К этому моменту наши тела находятся очень близко друг к другу.

Дэн поднимает руку, ладонью обхватывая мое лицо, и большим пальцем поглаживает мою щеку. Он так пристально смотрит мне в глаза, что мое тело принимает это за приглашение и тянется к нему, мои губы раскрываются.

— Ты уже не сможешь вернуть все назад, — говорит он.

— Я этого и не захочу, — обещаю я.

Ничто и никогда не ощущалось таким правильным.

— Я не смогу остановиться, — предостерегает он, сейчас его губы в сантиметре от моих.

Мне вообще все равно, что он этим хочет сказать. Все что я могу, это придвинуться к нему еще ближе. Наши губы на пороге чего-то, что я никогда не смогу забыть; чего-то, что, я знаю, я буду повторять в своей голове до последнего дня своей жизни.

Я жду этого с нетерпением.

Только наши губы готовы встретиться, со стуком открывается дверь. Дэнни так быстро отпрыгивает в сторону, что можно подумать, будто он коснулся огня.

Это всего лишь Тэг. Он смотрит поочередно на нас, затем его взгляд натыкается на место на моем теле, которое прикрыто только трусиками, где сбита моя юбка, затем переводит взгляд на мое лицо, румяное и красное. Он поворачивает голову к Дэнни, который тяжело дышит; его зрачки расширены. Тэг приподнимает бровь.

Я бросаю на него предупреждающий взгляд. Он мой должник, и не единожды.

Тэг прочищает горло, отводя взгляд:

— Сэм идет прямо за мной, — он проходит к холодильнику, достает пиво и выпивает его за три долгих глотка.

Как по заказу, Сэм хлопает дверью, закрывая ее за собой. Я опускаю свою юбку вниз, прикрывая ноги. Мой момент упущен. Хорошая-девочка-Ханна возвращается. В один скоротечный момент я попросила то, чего хотела, и почти получила это, но сейчас все прошло. Думаю, мне этого хватит, чтобы перенести все это. Мне больно от того, что это все, что у меня есть.

Сэм застывает на месте, заметив меня.

— Что ты здесь делаешь?

Только увидев свою лучшую подругу, я начинаю плакать.

— Ох, черт, — выдыхает она, хватает меня за руку и тащит в свою комнату.

Как только мы оказываемся на кровати, она сжимает меня в объятьях, пока я плачу в ее руках.

— Это произошло, да? — шепчет она, поглаживая мою спину.

Я киваю. Она так хорошо меня знает. Я не часто плачу. Последний раз, когда я так плакала, случился, когда мне исполнилось восемнадцать, и Лорен выдала несколько двусмысленных комментариев о том, что не успею я оглянуться, как уже буду замужем.

Сэм плачет вместе со мной, мы обе знаем, что это означает: конец моей жизни и конец нашей дружбы. Какой муж позволит мне бывать здесь и дальше?

Она вздыхает мне в волосы.

— Мы проведем вместе столько времени, сколько нам осталось, хорошо?

Я киваю в ее плечо.

Мы вместе плачем, пока не настает время мне уходить. Когда иду к выходу, я даже не могу посмотреть на парней, которые готовятся к вечеру.

Как я вообще собираюсь попрощаться с ними, с моей настоящей семьей?

Глава 7

Родители все еще позволяют мне уходить из дома с ночевкой по пятницам, это при том, что они также дали разрешение мне уходить в гости на час в любой другой день. Из-за вероятности, что я выйду замуж и обзаведусь семьей, оба моих родителя пребывают в великодушном настроении.

Сэм не рассказала об этой новости парням, но после моего прихода объявила, что мы должны сделать это лето самым лучшим. Они все охотно согласились с этим, даже не нуждаясь ни в каких разъяснениях. Поэтому, естественно, мы начали с игры в прятки. В эту игру мы играем несколько раз в год. Я знаю, что для большинства подростков играть в эту игру кажется глупым, но мы отрываемся по полной. Их оправдывает то, что они все еще беззаботные дети, и, полагаю, они играют в эту игру с самого детства. В этой компании очень сильно чувство ностальгии.

Сэм решает, что, поскольку это ее идея, она первой будет искать.

