Потом они вернулись в постель, и она заснула с ним рядом. Себастьян же смотрел на мятущиеся ночные тени и различал очертания воздетых к небу рук и пустых колыбелей.

Пятница, 29 января

Рано утром Себастьян еще только спускался к завтраку, когда Морей открыл дверь перед леди Питер Рэдклифф.

В одной руке она держала набитую сумку, а другой тянула ребенка, которого весь свет считал ее братом. Он медлил на верхней ступеньке, прижав к груди две деревянные лодочки. Лицо мальчика удивляло бледностью, глаза смотрели в сторону, его трясло, словно он продрог до костей и не мог согреться.

На леди Питер была вишнево-красная плюшевая ротонда с высоким белым меховым воротником и элегантный капор, бархатные поля которого скрывали отвернутое лицо. Но когда она повернула голову, Себастьян увидел тонкую струйку крови, сочащуюся из разбитой губы, и темные синяки, пятнающие опухшие щеки.

– Простите, – хрипло прошептала леди Питер. – Понимаю, мне не следовало сюда приходить. Но я не знала, куда еще пойти.

И тут ее глаза закатились, и она повалилась, словно исчерпав силу духа, державшую ее на ногах.

Себастьян едва успел поймать женщину до того, как она ударилась о мраморный пол.

– Не думаю, чтобы ей нанесли серьезные внутренние повреждения, – сказал Гибсон, понижая голос. – Хотя кто-то очень постарался. И кто же это, а?

– Скорей всего, ее муж, младший сын третьего герцога Линфорда и брат нынешнего четвертого.

Друзья стояли возле двери в затененную комнату, где леди Питер лежала под грудой теплых одеял. Глаза ее были закрыты, но Себастьян догадывался, что она не спит. Геро увела мальчика, Ноэля, в утреннюю гостиную, и там угощала его молоком с печеньем и пыталась уговорить недовольного черного кота быть с ним пообщительней.

– Я предложил ей принять лауданум, но она отказалась. Может, ты сумеешь ее переубедить, – заключил Гибсон и ушел.

Себастьян приблизился к гостье. Он увидел, как дрогнуло ее горло, когда она сглотнула. Затем открылись глаза, полные невыплаканных слез. Леди Питер моргнула, и одна слеза скользнула из уголка глаза в волосы.

– Все в порядке, – сказал он. – Теперь вы в безопасности.

Она слегка покачала головой, отрицая то ли его ободряющее заявление, то ли свою нужду в безопасности.

– Питер… – женщина снова сглотнула. – Он никогда раньше не бил меня так… Так страшно. Раньше он всегда осторожничал, чтобы не оставить следов там, где другие увидят. Но в этот раз… Я думала, он меня убьет.

– Что его вывело из себя? Можете объяснить?

– Почти всю ночь он пил и пришел домой в ярости. Понимаете, он увяз в долгах, а его брат отказался их выплачивать. Когда последний раз герцог спас Питера от долговой ямы, то поклялся впредь этого не делать. Я-то не сомневалась, что деверь не отступится от своего решения, но Питер не желал в это поверить. И теперь впал в отчаяние. Он промотал все мое приданое еще несколько лет назад и вот захотел забрать то, что мой отец завещал Ноэлю. Я сказала, что не стану в этом пособничать – лучше умру. Тогда Питер на меня набросился.

Помолчав, она добавила:

– Он меня обзывал… по-всякому. Кричал, что раз все эти годы мирился с моим ублюдком, то я обязана помочь ему сейчас, когда он в нужде.

– Так он знает, что Ноэль – ваш сын, а не брат?

Она кивнула, слезы потекли по щекам.

– Я никогда его не обманывала.

– И рассказали, что отцом мальчика был Дамион Пельтан?

– Нет. Но Питер, возможно, сам догадался. – Тонкие пальцы теребили кружевную кайму простыни. – Сначала, когда Дамион умолял меня с ним уехать, я ответила, что не могу так поступить. Мне хотелось, но я же дала клятву Питеру и верила, что должна ее соблюсти. Но потом…

Прерывистый голос стих. Себастьян подождал, и через минуту, сглотнув, женщина снова заговорила.

