Франц де Телек с удивлением оглядел присутствующих, на лицах которых был написан ужас.

— Что это с вами? — спросил он.

— А вот что, хозяин, — ответил за всех Рожко. — Тут неподалеку есть Карпатский замок.

— Карпатский замок?

— Да, пастух успел шепнуть мне о нем.

Фрик стоял, опустив голову, не смея взглянуть на судью. Теперь, когда в стене деревенских суеверий пробита брешь, эта история выйдет наружу.

Кольтц решил вмешаться и сам рассказал графу о замке.

Слушая его, Франц де Телек не смог скрыть ни своего удивления, ни своих сомнений. Как большинство молодых людей, живущих в замках, затерявшихся в глубине валашской провинции, он слабо разбирался в науках, зато отличался здравым умом, не верил ни в какие потусторонние силы и откровенно смеялся над всякими небылицами. Замок, где поселились духи? Какая ерунда! В истории, рассказанной судьей Кольтпем, нет ничего необычного. Дым из трубы? Звон колокола? Эка невидаль! Что же касается световых эффектов и непонятных звуков, это всего-навсего галлюцинации, и не более того.

Обитатели Верста были явно задеты.

— Но, господин граф, есть еще одна, необъяснимая, вещь.

— Что именно?

— В замок невозможно проникнуть.

— Вот как!

— Несколько дней тому назад наш лесничий с доктором сделали такую попытку, и это им дорого обошлось.

— И что же случилось? — недоверчиво усмехнулся Франц де Телек.

Судья Кольтц подробно рассказал о злоключениях Дека и Патака.

— Значит, когда доктор захотел убежать, его ноги будто приросли к земле и он не смог сделать ни шагу?

— Вот именно, — подтвердил магистр Эрмод.

— Его просто парализовал страх! — заявил граф.

— Пусть так, господин граф, — согласился судья. — Но как объяснить, что Ник Дек почувствовал страшный удар, когда коснулся крюка подъемного моста?

— По-видимому, это несчастный случай…

— Настолько несчастный, что парень до сих пор прикован к постели.

— Надеюсь, жизнь его вне опасности? — поспешил осведомиться граф.

— К счастью…

«Интересно, что он скажет теперь», — подумал судья.

— Во всей этой истории нет ничего, подчеркиваю, ничего сверхъестественного. Все объясняется просто. В Карпатском замке явно кто-то поселился. Кто? Это нам неизвестно. Во всяком случае, там скрываются не духи, а люди. Какие-то злоумышленники.

— Злоумышленники? — воскликнул судья Кольтц.

— Очевидно. Они не желают быть обнаруженными, вот и стараются сойти за духов.

— Вы так полагаете, господин граф? — спросил магистр Эрмод.

— На вашей земле очень живучи суеверия, и те, кто сейчас находится в замке, зная это, решили таким своеобразным образом оградить себя от непрошеных гостей.

Возможно, так оно и было, но жители Верста остались при своем мнении.

Граф понял, что не убедил слушателей, да те, похоже, и не хотели, чтобы их убеждали.

— Поскольку вы не желаете внять моим доводам, господа, — заключил он, — можете продолжать верить во все, что вам угодно.

— Мы верим лишь в то, что видели своими глазами, господин граф, — отвечал судья Кольтц.

— Вот именно! — подхватил магистр.

— Пусть так. Мне жаль, что у нас с Рожко нет еще суток в запасе, не то мы бы отправились в ваш знаменитый замок и разобрались во всем.

— Как?! — воскликнул судья Кольтц.

— Я бы пошел туда без малейших колебаний, и сам дьявол не мог бы помешать мне.

Услышав эти кощунственные слова, присутствующие задрожали от страха. Как можно столь бесцеремонно обращаться с духами! В отместку они снова нашлют беду на деревню — ведь духи слышат все, что говорится в этом зале. А вдруг таинственный голос прозвучит снова?

И судья Кольтц рассказал графу о том, как получил предупреждение лесничий: его назвали по имени и пригрозили страшным наказанием, если он осмелится проникнуть в тайну замка.

