— Надеюсь, когда-нибудь я пойму, отчего эта сомнительная книга так дорога тебе. Как ты планируешь забирать браслет?

— Роберта, именно поэтому я сегодня читала, спрятавшись в сене, — пытаюсь найти у миледи совесть.

— Тебе там лучше думается? Проводи и меня туда, вдруг поможет. Игрейн, все очень просто, либо ты становишься маркизой Амлаут, либо в ближайшее время выходишь замуж за другого. Того другого, которого подберу тебе я. Скажу прямо, кандидатура Атолгара лично мне подходящей не кажется. Боевой маг, глава Ковена, ненавидимого двумя Динами. Сплоченный и слаженный дамский коллектив, от которого у меня мурашки бегут.

— У них тоже. Причем здесь коллектив? И Ковен?

— Любовь, моя дорогая, она по ночам и в спальне, иногда за гобеленом или в кустах, тут уж как повезет. Днем ты будешь видеть мужа на обеде и завтраке, и это в мирное время, которого в Ковене не так много. А значит твои ближайшие друзья это жены и дочери его бойцов. Женщины, которые полагают его собственностью, такова уж наша природа. И ты никогда не будешь им нравиться полностью. Не оттого что плоха.

— Ты не делаешь меня счастливой, — грустно улыбаюсь. Мне не справится даже с Лиддой, которая стала относиться ко мне чуть лучше. Других я не знаю даже по именам, и боюсь, повстречав, не узнать.

— Счастливой ты можешь стать только самостоятельно. Поверь, получи ты своего маркиза по договору с отцом, ох, как бы ты его возненавидела. И проясни, что там за сопли в сахаре с любовной неделей?

— Я сама плохо знаю, но невеста Атолгара покончила с собой в храме, после того как принесла все клятвы.

— Значит, с собой покончила не леди Дирран, а новоиспеченная маркиза Амлаут? В таких вопросах консуммация брака роли не играет. Королева становится королевой, произнеся брачные клятвы, а уж когда там ее супруг посетит брачное ложе дело десятое.

— Какая разница?

— Не забивай себе голову, милая, тетушка Роберта в этом вопросе разберется самостоятельно и с некоторыми дивидендами.

— Тебя послушать, так ты на мне состояние сделаешь.

— Глупо брать деньги, — Роберта изящно отпивает темный чай. — Запомни, дорогая, самое лучшее это обещания. Отдай мне то, что я попрошу у тебя в будущем. Давай людям в долг, Игрейн и не забывай брать расписки.

— Рядом с тобой пропадают краски мира, Роберта. А у солнечных лучей появляется ценник.

— И этот ценник — дурной цвет твоей нежной кожи. Ты слишком простая и сложная одновременно, полагаю, именно это вскружило голову маркизу. Но для дальнейшей жизни тебе нужно меняться, Игрейн. И первым делом обозначить свою личную цель. Не ерунду, вроде мир во всем мире, или искоренить зло. Что-то настоящее — родить троих сыновей и красавицу дочь. Написать свою книгу заклинаний. Изобрести зелье от веснушек — это помогло бы тебе завоевать мир. Сражаясь с облаками, не забывай о себе, дора Тохик.

— О, спасибо. Вы назвали меня именем ведьмы сражавшейся против собственной магии, — это действительно обидно.

— Обращайся. Ты не знаешь, какие травы они кладут в чай? Изумительный вкус, просто невозможно оторваться!

— Крысиный яд подсыпают, — огрызаюсь я.

— Фу, — Роберта манерничает, и подмигивает мне. Через мгновение и я слышу легкие шаги. Кто-то приближается к нам.

Лидда и Сирилл чинно вышагивают по песчаной дорожке, леди библиотекарь щебечет что-то о цветах, Терцис размеренно кивает. Им не комфортно в обществе друг друга, иначе почему они так сильно нам обрадовались?

— Доброго дня, миледи Лайсса, леди Адалберт, — Лидда здоровается первой, задавая тон приветствия. Смущенная Сирилл так же чопорно здоровается и бросает на меня опасливый взгляд. Улыбаюсь, в тишине библиотеки дева чувствует себя куда уверенней.

— Прогуливаетесь? Это важно, двум змеям без подготовки в одном доме неуютно будет, — Роберта улыбается, Лидда едва заметно подкатывает глаза. С их точки зрения Сирилл приобретение бесполезное, но с Герадом никто не спорит. Хотя бы потому, что очереди из невест у дома Терцисов не стоит.

