Нижняя челюсть у зомби-девушки хрустнула под тяжелым берцем Семёна. Но руки зараженной ухватились за ногу, и тут Семён почувствовал, насколько она сильна. Пришлось наскоро доставать из-за пояса изогнутый гвоздодер.

Раз за разом Семен наносил плоской острой частью удары по черепу девушки, срывая кожу вместе сволосами, дробя кость, защищающую мозг. Противный, чавкающий звук, шипение, доносящееся из-под толстой пятки ботинка и пение майских птиц. Эта симфония была настолько неприятна, что к горлу подкатил предательский комок тошноты.

Девушка-зомби успокоилась и обмякла спустя десяток ударов. Она и в самом деле не чувствовала боли. Удивительная живучесть. В такие моменты ты забываешь, что вокруг игра. Любому взрослому мужчине хватило бы и одного размашистого удара, чтобы он больше никогда не встал. А тут девушка, в которой было не больше пятидесяти килограмм, так стойко перенесла дюжину ударов гвоздодером по голове, прежде чем её череп окончательно треснул, выплеснув желеобразное содержимое черепной коробки, вместе с белой личинкой, на подгнившие прошлогодние листья.

Борясь с рвотными позывами Семён всё-таки расковырял прозрачное желе и добрался до того самого паразита о котором рассказывал Ян. Белая клякса каплевидной формы, длиной сантиметров в двенадцать. С ее тельца в мозг уходили тонкие волоски, наверное, именно они связывали нервную систему зараженных, с паразитом.

Семена всё-таки вывернуло. Здорового мужика вывернуло от зрелища молодой девушки с развороченным черепом, рядом с которым бился паразит словно рыбка, выброшенная из разбитого аквариума.

Дерево поддалось спустя минут двадцать. За это время из леса вышло ещё два заражённых. Выглядели они, откровенно говоря, не очень. Мужчина, у которого отсутствовала рука и была вырвана нижняя челюсть и старая бабка с голой, отвисшей до пояса, грудью. Именно она и стала самым сложным из этих двух противников. Было очень неприятно даже просто смотреть на неё.

Обоих Семён усмирил при помощи всё того же гвоздодера. Он заметил, что черепа лопаются с одного, максимум двух ударов, если приложить всю силу, а не довольствоваться несколькими быстрыми ударами.

Мужичок вознаградил Семёна маленькой полупустой фляжкой с запахом чего-то спиртного, коротким перочинным ножом, который был настолько тупым, что им вряд ли можно было заточить даже карандаш, не то, что отбиться от зомби. Неудивительно, что он пополнил их ряды.

А старуха и вовсе была пустой. Лутать ее было особенно неприятно, и Викинг решил, что первым делом раздобудет себе резиновые перчатки. Потому как прикасаться к зараженным голыми руками, удовольствие ниже среднего.

А ещё нужно будет раздобыть баллончик с краской, всё-таки за ним будут наблюдать не только офисные крысы из Альфа Новы, но и подписчики, жаждущие новых трюков для выживания в игре. Сосна всё-таки поддалась и Зомби-парашютист, почувствовав под ногами твердую землю, заметно оживился.

Мертвяк-десантник со всей силы рванул к Викингу, однако тут же упал, остановленный крепкими стропами парашюта. Такое бесполезное действие он повторил еще дважды, прежде чем Семён высвободил цепную пилу и сначала дождался, пока парашютист рванет на него и упадет на землю в третий раз, а затем перекинул острые зубья пилы, словно удавку, и сделал несколько движений, перерезая тому шею.

Полностью отпиливать голову не пришлось, стоило цепи углубиться в позвоночный столб наполовину, как по телу заражённого словно прошел электрический разряд и он обмяк. Его губы все еще шевелились, обнажая ровные белые резцы, а зрачки, хоть и вращались в орбитах глаз, но тело уже не было подвластно воле паразита в черепе.

Аккуратно, чтобы не забрызгать шлем, Семён извлек из него голову, которую пинком отбил словно футбольный мяч в заросли травы. А вот и первая обновка! Лут который вряд ли можно снять с рядового НПС. Постирать подкладку, срезать нашивки и просто мечта выживанца: новый шлем НАТОвского образца. С гелевой подкладкой, гасящей любой удар и небольшим запасом самого необходимого для выживания: непромокаемые спички, марлевый бинт, около трех метров шнура и иголка с ниткой.

