Он очень медленно двинулся вперед.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я.

— Просто прогуливаюсь с тобой.

— На самом деле, я немного нервничаю, Кит.

— Не стоит. Ты выглядишь прекрасно. Если я могу войти в это место с моим обгоревшим лицом, то ты определенно выглядишь на миллион долларов.

Я улыбнулась ему.

— Ма говорила, что я красивая, но больше никто не называл меня красивой.

— Значит, кругом все слепы, как кроты, — твердо заявил он.

Я рассмеялась и положила руку на его, согнутую в локте. Кит определенно делал меня счастливой. Как только я оказывалась с ним, то забывала, что все меня считали инвалидом. Мы вместе шли к ресторану, и я чувствовала тепло от его тела.

В ресторане было шумно, слышались разговоры и смех, звон ножей и вилок, чьи-то шаги, детские голоса, музыка и многое другое. Запах еды, перемешивался с духами, дезодорантами и кремом после бритья. Нас приветливо встретила женщина, забрала наши пальто и показала нам столик.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что сидячие места были сделаны в стиле банкеток. Опустившись на выпуклую кожаную банкетку, я тут же почувствовала бедро Кита, прижавшееся ко мне с противоположной стороны.

Он провел рукой вверх по внутренней части моей ноги, заставив кожу покалывать. Официантка принесла меню, но Кит сказал, что в нем нет необходимости. Мы готовы были сделать заказ — большой стейк Буна. Он сказал официантке, что хотел бы с кровью, и не против филейной части телятины. Я слышала, как официантка записывает, скрипя ручкой в своем блокноте. Я заказала бокал вина, Кит — холодное пиво. Потом мы говорили о разных несущественных вещах. Он рассказал, что у него была аллергия на запах соевого соуса, а я сказала ему, что не могу есть спагетти.

— Почему? — спросил он.

— Потому что они напоминают мне отвратительных склизких червяков, я не могу себе представить, чем они могут быть хороши на вкус.

Он хмыкнул.

— Ты не знаешь, чего лишаешься.

— Спасибо, но я пас, — ответила я.

Затем он рассказал мне, что однажды так напился, что чуть не занялся сексом в общественном туалете с мужчиной, который был одет, как женщина. Когда он описывал свою реакцию, запустив руку между его ног и обнаружил, что там совсем другое, нежели он предполагал, мне показалось таким смешным, что я громко рассмеялась.

Затем я рассказала ему, как когда-то птица нагадила мне на голову, а я не могла понять, что такое на меня упало. Я подумала, что он рассмеется, но он наклонился ко мне и почти мечтательно произнес:

— О, Лара. Как изменился мир с тобой.

— Чего ты боишься? — спросила я.

— Я боюсь... я боюсь единственного — потерять тебя, — тихо признался он.

— Почему ты думаешь, что потеряешь меня? Ты же все видишь, — пошутила я.

Но он не засмеялся на мою шутку.

— Чтобы ни случилось, просто знай, что ты самое ценное, что со мной произошло, — сказал он.

Я хотела ему сказать, что люблю его, но тут принесли наши блюда. И в суматохе, пока он рассказывал, где находятся вилки и ножи, а также соль и перец, момент был упущен.

Стейк был сочным и вкусным, но он был таким огромным, что я не смогла его доесть. На десерт нам подали яблочный пирог. Он был очень вкусным, но пирог бабушки Элейн взял бы реванш. Мы отказались от кофе, поэтому Кит расплатился, и мы ушли.

Опять пошел снег. Хлопья быстро опускались на землю. Они мягко падали мне на лицо.

— Дерьмо, — выругался Кит. — В такую погоду, ты можешь с таким же успехом вести машину, как и я.

Я все еще смеялась, когда он впихнул меня в салон. Я потерла руки, пытаясь их согреть. Кит принес плед и завернул мои ноги.

— Спасибо, — прошептала я.

— Я так и предполагал, что ты будешь в платье, — хрипло произнес он, и я поразилась насколько заботливым он был.

Через некоторое время я почувствовала тепло от радиатора у ног. Я согрелась в тепле, мне было уютно и после сытной вкусной еды и вина, уснула у него на плече. 

Я проснулась от нежного поцелуя на своих губах. Потом еще одного. И еще. Последний был глубже и дольше. Я застонала от удовольствия.