Франц де Телек в ответ лишь пожал плечами, потом встал и заявил, что никто не мог слышать о том, что говорится в этом зале. Просто у перебравших шнапса разыгралось воображение.

Тут многие направились к выходу, не желая оставаться под одной крышей с человеком, который осмеливается говорить подобные вещи. Но Франц де Телек остановил их:

— Итак, господа, я вижу, что в вашей деревне воцарился страх.

— У нас есть для этого основания, граф, — возразил судья Кольтц.

— Раз так, существует верное средство навсегда покончить с чудесами, которые, как вы говорите, происходят в Карпатском замке. Послезавтра я буду в Карлсбурге и, если хотите, доложу обо всем городским властям. Они пришлют жандармов или полицейских, которые войдут в замок и прогонят шутников, решивших подурачить вас, или же арестуют злоумышленников, возможно, задумавших какое-то преступление.

Это была отличная мысль, однако она пришлась не по вкусу почтенным гражданам Верста. Они считали, что ни жандармы, ни полиция, ни даже солдаты не справятся с нечистой силой, которая использует для защиты свои особые средства.

Кстати, господа, — вспомнил вдруг граф, — вы ведь еще не сказали мне, кому принадлежит замок?

Древнему роду, происходящему из здешних мест, семейству баронов фон Гортцев, — ответил судья.

— Семейству фон Гортцев? — изумился Франц де Телек

— Да.

— Барон Рудольф происходит из этой семьи?

— Да, граф.

— И вы не знаете, что с ним сталось?

— Нет. Вот уже много лет барон фон Гортц не появлялся в замке.

— Рудольф фон Гортц! — взволнованно повторил Франц де Телек, побледневший как полотно.

ГЛАВА IX

Род графов де Телеков, один из древнейших в Румынии, значился среди самых именитых родов страны еще до того, как в начале XVI века Румыния обрела независимость. Его представители были среди главных участников важнейших политических событий, вошедших в отечественную историю.

Теперь же семья находилась еще в худшем положении, чем упомянутый бук в Карпатском замке, на котором сохранилось всего три ветви: в роде Телеков осталась лишь одна ветвь — Телеки из Крайовы, от которых вел свое происхождение граф Франц де Телек.

В детские годы Франц не покидал отцовского замка, где жил с родителями. Телеки пользовались всеобщим уважением и были известны как владельцы большого состояния. Они жили широко и беспечно, как и все крупные землевладельцы этого края, и покидали свое имение не чаще одного раза в год, когда приходилось ездить по делам в город-крепость того же названия, находившийся в нескольких милях от усадьбы.

Все это безусловно повлияло на воспитание и образование Франца, единственного сына графа. Наставником и учителем мальчика был старый итальянский аббат, который мог научить его только тому, что знал сам, а знал он не слишком много. Когда Франц вырос и превратился в юношу, его познания в науках, искусстве и литературе были не слишком обширны. Но зато он пристрастился к охоте и мог день-деньской скакать по лесам и полям, преследуя оленя или кабана, серну или горного козла. Вот так и проводил время в суровых мужских забавах молодой граф.

Графиня де Телек умерла, когда сыну не исполнилось и пятнадцати лет. А когда ему сравнялся двадцать один год, на охоте погиб отец.

Скорбь юноши была беспредельна. Он горько оплакивал отца и мать, которых любил больше всего на свете. В эти годы он не знал иных чувств. Но родители умерли, друзей у молодого человека не оказалось, воспитатель тоже покинул этот мир, и Франц остался один как перст.

Еще года три молодой граф жил в замке Крайова, ни с кем не поддерживая отношений. Раза два он ненадолго ездил по делам в Бухарест и всегда торопился поскорее вернуться домой.

Однако так не могло продолжаться вечно. В конце концов захотелось последнему из Телеков увидеть мир.

Молодому графу было около двадцати трех лет, когда он решил отправиться в путешествие. Состояние позволяло ему сделать это. Настал день, когда юноша покинул замок Крайова и валашскую землю, взяв с собой лишь одного из слуг, отставного румынского солдата, который более десяти лет служил семейству Телеков и неизменно сопровождал графа на охоте. Храбрый Рожко был беспредельно предан своему господину.