Круглая нашивка с птицей на фоне купола парашюта и дубовые с лавровыми ветвями по бокам. Всё это было вышито серебряными нитями на красной плотной ткани. И надпись: Зеленогорск Примерять его не стал, лишь заглянул в глазок прибора ночного видения и отложил в сторону. Армейский ранец потрошить не стал, тяжёлый, наверняка плотно упакованный, зачем смотреть его здесь?

Прыгун был определённо снайпером, так как раньше за спиной обнаружился кейс, в котором покоилась снайперская винтовка в разобранном состоянии. Разобранная на основные детали, которые были положены в свои ячейки, вырезанные в поролоне, она все еще пахла оружейным маслом. Вряд ли из неё недавно стреляли.

Огромный, навороченный прицел с компьютеризированной начинкой, регулируемый приклад, множество обвесов, о предназначении которых Викинг и не догадывался. На корпусе самой винтовки и на материале, в котором она лежала, имелась одинаковая надпись DSR-4. В общем: Мона Лиза для ценителя, а Семен не то, что ценителем, даже новичком-любителем в снайперских винтовках себя не считал.

В кобуре на поясе обнаружилась беретта с глушителем, в разгрузке по две гранаты — светошумовых и наступательно-оборонительных, три коробчатых магазина на 5 патронов к снайперке, лежащей в кейсе, и две обоймы к пистолету. Даже если отбросить главное оружие — винтовку, это серьезный профит при старте. Другие из легионеров, стартовавшие как и Семён, наверняка и первым огнестрелом ещё не обзавелись.

Бронежилет и форма — все в нормальном состоянии, не считая пулевых отверстий. Видимо его расстреляли, и он умер еще в воздухе или повиснув на сосне. Значит парашютист, все-таки трофей Красных. Раздев парашютиста до нательной одежды, Семен сложил испачканное обмундирование в рюкзак.

Складывать парашют, не было никакого желания и времени, поэтому скомкав его белый купол, Семён оттащил всё вглубь леса и спрятал в двух тайниках: рытвине под старым приметным деревом и водосточной трубе у дороги. Мало ли как отреагирует в хабе, когда новичок появится залутанный, как заморский спецназовец.

Из тайника, из всех вещей, Семён решил взять только нож. Довольно агрессивного вида клинок с пластиковой рукояткой серо-зеленого цвета, он нравился ему больше чем предыдущий, который был больше похож на столовый прибор, чем на оружие выживанца.

Викинг не был фанатом холодного армейского оружия, но то, что находилось в ножнах спецназовца-парашютиста, не могло быть плохого экземпляра. Пластиковая рукоятка лежала в ладони как влитая, словно сама, подытоживая его обладателя, была готова сделать пару выпадов острым жалом ножа.

Наверное, это заложено в мужской природе — давать имена любимым вещам. Первую вещь, которую Семён назвал собственным именем, был мотоцикл. Старая, еще советская, ява-старушка, была восстановлена из нерабочего состояния. После первой поездки на мотоцикле, имя для двухколесного друга, вернее подруги, само пришло на язык. Матильда до сих пор стояла в зале его квартиры, как проверенный друг.

Как-то так вышло, что после Матильды у него появились другие мотоциклы, гораздо более резвые и характерные, а Матильда из средства передвижения стала экспонатом номер один в его импровизированной коллекции.

Имя нож себе подсказал сам. Штамп на рукоятке с латинскими буквами A.S.E.K. — Асик, чем не имечко серому и злому ножу? Его ножны хорошо легли на ремень рядом с рацией. Решив сократить путь, Семён пошёл напрямую через лес — не хватало еще нарваться на похожий конвой, вроде того, что ему удалось встретить утром.

Завод Сатурн, на котором и располагался ближайший хаб, находился в двенадцати километрах северо-западнее. Если бы дорога шла напрямую, то время пути было бы не больше двух часов. А так, перепрыгивая через канавы, пересекая бурьян заросших полей и проходя сквозь заросли, которые когда-то были лесопосадками, путешествие превратились в растительную полосу препятствий, так что Викинг добрался к Сатурну лишь к закату.