Вошедший блондин насмешливо посмотрел на мою торчащую из пены недовольную физиономию и помахал в воздухе принесённой белой тряпочкой.

— Полотенце забыла. — И, широко улыбнувшись, снова скрылся за дверью.

Нахал! Белобрысый, чешуйчатый, невоспитанный, жёлто-сероглазый нахал!

Всё удовольствие от тёплой воды и витающего в воздухе аромата оказалось испорчено, поэтому я быстро намылила тело и волосы мыльной жидкостью из той же красной бутылочки и, ополоснувшись на краю из длинной широкой трубки чем-то напоминающей водопад в спа-салонах, выбралась из бассейна.

Полотенце, а точнее отрез пушистой ткани, блондин пристроил на соседней от моих новых вещей лавочке. Вытерлась, чуть не мурча от удовольствия соприкосновения с кожей мягкой как пух ткани, которая мгновенно впитала все водяные капельки с тела. Сзади раздался какой-то странный всхлип, резко развернулась, готовая высыпать на беловолосого наглеца весь словарный запас своего мнения по поводу его нетактичности, но это всего лишь исчезла из бассейна грязная вода и наполнялась новая.

Устало выругавшись, так и истеричкой недолго стать, надела предложенные мне кружевные тряпочки, которые оказались неожиданно удобными и поддерживали фигуру в нужных местах. Платье идеально обхватило фигуру, будто шилось специально для меня.

В комнате меня ждал донельзя довольный, как объевшийся сметаны кот, Хэлрид. Не удостоив его и взглядом, подошла к столику с небольшим зеркалом, взялась за деревянный гребень и хотела уже поднести его к волосам, как вдруг что-то тёплое волной пронеслось от головы до поясницы, и из зеркала на меня уставилось недоумевающее отражение с абсолютно сухими волосами!

— Всё равно не прощу! — буркнула себе под нос и всё-таки принялась за расчёсывание.

— И когда же я успел тебя обидеть? — раздалось над ухом тёплое дыхание моего личного кошмара. Гребень у меня отобрали. Рид осторожно провёл им по моим волосам, раз, другой. Я изумлённо смотрела на отражение стоящего рядом со мной в зеркале сероглазого, а тот лишь задумчиво улыбался в ответ. — Будешь молчать? Я же всё равно узнаю… Потом. Есть разные методы добиться ответа, уверен, что некоторые из них тебе даже понравятся.

Мужчина подмигнул, а меня затопила волна возмущения.

— Ты! Да ты… Нахал!

— М-м-м-м, в ваших устах — это изысканный комплимент!

Издевка прозвучавшая в голосе заставила вскинуться, я попыталась отобрать гребень, но оказалась сжата в объятьях. Тихо посмеиваясь, Рид подул мне на лоб, коснулся губами кончика носа. Тело отозвалось приятными мурашками, но я усилием воли задавила это ощущение в зародыше.

— Спокойно, золотце, я не собираюсь тебя обижать, — выдохнул в ухо и, снова усадив на стул, невозмутимо возобновил причёсывание.

"Пусть только попробует" — мрачно пообещал голос, окутав незримым присутствием.

Цензурные выражения у меня закончились, хотелось разнести тут всё, а он только посмеивается на мои злобные взгляды и рассерженное шипение! Дулась я недолго, ровно до тех пор, пока не увидела аккуратные локоны рассыпавшиеся по моим плечам и озорные завитки по бокам, они подчеркивали плавные черты и делали лицо милым и слегка кукольным. Как? Изумлённо уставилась на своё отражение, перевела взгляд на отражение беловолосого, тот демонстративно сдул с гребня несуществующую пыль и вернул его на место.

Мой извиняющийся взгляд был встречен его задумчивым и отрешённым, в котором опять разгорелось жёлтое пламя. Быстро вспомнив свои ощущения в прошлый раз испуганно вздрогнула и отскочила в сторону. Но Хэлрид в одно плавное движение оказался рядом и, коснувшись длинными пальцами подбородка, заставил посмотреть на себя. Я попыталась вырваться, но вторая рука мужчины обвилась вокруг талии, отрезая пути к бегству. На его коже снова проступила чешуя, заставляя испуганно забиться сердце. Поднимающаяся паника, парализовывала способность мыслить.

— Боишшшься, — прошипел блондин, вглядываясь в моё лицо, изучая, выискивая что-то известное лишь ему.

