– Расскажите, пожалуйста, мистеру Колленбергу о себе.

Первыми начали новички, горевшие желанием получить эту работу. Парни робко представились. Рассказали о своем образовании, об увлечениях, описали личностные качества. Говоря о последнем, они произносили шаблонные заезженные фразы: про успешность, карьерный рост, желание трудиться во благо общества, и так далее. Поэтому Алоис не понял – не подходят эти двое или вообще не годятся.

– Знаете, – говорил Алоис, – у вас весьма оригинальные характеристики. Мы давно ищем людей, желающих быть успешными и трудиться во благо общества. Но вы должны знать, что вас привели работать в довольно серьезный отдел корпорации. И того, что вы описали, будет маловато.

Новички терялись в догадках о том, чего еще от них требуют. Алоис не стал томить и разъяснил:

– Мы работаем с объектом, рядом с которым, не буду от вас скрывать, гибнут люди.

– Я так и знал, – уже без истерики произнес Генри.

– И нужно иметь особую психику, чтобы здесь хотя бы просто находиться. Понимаете, о чем я? Вы должны быть психопатами.

– Поехавшими убийцами.

– Совсем не обязательно. Видите ли, если бы сотрудники друг друга убивали, то и работать было бы некому. Вы должны быть психопатами, но такими, которые умеют держать себя в руках. Задача сложная. Разумеется, поскольку вас допустили до нашего отдела, то отклонения в психическом развитии вы явно имеете. Но с другой стороны, сможете ли вы работать в отделе, где часто происходят несчастные случаи?

Вопрос был скорее риторический и не требовал сиюминутного ответа. Однако другой новичок быстро и с гордостью ответил:

– С большим удовольствием! – но сразу после этого застенчиво почесал голову.

Алоис с удивлением посмотрел на Эмили. Та подошла к нему вплотную и прошептала на ухо:

– Этого достали из психбольницы.

Руководитель все понял, и вернулся к разговору:

– Ну что ж. Мне нравится ваш настрой, – похвалил он сумасшедшего. – Что касается остальных?

Второй новенький, соглашаясь с первым, тряс головой как взбудораженная собака трясется перед любимым хозяином. Настал черед подозрительного парня, с которого охранники не спускали глаз.

Но у Генри желание здесь работать окончательно пропало, когда Алоис рассказал о несчастных случаях:

– Я не собираюсь…

– Перед тем, как вы определитесь с ответом, – перебил его Алоис, – позвольте вас спросить: что вы знаете о психопатах?

Генри оказался в замешательстве резким словесным выпадом, но быстро сориентировался:

– Эти люди имеют серьезные проблемы с психикой. Они испытывают куда меньше привязанностей в сравнении с другими, возможно, не испытывают вообще, равно как и сострадания. И они, что следует из названия, могут психовать.

– Абсолютно верно, – согласился Алоис.

И задумчиво произнес:

– Психуют и убивают... Так вот, эти самые приступы психоза, или безумия, случаются тем чаще, чем опасней работа. Наш отдел – один из самых опасных, следовательно, у нас высокая частота убийств. Прибавьте к этому работу с геомагнитным ядром, которое само по себе приводит к несчастным случаям. Вы все еще хотите здесь работать?

Разумеется, ответ Генри был очевиден – Алоис разнес его желание здесь работать в пух и прах. Он приготовился отказаться, но его опять прервали:

– Я расскажу вам об одном нашем инциденте, а вы уже сами определите – стоит вам здесь находиться или нет. Если нет, я постараюсь перевести вас в более спокойные места.

Предложение было приемлемым, но учитывая, что Алоис как будто издевался над Генри и ни разу не дал ему договорить, сам Генри начал сомневаться на счет того, отпустят ли его из этого места вообще.

Его и остальных посадили за свободные столы. Руководитель встал перед слушателями и приступил к рассказу:

– Что для одного пустяки – для другого сравнимо с концом света, – с этого начал Алоис. – Мало кто способен отнестись серьезно к душевным проблемам другого человека, а ведь именно это, порой, и является главной причиной безумия.

