Мам, со мной все будет в порядке, скоро я вернусь, и это уже будет настоящий отпуск.

Обещаешь? – Она посмотрела на него открытым до глубины души взглядом.

-  Обещаю, что ничего со мной не случится. – Сказал Алексей, мило улыбнувшись, и посмотрел ей в глаза.

Они смотрели друг на друга, ничуть не меняя взгляда – смотрели, как обычно перед прощанием – улыбчиво и добродушно, будто расстаются всего на несколько минут, и каждый думал о своем. “Как же не хочется тебя отпускать”. – Читалось у нее в глазах. Он смотрел с пониманием и небольшим чувством вины – вины за то, что покидает ее столь внезапно.

-  Два, пятнадцать. – Произнес Алексей, взглянув на наручные часы. – Мне пора.

Затем он поднял свою тяжелую сумку и открыл дверь.

Пока. – Сказал он, улыбнувшись вновь.

Пока, - вымолвила мама, явно начиная успокаиваться, - удачи тебе.

В ответ Алексей в очередной раз улыбнулся и устремился вниз по лестнице, оставив в сердце матери пока глухое, но нарастающее чувство тоски.

Глава V

26 марта 2012 года, 15 часов, 30 минут уральского времени. Город Северогорск, Аэропорт. Температура воздуха 3º C.

- Ну что, не видно его на горизонте?

- Нет. Уже полчетвертого. Что-то он опаздывает, вроде бы, в первый раз.

- Все в порядке, ему назначили на 4. Но он придет гораздо раньше…, -  высокий, лысоватый мужчина средних лет в зеленом мундире стоял на мокром асфальте, затягиваясь сигаретой, и смотрел вдаль, на двери аэропорта. В его неизменно серьезном взгляде, как и во всем остальном, угадывался строгий военный нрав, - Плутов не опаздывает. Я думаю, он уже знает обо всем, будь я на его месте, не смог бы ждать ни минуты.

- Что ж, надеюсь, вы правы, Владимир Сергеевич. – Дмитрий, невысокий и худой паренек с большими глазами и столь же большим носом, дрожал, потирая руки и сжимая плечи от холода. Все, что на нем было надето: черные лакированные туфли, строгие черные брюки, темно-синяя рубашка и очень легкая ветровка с изображением космического корабля “Буран” на спине.

Генерал, подняв глаза к небу, принялся разглядывать унылые серые облака все тем же волевым, серьезным взглядом, таким, как смотрел когда-то на поле бое в моменты затишья; он смотрел на небо как будто свысока или, скорее, наравне с ним. Вдруг, на лоб ему упала тяжелая, прохладная капля воды, и тут же разлетелась мокрым пятном. Вторая затушила сигарету в его руке, и уже через минуту капли начали равномерно орошать мокрый от растаявшего снега асфальт. Начался первый в году дождь, очень редкий и вместе с тем тяжелый. Вода начала с тупым, тихим звуком бить по белому металлу самолета и скатываться вниз по гладкому фюзеляжу.

  Взлетная полоса тянулась на сотни метров, Владимир Сергеевич с Дмитрием стояли одни практически на середине огромного асфальтового поля. С двух сторон оно, казалось, было ограничено только линией горизонта, с третьей стороны вдалеке виднелся высокий решетчатый забор, а прямо перед их глазами стояло двухэтажное здание аэропорта. Когда двери в нем вдруг открылись, оттуда вышел высокий молодой человек и быстрым шагом направился к ним. Это был Алексей Плутов, тот самый парень, на которого генерал возлагал большие надежды.

Уже издалека было видно, что он был очень взволнован. Подойдя к самолету он, как всегда застенчиво улыбнувшись, произнес:

- Здравствуйте, Владимир Сергеевич, – он крепко пожал руку генералу, а затем и Дмитрию, – привет, – и  кивнул головой.

- Ну, как прошел отпуск? – Спросил генерал с лукавой улыбкой.

- Отпуск...? – Алексей задумался. – Отпуск был коротким, но насыщенным.

- Хорошо, что ты пришел раньше, - вмешался Дмитрий, - не то мы бы тут застыли; кстати, ты взял для меня музыку?

- Да, конечно, она в сумке. – Тут он окинул взглядом служебный самолет, важно возвышавшийся перед ним. – Честно говоря, не ждал, что за мной пришлют самолет…, наверное, что-то очень серьезное…, тем более, вы приехали за мной сами, можно ведь было послать кого-то.

