Мистер Старлинг, улыбаясь, удалился. Через несколько мгновений в комнате появился ужасный Джеральд.

— Вы лгунья, — начал он. — Вы совсем не моя тетка, у меня нет теток. 

— Что же, я пока сойду за тетку, — сказала мисс Уизерс ровным тоном. Молодой Хаммонд с удивлением увидел, что она подошла к пюпитру учителя и взяла с него легкую тросточку.

— Э-э! — крикнул Джеральд и бросился к двери. Но мисс Уизерс оказалась проворнее. Она повернула ключ в дверях и крепко схватила за шиворот гордость дома Хаммондов. — Сюда, молодой человек, сказала она, толкая его к стулу около окна. — Теперь мы будем иметь с вами приятный разговор. По крайней мере, я надеюсь. что он будет приятный.

— Я не хочу, — рычал Джеральд.

— Тише, — сказала мисс Уизерс. — Джеральд, вы видите эту трость? Знаете вы, для чего она у меня?

Джеральд знал.

— Да, — мрачно ответил он.

— Отлично, — сказала мисс Уизерс. — Тогда мы скоро придем к соглашению. Вы только что сказали, что я лгунья. Не будем на этом настаивать, так как я не ваша тетка. Но речь идет об одной лжи, которая причинила большой вред. — Она взмахнула тросточкой, рассекая со свистом воздух. — Джеральд, будьте со мной откровенны. Какую ложь вы рассказали про вашего отца?

— Я не говорил никакой лжи, а если вы меня ударите я вам отплачу во сто крат!

— От меня доставалось и более крупным мальчикам, чем вы, — сказала мисс Уизерс. Они потом меня сами благодарили. Ну, что же? Ответите вы мне?

— Я не говорил...

Тросточка щелкнула Джеральда Хаммонда по ногам, и он испустил протяжный вопль.

— Если вы будете кричать, — спокойно сказала мисс Уизерс, — то придет мистер Старлинг и я передам ему трость, а он сильнее меня.

Джеральд открыл рот, снова закрыл его и вдруг стал изливать потоки слов. Да, он солгал, но отец его это заслужил. Отец побил его туфлей за то, что он пробуравил дырку в ножке пароходного рояля.

— И я... я сказал маме, что папа был тот мужчина, с которым девица Фрезер миловалась на палубе. Я сказал ей, что вышел из каюты и играл в ловлю голубков с Вирджилем, у которого был карманный фонарь, и что я видел, как папа и девица Фрезер забрались в чулан для белья.

—  Ага, —  сказала Гильдегарда Уизерс. — Но это была неправда?

— Нет. Но папе это было поделом, зачем бил меня! Мама чуть с ума не сошла.

— Говорила она об этом вашему отцу 

— Ни за что! Она и не заговаривала с ним. 

— Джеральд, — сказала мисс Уизерс, сжимая губы. — А кто же был тот человек, который забрался в чулан для белья.

— Я не знаю его имени. Это был тот тип, который продавал напитки и сласти у бара. А другой господин сказал, что он мне даст доллар, если я поймаю девицу Фрезер так, что над ней все будут смеяться. Я видел, как они зашли в чулан, сказал ему, и получил доллар. И я истратил его!

— На самого себя?

— Я отдал Вирджилю четверть, так как пользовался его карманным фонарем.

— Так, — сказала мисс Уизерс, — Ваш отец завтра приезжает. Скажете вы ему всю правду?

— Нет, — сказал Джеральд. —  Он мог бы меня побить.

— Без сомнения! —  отозвалась мисс Уизерс. —  Ну, а на случай, если он этого не сделает...

Затем последовали весьма неприятные десять минут, во время которых подол платья мисс Уизерс оказался оборванным, а ревущий мальчик получил изрядную порцию ударов по части тела, традиционно предназначенной для таких целей. После этого миссис Уизерс отворила учителю дверь. 

— Знаете, — сказал он, — Я собственно не думал...

— Вообще, я не одобряю телесных наказаний, — сказала мисс Уизерс, — но бывают исключения.

Когда мисс Уизерс подъезжала на автомобиле к маленькому городку Пензансу, она увидела струйку белого дыма на фоне неба.

— Лондонский экспресс, — сказал шофер. Они остановились у почтовой конторы, где учительница отправила телеграмму. Она торопилась как можно скорее вернуться в Динсуль.

