Открыла ящики тумбочки и стола, убеждаясь в том, что они пусты. Заглянула в ванную. Тоже ничего. Помедлила ещё немного и схватилась за лежащий рядом с сумкой мобильник, именно в этот момент решивший ожить.

— Ты где? — раздалось в динамике. Хриплое, недовольное. Оно и понятно, договаривались, что выедем в семь, а уже пятнадцать минут восьмого.

— Бегу! — подхватив вещи, выскочила из номера и захлопнула за собой дверь.

Выкинула странные предчувствия из головы, стремительно влетела в лифт, нажала кнопку верхнего этажа. Дождалась, когда разойдутся створки, пробежала через холл к стойке регистрации.

— Спасибо, — протянула карточку-ключ улыбнувшейся мне девушке.

— Будем рады видеть вас снова. — Получила дежурную фразу в ответ и немедля шагнула к услужливо раскрывшимся дверям.

Прохладный утренний воздух окутал с ног до головы, и я плотнее запахнула полы куртки, радуясь, что всё же её надела. Мужчина, который нетерпеливо прогуливался около аэрокара, припаркованного на крыше, обернулся. Дождался, пока я подойду ближе, не глядя подхватил сумку, чтобы уложить в багажник.

Вздохнула, забираясь на заднее сиденье. Причины подобного поведения Полярного я понимала — он злится после вчерашней размолвки и видеть меня не хочет, а выбора у него нет. Машина рабочая. Мы на ней вместе уехали, вместе и вернуться должны. То есть хочешь не хочешь, а придётся два часа провести тет-а-тет.

Кай, севший на место водителя, бросил на меня в зеркало заднего вида сердитый взгляд и включил радио. Видимо, решил, что подобное развлечение будет лучшим, что он может мне предложить. А может, сделал это исключительно для того, чтобы не разговаривать и не сидеть в тишине. Спорить с ним не стала. Сняла куртку, удобнее устраиваясь на сиденье, насколько позволял ремень безопасности.

Машина разогналась и слетела с парковочного пандуса в тёмное пространство между домами. Краткий миг невесомости и привычное давление, вжимающее в кресла.

Сначала я смотрела, как уверенно Кай управляется с техникой, встраивая аэрокар в плотный ряд таких же любителей скоростных воздушных перемещений. Потом несколько минут слушала музыкальную передачу, которую транслировал спутник, а стереосистема услужливо доносила до нас. Наконец взялась за планшет, в который загрузила пару книг, решив в дороге их почитать.

Хоть и увлеклась чтением, но на яркий свет, ворвавшийся в салон, все же среагировала. Вскинула голову, с ужасом замечая летящую навстречу машину.

Короткое ругательство и резкий рывок, когда Кай попытался избежать столкновения. Жуткий лобовой удар. Хруст сминающегося пластика. Ватное ощущение падения. Боль, пронзившая тело. Хриплый стон. И мягкие звуки лиричной мелодии, льющиеся из стереосистемы, чудом оставшейся невредимой:

— Oh my love, my darling

I've hungered for your touch

       And time goes by, so slowly and time can do so much

Are you, still mine?

***

— Что скажете, доктор?

Пожилой мужчина с уставшим тусклым взглядом, медленно стянул с лица очки, столь же неторопливо протёр стёкла платком и водрузил их на место.,

— Глубокая кома, — коротко озвучил. — Шансов, на восстановление очень мало. Очень, — повторил, словно его могли понять не правильно. Неуклюже переступив с ноги на ногу, отвернулся и зашагал в сторону операционного блока.

Проводив его глазами, Эдвард вернулся взглядом к знакомой парочке, которая осталась наедине.

— Что происходит? — зашипел длинноволосый блондин. — Этого не должно было случиться! — он вытащил из кармана планшет и начал лихорадочно перелистывать страницы какого-то документа. — Вот, смотри! 2046 год — принят в техническую разработку проект плазменного двигателя. До этого момента ещё целый год, а он уже в коме и они ещё не женаты! Как это возможно?! Если Полярный сейчас умрёт, справится ли она одна?

— Не кипятись, — мрачно посоветовал шатен. — Сделаем так. Привезёшь сюда Дмитрия. Пусть захватит с собой всё, что может потребоваться. А ты будешь контролировать процесс лично, ясно? Нужно вернуть этого парня к жизни, иначе...