Раздражённое шипение невидимого собеседника вонзилось в разум. Рид выпустил мой подбородок, провёл ладонью по щеке и, поймав скрутившийся у лица завиток, притянул к носу, вдохнул лавандовый запах и отпустил прядь.

Губы коснулись кончика моего носа и желтоглазый разжал объятья. Оказавшись на свободе, чуть не упала от охватившей меня дрожи, но меня вовремя подхватили его руки. Рид, вернувший свой человеческий облик, подвёл меня к двери и вывел из комнаты. Я боялась поднять глаза и снова увидеть этот дикий жёлтый свет змеиных глаз, ужас медленно растекался по телу, сжимая свою руку вокруг горла и не давая дышать. Даже что-то тихое и успокаивающие, что шептал внутренний голос не доходило до сознания.

Мы прошли тем же коридором, что и ночью, пройдя комнату, в которой я очутилась первоначально, и вышли к широкой лестнице с тонкими каменными вензелями, спускавшейся на второй этаж. Внизу лестницы, за поворотом открылась вторая точно такая же, ведущая на первый этаж, где нас в широком холле с высоким потолком ждали Шассариэн и высокий седой мужчина, сейчас стоявший к лестнице спиной. По бокам от них вдоль стен выстроились… вампиры! Зеленоватая кожа, затянутые в черные свободные рубахи и штаны тщедушные тела, острые черты лица, волосы всех оттенков серого и красные радужки глаз.

Кажется, что только сейчас мозг начал понимать, что я уже не дома, и неизвестно ещё дадут ли мне возможность вернуться в свой мир, если такая вероятность есть. На этой мысли моё сознание, находясь в шоке от пережитого стресса, за ручку с храбростью, помахав напоследок и пожелав счастливо оставаться, отправились подальше от этих страшных мест, и добрая заботливая темнота окутала разум. Возвращаться из неё я категорически отказывалась, как не чувствовал нос какое-то дурно-пахнущее зелье, не ощущало лицо лёгкие похлопывания по щекам. Я тут побуду, можно? Так уютно, и никто не сверкает страшными жёлтыми и красными глазами. Хотя бы у Шассариэна они нормальные…

Но, как я не сопротивлялась, из тёплых объятий беспамятства меня на несколько секунд всё-таки вырвали впечатляющим многоэтажным поминанием всех мифологических основ моего мира до седьмого колена. Оказывается, перед тем, как грохнуться в предательский обморок, я весело обозвала ребяток-охранников классическими стокеровскими упырями.

Очнувшись, обнаружила себя лежащей на узенькой тахте. Рядом примостился Хэлрид, задумчиво гладящий меня по волосам и сосредоточенно наблюдающий за мерящим шагами, обставленную как кабинет комнату, Шассариэном.

Коричневый письменный стол на толстых гладких ножках, стул с округлой спинкой за ним, еще один рядом, открытый шкаф с какими-то камнями, книгами и бумагами, рядом другой — закрытый. Того же качества, как и в комнатах, белый пушистый ковёр под ногами, ещё одна тахта напротив той, на которой лежала я и дверь наружу.

Седой упырь нашёлся неподалёку в кресле у окна, покрытое сетью морщин когда-то красивое лицо, зеленоватая, будто выцветшая кожа, мудрый пронзительный взгляд. Он крутил в руках кубок, периодически прикладывая его к губам. Восхищённое открывшимся видом воображение живо нарисовало в голове картинку густой тягучей бордовой жидкости в кубке, и мне снова захотелось обратно в темноту, но разум почёл за лучшее остаться и послушать.

— Тэрилен, магам нет дела до неё, — размахивая руками вещал Страж. — Как и до твоей дочери. В них нет ни грамма магии, для них обе девушки — пустышки и не стоят потраченных сил. Лидор — единственный, кто согласился помочь, не бесплатно, конечно. Да и всё, что он может — это договориться с Самантиром, чтобы отследить откуда к нам попала Анастасия и там ли Лолирея.

— Я в этом не сомневался, — седой поставил бокал на подоконник и повернулся в мою сторону, я не успела закрыть глаза и, мгновенно обмерев от страха, встретилась с его жутким красным взглядом.

— Припадочная очнулась, — названный Тэриленом весело крякнул. — А можно поподробнее о вампирах и этих, как их, вурдалаках?