хочется плакать, но я не могу доставить такой радости своим мучителям. Не понимаю, чего они от меня хотят и мне на самом деле все равно, лишь бы эта пытка прекратилась.
…Мрак… Я все еще в темнице, но теперь прикован крепкими цепями ко дну чаши. Они нарочно приковали меня, чтобы я не смог снова свести счеты с жизнью. Малодушно, скажете вы? На тот момент мне казалось, что это единственный выход. Собрав остатки сил, я прокусил тонкую кожу на запястьях и уже приготовился встретиться с Всевышним, когда они почуяли запах крови и прибежали, чтобы спасти тело, за которое по-прежнему цеплялась душа: ей, в отличие от меня, не очень хотелось отправляться на перерождение. Меня подлечили, но с тех пор цепи стали постоянным украшением.
Я больше не чувствую нежного прикосновения воздуха. То ли сверху перекрыли небольшую щель, сквозь которую он ко мне попадал, то ли моей любимой больше нет. Последняя мысль привела меня в такой ужас, что даже временно вывела из состояния апатии и внешней покорности. Как-то незаметно для самого себя я стал ассоциировать ту струйку воздуха с моей нежной возлюбленной.
Где же ты, моя любовь… Моя жизнь… Такая нежная и ласковая… Надеюсь с тобой все хорошо… Люблю тебя и вечно буду любить…
День тридцать пятый. Все еще помню тебя…
Забыть - это очень грустно...
А помнить - вечная боль
Ад. Я в Аду, уверен. Непрекращающиеся пытки, жажда, огонь в венах и головная боль. Ощущение будто каленым железом в мозгу и в сердце мне прожигают дыру. Черти адовы, как же больно! Я так устал бороться, спать бы мне вечность. Когда-то давно, в прошлых жизнях мать говорила, что любовь спасет мир… Ну да, три «ха-ха» четыре раза…
О, этот бесконечный огонь! Пламя ломает меня, уничтожает старое, слабое тело и как скульптор создает что-то новое, неподвластное времени и Судьбе. Видит Всевышний, я борюсь из последних сил, но воспоминания одно за другим вытекают из меня, как вода из расколотого стакана.
Цепи больше не удерживали меня, в них не было необходимости. Мое тело итак умирало, не было смысла сдерживать его. Я это понимал, как и то, что все, кто когда-либо приходил ко мне в темницу, чего-то ждут. Может моего последнего вздоха, который Они с радостью выпьют. А может того, что я буду бороться или попытаюсь снова убить себя. Я не знаю, мне уже все равно. Даже боль как-то отошла на второй план по сравнению со страхом за Нее. Я знал, что Она нужна Им. Как знал и то, что всё, что Им нужно, Они знают. Оставалось уповать только на то, что Она сможет спрятаться…
Любимая… надеюсь что ты жива, хоть я и не помню ни твоего лица, ни имени… Только голос и зеленые глаза… Как же больно… Выжгите мне сердце… Я все еще помню…
Двадцать лет спустя. Новый Демон
Я Кельтайнен. Новый демон нулевого ранга в Аду и правая рука владыки Люцифера. Высший. Все демоны делятся на несколько рангов: Первый ранг – Перворожденные чистокровки, наследуют свой титул от отцов, те от своих отцов и так далее. Второй ранг – помесь чистокровных демонов с демонами третьего ранга или, что происходит крайне редко, низшими. Демоны те еще чистоплюи, редко кто опускается до сношений с рабами или низшими, хотя среди них встречаются сногсшибательные экземпляры.
Третий ранг – не наследные демоны, часто смешанной крови, переводя на человеческий язык этакие бастарды. Хвала Владыке я выделился и тут, мне, как единственному представителю своего… хм… рода выделили отдельный ранг, обозначив его как нулевой. По силе я превосходил демонов всех рангов, благодаря Огоньку не был безродным, но хоть убей, не знал, кто я и откуда пришел. Люцифер, недолго думая, решил действовать по принципу «странности держу на виду» и приставил меня к себе.
К слову не только я не в курсе, откуда такой замечательный взялся. Никто не помнит, как я здесь появился и кто мои родители. Может я родился от какого-нибудь суккуба, они не особо заботятся о воспитании собственных детей, а может мать моя Гордыня, так как у нас с ней много общего. Не знаю. И на самом деле никогда не интересовался. Факт в том, что я занимаю не последнее положение в Адской иерархии и мне хорошо.
Чтобы завоевать свое место под тремя солнцами Ада мне пришлось попотеть в прямом и переносном смысле. Думаете, я всегда был Высшим? А вот и нет. Однажды я очнулся на задворках Ада в куче мусора рядом с копошащимися Низшими и, стыдно признаться, завизжал, как девчонка. Я чуть с ума не сошел от отвращения и совершенно случайно уничтожил полквартала вместе с «населением», состоящим все из тех же Низших.
Следует отметить, что вспышка моего праведного гнева не могла остаться незамеченной кем-нибудь из патруля. Меня быстренько повязали (точнее хотели) и доставили (хм, скорее это я их доставил) во дворец Огиэля Хаборима, герцога Вечное Пламя. Оказалось, что по неосторожности я вырубил лучших патрульных герцога (да, пожалуй, так удобнее его называть) и имел наглость, цитирую «притащить свою задницу во дворец самого Вечного Пламени и разгуливать в грязной простыне с хвостом наружу».