Очухавшись, Сашка сильно переживал из-за конфуза, но Степан шепнул ему, что все не так уж и плохо. А потом Сашка забыл про бой, заинтересовавшись действом, разыгравшимся на огороженном плетнями пространстве. Тиун собрал десятских. Каждый из них стоял со своим десятком, бородатыми мужиками, большей частью звероподобного вида. Сашка уже привык к ним и более не пугался. Народ в массе своей был спокойным и добрым. Буйных сплавляли князю еще в раннем возрасте, отдавая в воинское обучение. Тиун затеял из-за напасти приключившейся с десятским Лавром. Кузнец с недавнего времени страдал немотой и уже не мог выполнять свои обязанности. Он изредка бросал на Сашку грозные взгляды, не сулящие парню ничего хорошего. Сашка почесал ушибленное место на ноге. Степан часто привлекал в качестве инструктора кузнеца. Лавр как никто другой владел секретами боя на секирах и топорах и многому научил парня. Сашка мог бы гордится своими успехами, если бы не скверный характер кузнеца. Стоило Сашке отшлифовать один из приемов, как Лавр применял более заковыристый и, Сашка получал очередную порцию синяков или легкий порез на коже. Парню порой казалось, что Лавр своей секирой мог бы побрить Сашку, даже не оцарапав. А легкие порезы, которые он наносил парню имели цель унизить его.

   Вместо Лавра народ выбрал нового десятского, и тиун утвердил его в должности. Потом Мирон зачитывал грамотку. Тиун тут выполнял роль главного фискала, собирая налоги с населения. Сашке скоро наскучило его слушать, а вот мужики внимали словам тиуна, иногда пытаясь протестовать или что-то там доказать. Обсуждение шло бурно. Тиун упрямо стоял на своем, когда дело касалось прошлогодних недоимок. Местные мужики горячились, кричали, бросали шапки оземь, но все их причитания совсем не волновали представителя власти, требовавшего выплатить положенное в полном объеме. Сашка убрался, пока его никто не заметил и, поспешил к Людмиле.

   Вечером тиун проставился, накрыв для народа поляну. Для Сашки это было в диковинку. Главный местный налоговик кормит и поит налогоплательщиков, такого чуда он еще не видел. Мужики смерившиеся с необходимостью выплаты налогов с горя напились. Многие даже на ногах не стояли, таких под руки уводили жены и дети.

   Утром Мирон уехал, а в селяне стали собираться в дорогу. В сборах прошла целая седмица, но, когда обоз тронется в путь, Сашка не знал. Наконец, десятский всех позвал на сход и объявил дату отправления.

   Степан, вернувшись со схода велел Сашке собираться в дорогу. Людмила с мольбой смотрела на благодетеля, и Степан растаял под ее жалостливым взглядом.

   -- Собирайся и ты. С нами поедешь, -- велел он ей.

   Людка совсем по-детски захлопала в ладоши, а потом стремительно бросилась на шею к Сашке, успев быстро шепнуть на ухо.

   -- По дороге сбежим.

   Сашка уже давно готовил побег. Терпеть семейство Дмитра уже было не в моготу. Да и Степан с дочкой, хоть вида и не показывали, но тоже тяготились гостеприимством родственников.

   Целый день оставаясь на виду, Сашка заметно нервничал. Он с сыновьями Дмитра перетаскивал корзины с зерном, нагружая сани, потом таскал кули и разделанные туши, завернутые в мешковину. Ему постоянно делали замечания - то не туда положит, то не так поставит. Бочку, битком набитую шкурками, загрузили последней, а ему так и не удалось отлучиться, чтобы добраться до тайника. Однако, на ночь глядя, санный поезд никуда не поехал, и дождавшись, когда все домочадцы уснут, парень осторожно стал пробираться к выходу.

   -- Ты куда? -- приглушенный голос Степана, раздавшийся среди дружного храпа заставил Сашку вздрогнуть.

   -- До ветру я, -- шепотом ответил он.

   -- Дверь плотней затвори за собой, -- буркнул Степан и вновь провалился в сон.