Я направляюсь в ванную комнату, наблюдая за тем, как остальные разбегаются по своим укрытиям. Кто-то остается внутри, другие направляются на задний двор. Когда я уверяюсь, что никто меня не видит, я на цыпочках крадусь в комнату Дэнни, поглядывая за плечо, прежде чем войти. Когда я уверена, что никто не пойдет в его комнату, я иду в свое любимое место укрытия — его шкаф. Это место мое любимое по двум причинам: они еще ни разу не находили меня здесь, и я буду окружена его запахом.

Я осторожно открываю дверь, стараясь не издавать шума, затем вхожу в него. Я знаю, где именно мне можно спрятаться, чтобы оставаться незамеченной, даже если кто-нибудь заглянет внутрь. В комнате темно, в шкафу еще темнее, но я знаю, куда направляться, поэтому я пугаюсь, когда врезаюсь во что-то твердое, которое издает вздох.

— Извини, — шепчу я испуганно, — Я не знала, что здесь кто-то есть.

— Все в порядке, — шепчет в ответ Дэн, наши тела так близко, что я могу почувствовать его дыхание, которое пахнет мятой и табаком. От его близости я нервничаю и нахожусь на взводе, моя голова немного кружится из-за нашего столкновения в шкафу.

— Я найду какое-нибудь другое место, — я передвигаюсь, чтобы выйти, но он останавливает меня, схватив за руку.

— Не хватит времени, — говорит он мне прямо в ухо. То, как щекочет его дыхание, путешествуя по моему телу вниз, — такие ощущения может вызвать во мне только он. От этого я чувствую себя живой.

Я слышу, как Сэм идет по коридору, поэтому делаю первое, что приходит мне на ум, чтобы нас не нашли. Я беру Дэна за руку и тяну его вглубь шкафа, позволяя его одежде укрыть нас, и переступаю через кучу его сумок.

Маленького, укромного местечка едва хватало для меня одной, поэтому нахождение здесь двух человек заставляет нас слиться друг с другом. Каждое движение, будь это подергивание или дыхание одного, ощущает и второй.

Дэн меняет положение, обвив меня руками, и мне не остается другого выхода, как сделать то же самое. Наши лица практически щека к щеке, но его немного выше, поэтому его губы на моем виске.

От летней жары в совокупности с его близостью я чувствую легкое головокружение.

Я рассматриваю варианты извинения за свое вчерашнее поведение, когда Дэн делает вдох, уткнувшись носом в пряди моих волос.

— Почему твои волосы всегда так хорошо пахнут?

Я пожимаю плечами.

— Шампунь, я полагаю.

— Тот, который в нашем душе?

Я киваю, зная, что он это почувствует. Я держу здесь свои туалетные принадлежности, предпочитая свои собственные вещам Сэм.

— Нет, это не он, — говорит он мне на ухо. — Тот не так пахнет.

— Возможно, они так начинают пахнуть после сушки? — предполагаю я.

— Нет, я испробовал его на своих собственных волосах.

Я открываю рот, чтобы ответить что-нибудь, но мне ничего не приходит на ум, а затем понимание накрывает меня.

— Подожди, ты испробовал его?

Он кивает.

— Я пытался понять, из-за чего ты всегда так хорошо пахнешь.

— Всегда? — получилось громче, чем шепот, больше похоже на карканье или писк.

Он шикает на меня и кладет руку на мой рот.

Сэм заходит в комнату, и я слышу, как она проверяет под кроватью, прежде чем открыть шкаф. Секунду она просто стоит, прежде чем двинуться внутрь.

Дэн опускает свою руку и скользит ею по моей спине.

Когда Сэм никого не находит, то покидает комнату, но никто из нас не двигается. Я и не хочу; я никогда раньше не была так близко к нему, и я знаю, что это будет в последний раз. Я хочу, чтобы этот момент длился вечно.

Понимая, что у меня нет никакого желания уходить, я все же говорю ему:

— Безопасно.

Он кивает. Наши прижатые лица и волосы щекочут нас, но он не отодвигает свое тело от моего.

Спустя несколько секунд он берет мою руку в свою и подталкивает меня к выходу, помогая переступить через кучу сумок. Пока мы выбираемся, он держит мою руку в своей, оглядывая обе стороны коридора, прежде чем мы рывком бросаемся на кухню. К столешнице мы добираемся первыми, оба смеясь. Я всегда ощущаю себя легкомысленной, когда знаю, что добралась до базы незамеченной.