Алексей смотрел, как поверхность Марса постепенно сгибалась, приобретая очертания сферы. И вот, она уже была видна целиком – маленькая красная планета – тяжелый кусок камня, покрытый ржавчиной, на котором больше не было жизни. Он покидал его навсегда…

И тут Алексей вспомнил об экипаже челнока “Прометей-1”, который, возможно, по-прежнему кружил на орбите планеты и, наверное, кто-то до сих пор надеялся услышать по рации его голос. Он напряг зрение, осматривая пространство вокруг планеты, все, что он смог разглядеть – большой горящий метеор, с яркой вспышкой ворвавшийся в атмосферу. Прошло полминуты. Алексей удивленно приоткрыл глаза, не успев даже поверить…, поверхность планеты за пару секунд покрылась горящими желтыми трещинами, красно-белый свет накрыл волной межзвездное пространство, и миллиарды осколков разлетелись во всех направлениях. Корабль затрясло под их сокрушительным дождем, электрический свет отсека замигал с высокой частотой, Алексей закрыл глаза и сложился на полу клубком под ослепительным светом взорвавшейся планеты. Боль, яркий свет и высокая скорость не давали ему подняться с пола, в мозг, словно тупой нож, врезались мысли о товарищах, оставшихся на борту “Прометея-1”, оттолкнувшись обеими руками, он перевернулся на правый бок и устремил взор в иллюминатор. Яркий свет рассеялся, и в расширенных, окруженных красной сыростью зрачках отражались лишь тусклые белые точки – на месте красной планеты, четвертой от Солнца, не осталось ничего, пыль и пламя исчезли в считанные секунды, космос поглотил их безвозвратно.

Звезды смотрели на него, как на безумца, убеждая, что никакой планеты не было на этом месте. Алексей хотел кричать, но по-прежнему не мог, тихий плач и стоны остались под твердой оболочкой его шлема, и лишь губы слезно дрожали, пока он медленно мотал головой. Настал один из тех решающих моментов, когда люди отказываются жить…

Глаза его постепенно смыкались, и легкие опустевали, дышать становилось все труднее. Поначалу он не мог придать всему этому значения, но в один момент дышать стало невозможно, и Алексей понял, что кислород в его скафандре подошел к концу. В этой ситуации для него оставался лишь один возможный выход… Последними силами он поднял спину над полом, облокотился на экран и разгерметизировал костюм.

Шлем упал на пол меж коленей. Воздух сдавил голову каменной хваткой, и тишина отсека превратилась вдруг в громкий, высокий писк, все под кожей сжималось и скручивалось, будто мокрая тряпка, рассудок остался где-то в глубине этого изнеможенного тела. Все, что он смог сделать – открыть глаза, удерживая голову руками, и положить затылок на экран. Он не мог слышать, но сквозь мокроту глаз увидел, как медленно и таинственно открылась дверь. Зеленоватое свечение верхнего отсека загораживала темная фигура инопланетянина.

Свежий, полный озона воздух корабля мутил еще сильнее и без того ослабевший рассудок. Пилот смотрел на Алексея из-под своей зловещей маски и видел подавленный, бессмысленный и почти безжизненный взгляд. Он и не думал, что живой человек мог так выглядеть: красная кожа с закупоренными порами была изъедена солеными потом и слезами, сморщенный, сухой лоб усыпан красными точками от лопнувших сосудов, из носа и ушей тянулись к шее тонкие кровавые дорожки. Через приоткрытые веки виднелись широкие, практически накрывшие радужку зрачки и рассеченная сетью капилляров поверхность глазных яблок под мутной пленкой слез. Алексей не отводил и не опускал взгляд, он видел, как инопланетянин наклонился над ним, и начал вкрадчиво рассматривать всеми десятью глазами. Алексей уходил, медленно и устало, держась мышцами в руках за твердую поверхность пола. Когда раздражающий писк вновь превратился в тишину, его веки, наконец, сомкнулись, руки расслабились и легли на экран, он сделал последний глубокий выдох и потерял сознание.

Глава XVII

23 декабря 2012 года, 19 часов, 50 минут уральского времени, город Новый Звездный, Центр Управления Полетами.