   Добравшись до тайника, Сашка зарядил пистолеты. Ящичек от них он убрал обратно в тайник, а оружие завернул в кусок старой полуистлевшей ткани, которую дала ему Людмила. В сумке лежал небольшой запас золота и серебра, а также пули и порох в специальных емкостях. Еще Сашка прихватил с собой нож с широким лезвием и длинный и узкий кинжал. Большего из оружия он поостерегся брать, так как боялся, что его тайник будет легко обнаружить. Подхватив сумку, он пробрался к саням и спрятал ее среди зерна. Накрыв короб крышкой и укрыв сани старыми шкурами, он поспешил назад в дом.

   Утром Степан придирчиво осмотрел сани, поправляя шкуры. Сашка взопрел, когда Степан заметил не плотно подогнанную крышку короба, но бог миловал, Степан ничего не заподозрил. Братья с отцом запрягли лошадей. Степан отвел места в санях для Людмилы и Сашки. Как назло, бывший дружинник усадил Людмилу рядом с собой, а Сашке отвел место в санях рядом с бывшим десятником, который вызвался сопровождать их до города.

   Остальные деревенские мужики давно уже были готовы и санные поезд двинулся в путь. Дороги как таковой не было, пробирались через лес, часто сворачивая в сторону. Заночевали тоже в лесу, разведя большой костер, на котором быстро приготовили горячую еду, но вначале растопили снег, чтобы напоить коней.

   На следующий день обоз добрался до большой деревни, где собирались селяне с окрестных поселений. Мирон, которому доложился Степан, отвел для вновь прибывших место в доме на отшибе. Но Степан воспользовался гостеприимством хозяев лишь отчасти. Они покушали горячей пищи и ушли спать на улицу. Спали в санях, завернувшись в шкуры и зарывшись в пахучее сено.

   Утром Сашка незаметно шепнул Людмиле:

   -- За рекой будет большая дорога. Там и сбежим, а то в этих дебрях заплутаем и пропадем.

   Девушка согласно кивнула.

   Выбравшись из дремучего леса на большую дорогу, санный поезд увеличил скорость. Заночевали в большой деревне, где им обеспечили теплый кров и горячую пищу. Степан, как чувствовал, не оставлял Людмилу без догляда. Сашка уже ревновал девушку к одноногому дружиннику, оказывающему знаки внимания его девушке. Самое обидное, что Людмила их благосклонно принимала, объясняя это стремлением усыпить бдительность ухажера. За самим Сашкой постоянно приглядывала дочка Степана, положившая глаз на парня. Она буквально в первый же день перебралась к ним в сани и как бы невзначай старалась устроится поближе к Сашке. Лавр только усмехался в бороду, видя, как девчонка охмуряет парня.

   Сбежать у них не получилось. Надежды Сашки добраться до Новгорода растаяли как дым. Вместо этого они прибыли в пункт назначения - город Резань. По нынешним меркам столица княжества представляла собой настоящий мегаполис с мощными древо-земляными укреплениями. Издалека рассмотреть древний город Сашка не смог - банально проспал. А когда проснулся, то обоз полз уже по деревянному мосту у воротной башни, поражавшей своими размерами.

   Попав в город, обоз разделился. Часть осталось ожидать указаний, а с десяток саней поехали дальше. Улица, по которой они ехали, была слишком узка. Сани едва могли разминуться на улице. На развилке их встретили княжеские слуги. Они показывали куда ехать, так как у князя припасы хранились в разных местах. Ехали не долго. Сашка удивленно вертел головой, открыв рот. Ему все было интересно. Ворота большой усадьбы стояли отворенными, сани по очереди заезжали в просторный двор, где многочисленные слуги распрягли коней и уводили в конюшню. Въехав во двор, Сашка слез с саней, и стал осматриваться. Началась неизбежная суматоха. Парень перетаскивал добро в хозяйственное помещение, а потом помогал сверять привезенное с описью.

   Вечером, уставший Сашка хотел прилечь, чтобы забыть все, что с ним приключилось. Он так и не нашел Людмилу, и никто не знал, куда она подевалась. Вертихвостка Радка, тоже куда-то исчезла, как и ее отец. Он заглянул в конюшню. Лошади исчезли. Буря мыслей и чувств, поднявшаяся в душе, не давала заснуть. Ревность терзала его так сильно, что он вскочил не в силах ни лежать, ни сидеть. Тогда он, прихватив сумку из-под лавки, в расстройстве побрел на улицу. Вскоре он добрался до дома, в котором безошибочно опознал местную точку общепита.