— Приятно так просыпать каждый раз, — выдохнула я.

Он хмыкнул.

— Мы дома, детка.

Я улыбнулась. Он сказал о своем доме, будто он и мой тоже.

— Я всегда дома, когда в твоих руках, — прошептала я.

— Хочешь я отнесу тебя?

— И ты упадешь и бросишь меня в снег? Нет, спасибо, — хихикая ответила я.

— Очень смешно, — произнес он, выскакивая из грузовика. Прежде чем я успела что-либо сделать, сильные руки подхватили меня под колени и шею, подняли и прижали к своему теплому, крепкому телу.

— Ты упадешь со мной в снег, не так ли?

— Неее, у меня есть план получше, — ответил он, шагая по дороге в сторону дома.

Он никогда не запирал свою дверь, поэтому просто пнул ее ногой, и также закрыл. Он пронес меня через коридор, вверх по лестнице, как будто я была какой-то героиней романтического фильма. Я никогда не отдавала себе отчет, что такое было настолько примитивным и прекрасным в большом и сильном мужчине, который подхватывает и несет тебя в свою постель. Он бросил меня на кровать.

— Эй, — запротестовала я, но он схватил меня за щиколотки и раздвинул ноги. Пару секунд стояла тишина.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Просто гляжу на твою сладкую киску. Я скучал по ней целый день.

Затем я услышала, как он снял одежду, потом шуршание фольги презерватива. Матрас прогнулся, как только он залез на кровать. Он обхватил меня за талию и приподнял, усадив на колени, лицом к нему, мои ноги по-прежнему были раздвинуты.

— Покажи мне свою киску.

Я потянула за низ платья, чтобы снять его через голову, но он остановил меня:

— Нет, не снимай полностью. Я умирал от желания, трахнуть тебя в этом платье. — Он собрал платье у меня на талии.

— Раздвинь пошире бедра, — скомандовал он.

Я откинулась на спинку, подняла бедра и раздвинула ноги так широко, насколько была способна.

Он тут же потянулся и коснулся моей киски пальцами.

— Черт, ты такая мокрая. Ты даже не представляешь, насколько розовой и вкусной ты выглядишь, не так ли?

Я отрицательно покачала головой.

Он осторожно выводил маленькие круги, я застонала и качнула бедрами ему навстречу. Он вставил глубоко в меня палец, и я откинула голову назад от удовольствия.

— Знаешь, что я делаю?

Я молча покачала головой.

— Я трахаю тебя пальцем.

— Это звучит очень пошло, — ахнула я.

— Потому что это, на самом деле, пошло. Мой палец входит и выходит в твою тугую, влажную киску. Каждый раз, когда я вхожу в нее, она с нетерпением обхватывает меня, начиная доить, и каждый раз, когда я выхожу, она издает хлюпающий звук, как бы умоляя, вернуться. Как думаешь, что она действительно выпрашивает у меня, Лара? — спрашивая, он засунул в меня два пальца

— Твой член? — простонала я.

— Почему ты думаешь, что мой член?

— Потому что мне так хорошо, когда он заполняет меня.

Он поднял меня на руки с такой легкостью, словно я весила не больше перышка.

— Ты такая маленькая, Лара, — загудел он, водрузив свой член перед моим входом. — Я боюсь сделать тебе больно.

— Я уже говорила тебе. Я не хочу, чтобы ты осторожничал. Я хочу, чтобы ты отпустил свой контроль.

Я почувствовала, как его головка раздвинула мои влажные складки и проникла внутрь, растягивая. Мои мышцы тут же сжались вокруг его плоти.

— Видишь, как твоя киска пытается его тут же выдоить, — восхищенно произнес он.

Он еще больше толкнулся вперед, проникая глубже. И мои мышцы стали растягиваться, приспосабливаясь под его размер, я начала двигаться, желая, чтобы он еще глубже проник в меня. Мое открытое влагалище находилось напротив его промежности, словно я была индейкой, которую бабушка Элейн делает ко Дню Благодарения.

— Я не могу взять тебя всего, да? — прошептала я.

— Ты возьмешь. Ты такая маленькая и тугая, но постепенно ты привыкнешь к моему размеру. И возьмешь все, что я тебе дам. Уже скоро.