Я встаю, и отхожу немного в сторону, словно любуясь цветущей сиренью. Сирилл пристраивается рядом, держась так, чтобы между ней и сидящими леди находилась я.

Старшие дамы завели степенный разговор, где вежливая обертка фраз прикрывала целые пригоршни ядовитых слов. Обе получали от этого несказанное удовольствие.

— Она настоящий монстр, — стреляю глазами в сторону Роберты, которая слышит каждое мое слово. Она только едко улыбается и что-то говорит Лидде, отчего обе смеются.

— Но ты слушаешь ее лишь потому, что уважаешь, хотела бы — взбрыкнула. Миледи Лайсса подзащитная Ковена.

— Миледи Терцис мать твоего будущего мужа, — киваю. — Здесь сложнее.

Сирилл бросает на меня отчаянный взгляд, но молчит. Может, знает об исключительном слухе Роберты, или просто не может высказать наболевшее вслух. Это тяжело, выйти из серой пустоты и безопасности библиотеки под безжалостное солнце. Будучи одинокой и уверенной в своем комфорте оказаться на пути сразу нескольких дам, уверенных что точно знают, как именно тебе должно быть хорошо.

— Помни о том, что ты никому ничего не должна, — легко пожимаю плечами. Что может быть проще, принести клятвы и вместе с мужем уйти искать другую жизнь? Сирилл смотрит на меня так, будто я ей открыла новый мир. Несмело улыбается и сжимает ледяными пальчиками мою ладонь.

— Игрейн, отвлекись, будь добра, — зовет меня миледи Терцис. Юбка едва слышно шуршит по песку, миледи Лайсса морщится, этот звук раздражает ее чувствительные уши. Останавливаюсь и будто случайно подкручиваю бедром, чтобы подол прошелестел по песку еще раз.

— Лидда?

— Сегодня в небо взойдет полная луна, ты хотела это знать. Надеюсь, нам не нужно закрывать твои покои на серебряный засов?

— Нет, просто хочу позвать предков, — улыбаюсь.

— Мы вас обсудили, вы нас тоже, пора навестить твои покои Игрейн — к ужину следует освежиться, — Роберта манерно взмахивает ладонью и все пять перстней на ее руке бликуют в солнечных лучах.

На ужин нас собралось немного, Роберта и Лидда, Сирилл, Инира и я. Из мужчин никого не было, но начинать трапезу дамы не спешили. Обменивались дневными новостями, Лидда шипела на Сирилл, та не посчитала нужным сменить наряд к ужину. Роберта многозначительно потирала сухие ладошки, отчего ее перстни, ударяясь друг об друга, издавали мелодичный перестук.

— Сегодня в библиотеке прочитала изумительную историю, — удивленно смотрю на Роберту. Когда это она успела в библиотеке побывать?

— Не поведаете? Маркиз вновь опаздывает, — мурлыкает, иначе и не скажешь, Лидда.

— Маркиз не опаздывает, — чуть скучающе отвечает Инира. — он собрал бойцов и ушел с ними к берегу. Его не будет три дня. Простите, совсем забыла сказать. Так что там с вашей историей, леди Лайсса?

— Ах, совершенно волшебная, — Роберта причмокивает полными губами и повторяет трюк с браслетом, которыми обычно нас развлекает Инира: поддергивает широкие рукава своего традиционного платья, демонстрируя тяжелый обод. — Легенда о Лисие, последней королеве Единого Дина.

— Что-то крутится в голове, — дора Харт хмурится. Она настолько любит все возможные любовные баллады, что все прочитанные истории давно смешались. — Это где ее увозит колдун?

— Нет, на свадьбе, после принесения клятв Богам, король был отравлен, и леди Лисие приходится взять в свои руки управление страной. Именно по зову последней королевы Бриаллен спустилась на землю, помогая юной деве править и спасая ее земли от болезней.

— Получается, миледи захватила власть в Едином Дине? — вскидывает бровь Лидда. — Она ведь не стала ни женой, ни матерью?

— Матерью стала, она родила от лучшего друга своего покойного мужа. А женой, почему же не стала, дорогая? Стала, мы не селяне, мы приносим клятвы и скрепляем их своей магией.

Инира кончиками пальцев натянула ткань на свой помолвочный браслет. Лидда и Роберта обменялись довольными взглядами. Я вновь в эпицентре интриги — мною крутят как хотят, добиваясь своей цели и попутно позволяя мне разрешить свои проблемы. Не тем способом который угоден мне. Не тем путем, который мне приятно пройти. Ничего не изменилось, абсолютно ничего.