Лимузин с трудом продвигался по узким улицам. Вдруг на крутом повороте они наскочили на велосипедиста. Шофер нажал на тормоза, мисс Уизерс толкнуло вперед, велосипедист невредимым отскочил в сторону, но велосипед был совершенно раздавлен.

— Господи, помилуй! — воскликнула мисс Уизерс и тут же заметила, что велосипедист был не кто иной, как сержант Секкер. Он смотрел на нее, улыбаясь и стирая пот с лица.

— Садитесь, пожалуйста, — предложила она.

Шофер осматривал остатки велосипеда.

— Бросьте, — сказал Секкер. — Я оставил за него залог в два фунта. Большего он не стоит.

— Но как же вы знали, где я?

Он улыбнулся.

— Если вы хотите избежать Скотланд-Ярда, то не окликайте такси на Паддингтонский вокзал. След ваш был настолько же заметен, как след слона.

— Благодарю вас, — холодно заметила мисс Уизерс.

— Я приехал сюда, чтобы расспросить вас и нескольких других, — продолжал сержант. — Есть еще несколько невыясненных пунктов...

— Только несколько пунктов?

— Да, — ответил сержант. — У меня все время было такое подозрение. 

— Не хотите же вы сказать... — начала мисс Уизерс, опасаясь, что у нее похитили ее долго лелеянную версию. 

— Я хочу сказать, что мы нашли убийцу Розмери Фрезер, Питера Ноэля и Энди Тодда. Угадайте, кто это.

— Кто же? 

— Сама Розмери Фрезер.

— Что?.. Вы арестовали Розмери Фрезер? Вы хотите сказать, что ее самоубийство было подделкой?

— Не подделкой, — сказал сержант, — а только предвосхищением. Сегодня около шести часов утра два лодочника увидели, что по Темзе плывет какой-то предмет. Они вызвали речную полицию. Это оказалось тело Розмери Фрезер. Я опознал ее но синему шарфу, остатки которого еще были обмотаны вокруг ее шеи. Сразу мне все стало ясно.

— Что же? — спросила мисс Уизерс.

— Все ясно! Остались только маленькие пробелы. Девица Фрезер решила умереть в ту ночь. Но она не захотела уходить из жизни, не отплатив людям, которые, как ей представлялось, были с нею такими жестокими. Она записала про них в свой дневник самые неприятные вещи, какие могла только придумать. Но это ее не удовлетворило. Она спряталась в спасательную лодку, обождала, чтобы суматоха улеглась, и затем, переходя из одного убежища в другое, ухитрилась спасаться от поисков. Это уже не раз случалось с пароходными зайцами.

— Хм... — сказала мисс Уизерс. — Продолжайте.

— Пароход вошел в Темзу. Мисс Фрезер узнала, что полиция будет производить расследование. Она ненавидит Питера Ноэля, так как из-за него все началось. Она знает, что его будут допрашивать и пишет ему компрометирующую записку, которую подбрасывает ему так, что он находит ее в последнюю минуту. Эту записку она перед тем пропитала ядом, похищенным ею из шкафа для лекарств пароходного доктора. Когда Ноэля задерживают, ему приходит в голову, что эта записка может его скомпрометировать, он глотает ее и, когда цианистый кали растворяется, Ноэль умирает. Девица затем пробирается на берег, быть может, переодевшись в платье какого-нибудь матроса. Ночью это сделать было нетрудно, а пароход стоял у пристани пять дней. Так как у нее были деньги, то она легко купила себе другую одежду.

— Включая новое беличье манто, — вставила мисс Уизерс.

— Она скрывалась в дешевых отелях и следила за своими спутниками по пароходу. Особенную злобу она имела против Тодда, так как это он изобличил ее. Она пробралась в отель — в таком большом здании легко остаться незамеченной — и нашла его мертвецки пьяным в его комнате. Вы помните, что у дверей в этом отеле не было ключей? Затем она протащила или пронесла его до колодца лифта, отворила дверцу, просунув свою маленькую ручку сквозь решетку, и сбросила его вниз.

— И бутылку отправила вслед за ним, — вставила мисс Уизерс. — Это объясняет обломки стекла.

— Переселяясь из одного отеля в другой, она посылала эти нелепые письма с черной каймой. Их можно объяснить только помешательством. Она хотела вселить ужас во всю компанию, сидевшую за ее столом на пароходе.