– Непонимание?

– Непонимание. Как много стоит за этим словом! Когда нас не понимают, мы расстраиваемся. Когда нас не понимает никто, мы сходим с ума. Вы, конечно, относите себя к понимающим людям, верно? Много кто относит себя к понимающим людям, но я хочу предостеречь вас – не обманывайтесь. В действительности, чужие душевные терзания могут нам показаться нелепыми. И это может нас погубить...

Алоис так увлекательно рассказывал, что рядом сидевшие специалисты ненадолго оторвались от дел и прислушались к рассказчику маленькой истории безумия.

5

Алоис говорил о том, что в отделе экспериментальных технологий работал сотрудник, который совершенно не любил зеленый цвет. Он старался всюду его избегать – в одежде, в пиктограммах на мониторе, в канцелярских приспособлениях на столе. На людей с зелеными глазами он не смотрел. Во время разговора с ними он всегда отворачивался. Выходить на улицу ему приходилось в цветных очках, чтобы деревья и кусты не сводили его с ума.

И однажды его коллега, не понимающий проблем бедного сотрудника, пришел на работу в зеленом галстуке – предыдущий нормальный галстук был запачкан кровью. Неважно чьей.

Но герой истории держал себя в руках. Он отворачивался от сотрудника с галстуком, а тот все крутился перед ним, консультируясь с другими специалистами. Куда бы бедняга не поворачивался зеленый галстук вновь и вновь появлялся перед его глазами, вызывая жуткий дискомфорт, граничащий с умопомешательством.

Ну и психопат не выдержал и с разъяренными глазами набросился на сотрудника с галстуком. Вот только он не знал, что парень с зеленым галстуком был перфекционистом, и ему тоже было тяжело себя сдерживать, особенно, когда он видел, что сотрудники неаккуратно брились.

В тот день специалист, ненавидевший зеленый цвет, плохо побрился, и у перфекциониста началась истерика – опять небритое лицо! Он заверещал, разрыдался, стал бить напавшего на него сотрудника головой об пол. Он бил его в истерике, пока тот не умер.

Но это был не конец. Зеленый галстук у перфекциониста заляпался красной кровью! В очередной раз! Он заверещал с новой силой. В обезумевшем состоянии он потянул этот галстук с себя, не подумав о том, что его можно развязать. Пытался изо всех сил его снять, стягивая галстук вокруг шеи. И удушился.

– Взаимное недопонимание погубило их обоих, – закончил Алоис и вернулся к новеньким. – Если вы научитесь понимать других, то риск вашей смерти существенно снизится.

У одного из них с нервным тиком подергивалась нога, и это был не Генри. Он судорожно посматривал то на дверь, то на Алоиса. Однако затем, неожиданно для всех он с радостью воскликнул:

– Я хочу здесь работать!

Похвальная реакция, ничего не скажешь. Но больше всех, как ни странно, Алоису понравилась реакция Генри – никакого изменения в лице не произошло. Хмурое каменное изваяние, полнейшее отсутствие удивления. Что же приключилось в жизни этого парня? И насколько невменяемым он может быть, раз его привели в сопровождении охраны, терпеливо выслушавшей весь рассказ? Алоис не мог это знать, но отметил для себя, что Генри стал его главным фаворитом.

– А вот я, пожалуй…

– Три недели! – выпалил Алоис.

Опять Генри Джонсона обманули.

– Что значит «три недели»? – с негодованием спросил он.

– Вы показали наилучшую реакцию за время нашего короткого знакомства. Очень не хотелось бы с вами расставаться. Даю вам честное слово – если за три недели у вас не появится желания здесь работать, я переведу вас отсюда.

Генри прикрыл лицо рукой.

– Конечно, – говорил он. – Пожалуйста. Как будто у меня есть выбор.

– Вот и договорились, – обрадовался Алоис.

Эмили была удивлена сложившейся ситуацией. Сначала ей казалось, что Генри подходит меньше всех, но теперь, глядя на его недрогнувшее во время рассказа лицо, она сама поняла, что Генри – наилучший кандидат. Парень с железными нервами.