– В прошлую среду Ноэль забыл одну из своих лодочек в прихожей. Питер об нее споткнулся, а потом с размаху ударил Ноэля по лицу, да так сильно, что из носа потекла кровь. Я не могла об этом не думать. Прежде Питер никогда не поднимал руку на ребенка. Но ведь и со мной так же начиналось: однажды он вспылил и влепил мне пощечину. И уверял, что никогда больше так не сделает. Но все-таки делал и делал, раз за разом. Так что я уже знала… Знала, что и с Ноэлем это будет повторятся снова и снова. И мне стало ясно, что нужно уходить – с Дамионом или без него.

– Значит, вы обещали Дамиону, что поедете с ним, когда он надумает вернуться во Францию?

– Да.

– А муж мог проведать про ваши планы?

– Я не знаю. – Рыдание исказило ее лицо, и разбитая губа снова закровоточила. – Может, и мог. Боже милостивый. Неужели это я во всем виновата? Дамион умер из-за меня?

Себастьян знал, что в большинстве своем люди осудят ее независимо от того, из-за нее умер Дамион или нет. Леди Питер прежде всего вменят в вину, что родила ребенка вне брака, а затем замышляла сбежать от своего благородного супруга с бывшим любовником.

Но Себастьян не находил в себе осуждения, видя, какой путаницей обернулась ее жизнь. Молодая чувствительная девушка, очарованная первой любовью, поддалась страсти и по неразумию забеременела. Оторванная от будущего, на которое в иных обстоятельствах могла бы рассчитывать, под давлением родителей и диктуемых обществом приличий она была вынуждена отречься от своего ребенка и выйти замуж за человека, согласившегося придать ей респектабельности в обмен на богатство ее отца. Этот договор она заключила вполне добросовестно, полная решимость чтить обеты, связавшие ее с мужчиной, чьи показные добродушие и обаяние скрывали озлобленность, эгоизм и в конечном счете безудержную жестокость.

– Лорд Питер утверждает, что провел с вами дома тот вечер и ночь, когда Дамиона убили. Это правда? – спросил Себастьян.

Голова на подушке покачалась из стороны в сторону.

– Нет. Тем вечером он собирался ужинать в клубе «Уайтс» с Браммелом и Алванли, но туда не явился. Сказал, что заглянул выпить в какую-то таверну в Вестминстере и нарвался на драку. Домой он пришел рано утром в окровавленной одежде.

– Его ранили?

– Нет. Кажется, костяшки были ободраны, но и только.

– Где он сейчас?

– Когда мы уходили, он спал. – Леди Питер глубоко вздохнула. – Я так все запутала. Что же мне делать?

Себастьян накрыл ладонью ее руку, лежащую поверх одеяла.

– Прямо сейчас все, что вам нужно делать, это отдыхать и поправляться.

– Ноэль…

– Играет с нашим капризным черным котом в гостиной. С ним все в порядке.

– Мне нужно его увидеть…

– Я пришлю его к вам, когда вы поспите.

Ее рука, ощутимо дрожавшая под его ладонью, расслабилась. Наблюдая, как ее глаза закрылись, а дыхание стало глубоким и сонным, Себастьян подумал, что тот, кто убил Дамиона Пельтана, не только лишил жизни самоотверженного молодого врача.

Он также лишил маленького мальчика родного отца, а у одинокой юной женщины отнял возможность снова обрести нежную любовь и счастье, с которыми она так давно рассталась.

ГЛАВА 52

Прежде чем позвонить в колокольчик возле двери лондонского дома лорда Питера Рэдклиффа, что на Хаф-Мун-стрит, Себастьян ослабил галстук, взъерошил волосы и смочил лицо содержимым коньячной бутылки, которую держал за горлышко. Затем оперся локтем о дверную раму, изобразил глуповатую улыбку и замер в ожидании.

Дворецкий Рэдклиффов был тщедушным коротышкой с большим ртом, полным кривых зубов, и с длинным острым носом. Он посмотрел на Себастьяна водянистыми серыми глазами и принюхался.

– А, вот ты где, – сказал Себастьян, пошатнувшись и выпрямившись. – Я тут к Рэдклиффу.

Дворецкий снова шевельнул ноздрями.

– Боюсь, в настоящий момент лорд Питер не принимает.