- Что значит, исчез?! – Сдерживая невольный гнев, переспросил Кромешников молодого лейтенанта.

- Он взорвался – вспыхнул и пропал…, точно так же, как Венера.

Генерал замолчал и отвернулся, чтобы сдержать недоумение и злость. Он оперся фалангами на письменный стол и со скрипом стиснул зубы. На этот раз удержать это в себе ему не удалось, его крик разнесся из-за приоткрытой двери и эхом пролетел по коридору, модель “Прометея” на стальной подставке пролетела камнем мимо лейтенанта и звонко врезалась в стену, разбив стекло в рамке одного из многочисленных портретов русских академиков. Осколки разлетелись перед лицом генерала Руденко, вошедшего в кабинет. Он, не останавливаясь, прошел через всю комнату и остановился в шаге от Кромешникова, копируя его взгляд в своих глазах – мужественный, но почти беспомощный, сдержанно просящий о поддержке.

- Американская сторона винит во всем наше правительство, - произнес Руденко, его важное замечание прошло бесследно на фоне сокрушившей весь Центр управления трагедии.

- Ты думаешь, сейчас для кого-то это имеет значение? – Почти сквозь плач, тихо сказал Кромешников.

- Да, министр обороны позвонит через пять минут с важным указанием.

- Лейтенант, дайте мне знать, мы будем у центрального входа. – С этими словами генерал-полковник вышел из кабинета, профессор, выждав несколько секунд, направился за ним.

Такого в ЦУПе не было даже после исчезновения Венеры: главный зал управления превратился в погребальный храм – молчание застыло меж высоких стен, и лишь работающая в привычном режиме аппаратура нарушала тишину белым шумом динамиков. На мониторах, где некогда велась трансляция с борта “Прометей-1”, виднелись белые, абсолютно случайные точки помех. Экипажу за прошедший час послали более пятидесяти сообщений, и все они остались без ответа.

В природе все пока еще шло своим чередом, и ни скорбь, ни суета, ни паника, не выходили за стены Центра управления. Здесь все так же тихо и бодро падал снег сплошной стеной, обретая форму под резким светом уличных фонарей. Новый Год приближался со снежным скрипом через густые горные леса в маленький город Новый Звездный, и почему-то именно здесь его приближение чувствовалось сильнее всего, как пришествие чего-то сильного, грозного и неизвестного. Здесь, в центре города, не было видно звезд из-за городских огней, но профессор Руденко смотрел на небо, как обычно, зная, что они прячутся где-то на незримой высоте и смотрят на него, как на песчинку. Офицеры стояли вдвоем на тротуаре, потягивая дым сигарет и глядя в одну сторону, это был первый случай за семь лет, когда генерал Кромешников взял в руки сигарету. Снег ложился на золотые полосы погон, усыпал блестящие черные туфли, медленно кружился вокруг, понемногу успокаивая разгоряченный дух.

- Ты хотел бы знать, к чему все это? – Тихо спросил Кромешников, не отводя глаз от неба. В его глазах читался иной вопрос: “За что?”

- А разве не это мы пытались выяснить в экспедиции? – Вопросом ответил Руденко.

- Мне кажется, уже и так все ясно.

- Разве?

- В любом случае, наша участь уже предрешена, и скоро об этом узнает весь мир.

- А как же операция “Прометей-2”? Их успех будет нашим спасением. – Он с любопытством наблюдал за лицом Кромешникова, гадая про себя, какой аргумент он выдвинет против.

- Там пришельцы тоже были, ты же знаешь. Я уверен, они не дадут нам разрушить их план.

Владимир понимающе кивнул, он понимал, что против бедствия, надвигавшегося из далекого космоса, на Земле не было оружия, и все же в душе отчаянно отказывался соглашаться. Но гораздо сильнее и громче в груди его гремел протест против гибели его друзей и коллег, лучших космонавтов и ученых Земли.

- Товарищ генерал-полковник. – Лейтенант выбежал на крыльцо и остановился перед ними, протянув генералу телефонную трубку. – Министр обороны…

Кромешникову, явно, было не до этого разговора, он взял трубку и в короткой паузе прокрутил в голове некую цепочку мыслей.