Генерал еще раз задумчиво взглянул на него и произнес:

- В Звездном ты все узнаешь.

- Прошу…, - сказал Дима и остановился у трапа самолета.

Когда они вошли внутрь, Алексей первым делом осмотрелся и сразу обратил внимание на дверь в кабину пилота и над чем-то задумался. Он твердо решил ни о чем не спрашивать и ждать, когда ему все расскажут, а интерес его был очень велик. Подождав, когда усядутся остальные, он сел рядом иллюминатором справа от генерала; кроме них троих, в салоне никого не было.

Вдруг дверь впереди открылась, и из нее вышел мужчина в солнцезащитных очках и темно-синем мундире. Усердно пережевывая жевательную резинку, он обратился к генералу:

- Разрешите взлетать, товарищ генерал-майор?

В ответ на это Владимир Сергеевич утвердительно кивнул головой, после чего пилот с отмашкой отдал честь и вернулся в кабину. Примерно через минуту самолет начал набирать скорость, под окнами замелькала разметка взлетной полосы. Алексей всегда боялся летать, но сейчас он почему-то забыл о страхе, и только когда почувствовал, что самолет отрывается от земли, он вдруг замер и навалился на спинку сидения.

- Сколько нам лететь? – Спросил он генерала.

- Часа полтора, не больше. А что, уже укачивает?

- Да нет, все нормально. – Алексей не хотел говорить, что просто боится, хоть и понимал, что генерал видит его насквозь.

Он посмотрел на Алексея каким-то странным, озабоченным взглядом, Дмитрий же, тем временем, смотрел в окно с другой стороны салона. “Они определенно знают больше меня, и, судя по всему, эта информация может мне не понравиться”. – Подумал Алексей и тоже принялся смотреть в окно. Он увидел там свой родной город, который ему еще не приходилось видеть с такой высоты. Люди и автомобили лениво копошились внизу, как насекомые в толще сырого дерева, разноцветные здания казались маленькими квадратиками, похожими друг на друга, как капли воды. “Какой он все-таки маленький, этот город, все как на ладони. Вон здание нефтяной компании, самое высокое строение в городе, а напротив дом Шурика, вон вокзал, пристанище собак и бомжей, а вот и наш родной дом культуры металлургического завода, а неподалеку и сам завод: из каждой трубы по пять километров черного дыма, экология ни к черту”. Затем он обратил внимание на реку, которая белой змеей огибала кварталы города, а далее продлевалась на восток, по движению самолета. По ней мраморными глыбами тихо шел лед, то есть, он, вероятно, ломался с сильным треском, но с высоты шестисот метров его не было слышно.

Река тянулась меж полей и лесов, широких, вечно зеленых, раскидистые сосны, частично прикрытые липким снегом, укрывали холодную землю от теплых солнечных лучей, бережно обнимая друг друга длинными ветвями. Раньше Алексей видел все это только с земли и, как правило, рядом с автострадой. Но там, где летел их самолет, никакой автострады не было поблизости, только редкие проселочные дороги. “Здесь, наверное, лес не похож на огромную свалку промышленного и бытового мусора, мало кто заезжает в такую глушь, скорее всего, здесь проходят только охотники или браконьеры, хотя и им здесь нечего делать. А ведь как это красиво! Пусть наш равнинный пейзаж скучен и однообразен, зато мало где есть такие просторы”. Все это, несомненно, вдохновляло его, но это не был пейзаж его мечты. “А что такое пейзаж моей мечты?.. В общем-то, все ясно: глубокая ночь, яркие звезды над ветвями елей, пологий берег узкой, быстрой речки, усыпанный еловыми шишками и галькой, а на другой стороне – отвесная скала из древнейших пород, с вершины которой на сотни километров виден только хвойный лес с миллионами обитателей; девственно чистая природа – столь же чистая, как темно-синее звездное небо, раскинувшееся над ней, соседний виток Млечного пути тянется в космической тишине, которую слышу и я, чувствуя его бесконечную энергию… Я один...? Нет, постой, это не так, рядом со мной еще одна вселенная, такая же прекрасная, какую я вижу над собой, в ее глазах космическая глубина – целая галактика, и она в моей власти, или, наоборот, владеет мной, в любом случае, я ее люблю, ради нее я готов умереть или даже убить. Фух, ну и понесло…”. Алексей тряхнул головой и только тогда пришел в себя, он даже не заметил, как леса под ними вдруг скрылись в сером тумане, самолет попал в зону густой облачности.