Не договорил. Но не обещающие ничего хорошего интонации в строгом голосе даже Эду не понравились, что уж говорить о блондине.

Посетители ушли, а призрак, заинтригованный тем, как именно собрались возвращать к жизни того, кто фактически умер, остался караулить у палаты. Размеренно шагал по коридору, насвистывал знакомые с детства мелодии, радуясь, что слышны они лишь ему одному. Едва завидев группу людей, направляющуюся в реанимацию, приготовился проскочить следом.

Труда это действо не составило. Тележка, гружёная оборудованием, оказалась прекрасным стопором для двери.

До самого рассвета Эд смотрел, как прибывший доктор и его помощник, манипулируют необычного вида приборами, а длинноволосый блондин с явным нетерпением за всем этим наблюдает.

— Без толку, — в один прекрасный момент выдал Дмитрий, бросив на поднос инструмент, которым работал. — Нужно усиливать регенерацию клеток коры мозга.

— В чём проблема? — не понял его заявления блондин.

— Он мешает, — известил врач, сделав ударение на первом слове.

— Ладно, — блондин нахмурился, подумал и извлёк из кармана маленькую коробочку. — Вытаскивай.

Мешает? Вытаскивай? Что это значит? Не понимая, что происходит, Эдвард слез с подоконника и подошёл ближе, чтобы ничего не пропустить.

Доктор развернул ладонь пациента, сложив его пальцы лодочкой, и вытряхнул на неё содержимое футляра. Эд склонился ближе, чтобы рассмотреть неизвестный предмет, и тихо ахнул.

Прозрачный камень, оказавшийся в перекрестье света, манил своими маслянистыми гранями, завораживал, тянул. Безудержно хотелось к нему прикоснуться, погладить, сжать...

Противиться непреодолимому Эдвард не смог. Коснулся гладкой поверхности, наслаждаясь её теплом, и прикрыл глаза, ощутив приятную волну возбуждения, прошедшую по его призрачному телу. Необычная лёгкость, свист, переходящий в ультразвук, головокружение и темнота.

— Ты жив! — радостный, взволнованный женский голос врезался в сознание, пробуждая к жизни.

Эдвард открыл глаза. С недоумением всмотрелся в лепнину на белом потолке над собой и перевёл взгляд на милое знакомое лицо склонившейся к нему девушки.

— Кай, — она улыбнулась, стирая подушечками пальцев слезы из уголков глаз. — Всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо, поверь мне. Ты поправишься, — Снежана наклонилась ещё ниже.

Эд ощутил легчайшее дуновение её дыхания, мягкое прикосновение тёплых губ, тонкий цитрусовый аромат духов — всё то, что никак не мог бы почувствовать призрак. Значит, он снова стал человеком!

***

Падение я помнила хорошо. Моё сознание отключилось не сразу, поэтому весь ужас того, как именно происходила авария, намертво отпечатался в моём мозгу. Даже удивительно, что я осталась жива. Меня спасли ремни безопасности и то, что после столкновения аэрокар упал не на землю, а в крону дерева, где и завис. А потом прибыли спасатели и вытащили нас из смятой машины

Две недели, проведённые в больнице, казались мне сущим кошмаром. Мои переломы зажили довольно быстро, а вот о том, в каком состоянии водитель, мне не говорили. Жив. В реанимации. И ни слова больше.

Едва получив возможность ходить, я первым делом отправилась в хирургию, но дальше регистратуры попасть не смогла. Каждый день стояла перед матовым стеклом, скрывающим того, кого видеть мне хотелось больше всего на свете.

Да, мы с ним поссорились. Но ведь на эмоциях всё произошло. И за это время я переосмыслила очень многое. Ведь прав был Кай, а я всего лишь глупая эгоистичная дура. Возможно, будь он в момент аварии в другом настроении, ничего бы подобного не случилось. И вообще! Самого столкновения могло не быть, если бы я не задержалась в номере! Так что виновата именно я. Во всём, что произошло, виновата.

Мама, узнав об аварии, бросила все дела и приехала сразу. Успокаивала, говорила, что всё обойдётся. Олеся тоже от меня не отходила, твердила, что нужно просто ждать. А я... Я и верила, и не верила. В ушах всё время стоял тот самый последний стон, который я слышала в машине, словно Кай со мной прощался.