— Ты так говоришь, потому что не знаешь мою мать. Пока я не вернулся, она все еще может говорить своим друзьям, что я герой. Ни один из ее окружения, не будет восхищаться ею, а наоборот, будут сочувствовать несчастью, что она имеет такого сына, каким оказался я.

— Мне кажется, ей очень повезло. Ты до сих пор жив. Ну и что, что у тебя нет ни одной медали? — неистово закричала я. — Я бы отдала все, чтобы вернулись мой отец и брат. И меня совершенно бы не волновало, есть у них медали или нет, и страдают ли они от ПТС. Я просто хотела бы, чтобы они были рядом со мной. Несмотря ни на что.

Голос Кита стал совсем тихим.

— Что произошло?

Прямо в центре груди, я почувствовала давнюю боль. Я побольше укрылась одеялом, меня вдруг прошиб озноб, несмотря на пылающий огонь в камине.

— Мой отец погиб от бомбы в Афганистане, — голос звучал хрипло. — Брат был застрелен в Ираке. Сначала его сослуживцы думали, что он выживет. Они даже отвезли его на базу, но он умер в больнице.

Кит глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Я не знал, — сказал он. — Сожалею.

— Потерять брата было еще более тяжелее, чем отца. Мама и я пришли в полный ужас, но когда он был в больнице, у нас теплилась надежда, а потом все. Он был таким молодым. Это неправильно. Никто не должен умирать таким молодым. – У меня по всему телу прошла дрожь. — Он о многом мечтал. Потом долгое время я ненавидела военных, и я не могла даже находится с ним в одной комнате.

Я замолчала и сморгнула навернувшиеся слезы.

— А теперь? — спросил он, в его голосе слышалось что-то, но я не смогла понять что именно.

— Теперь я немного успокоилась и пришла сама с собой к соглашению. Я знаю, что отец и Брэд добровольно пошли на это. Они гордились тем, что служат своей стране. Так же, как они сделали свой выбор, я сделала свой. Я никогда в жизни не свяжусь с военным.

Он издал странный горловой звук.

— Не пойми меня неправильно, я не возражаю, если он служил в армии. Я не переношу действующую военную службу, — добавила я и почувствовала, как покраснели моя шеи и щеки. Я надеялась, что не слишком очевидно высказала свою мысль, потому что он не был в моем списке НИКОГДА В ЖИЗНИ, но я отчего-то забеспокоилась, поэтому открыла рот:

— Просто, быть замужем за действующим военным, для этого нужно определенное мужество, я точно им не обладаю. Я бы все время жила в страхе, боясь потерять его. Я знаю это, потому что видела, как переживала моя мама. Потеря своих мужчин сломили ее. После их гибели она так и не смогла оправиться. Даже когда ей диагностировали рак, она не стала бороться, ей было все равно. Она сходила на один курс химиотерапии, а потом просто сдалась. Перед смертью она извинилась передо мной, что оказалась для меня ужасной матерью, но она не могла больше жить, не хотела. Вот почему я не люблю военных, потому что армия забрала у меня всю мою семью.

Наступило долгое молчание, прежде чем Кит снова заговорил:

— И у тебя больше нет родственников?

— Бабушка и дедушка со стороны мамы до сих пор живы. Они переехали во Флориду, когда я была маленькой, но мы фактически не общаемся. Они отправляют мне подарок на Рождество, как правило, книги.

— Я уважаю твое решение, но существует еще и дело случая. Ты можешь влюбиться в человека, который к армии не будет иметь никакого отношения, но тебе никто не даст гарантий, что ты не потеряешь его. Ты можешь потерять его случайно. Автокатастрофа. Или самолет разобьется. Да, даже поскользнулся и упал дома, ударился головой об угол. Именно это и случилось с моим дедом.

— Ой, прости, Кит.

Кит откашлялся.

— Я был лишь ребенком. Я уже совсем не помню его. Он споткнулся обо что-то в сарае и сильно ударился головой об угол старого плуга. И все...

Я кивнула.

— Я знаю, что мое решение кажется тебе нелогичным, но боль тоже не логична. Мое решение не логично, но чувства моего сердца единственное, что поддается логике.

Мы долго молчали.

— Ты должен меня понять. Ты потерял друга женщину, которая произвела на тебя впечатление.

— Да, я понимаю. Иногда происходят вещи, которые не имеют никакого смысла. — Его голос стал неожиданно низким и грустным. Он поднялся и подошел ко мне. Диван прогнулся с противоположной стороны под его весом. Снаружи стонал ветер. Ветки непрерывно царапали и бились об угол дома. А внутри было тепло, безопасно и уютно.

— Как ее звали? — спросила я.

23.

Лара

https://www.youtube.com/watch?v=bqIxCtEveG8

— Валери. Валери Перлман.

— Расскажи мне о ней, — тихо попросила я.

— Многие парни утверждают, что они круче, чем женщины военные, но когда дело доходит до сути, они даже в подметки не годятся таким женщинам. Многие не могут избавиться от ощущения, что им придется каким-то образом прикрывать или компенсировать их физическую силу. Ведь невозможно избавиться от факта, что женщины физически слабее мужчин.

Кит фыркнул.

— Эти парни просто никогда не встречались с Валери Перлман. Черт, эта женщина давала фору всем нам, парням. Она была намного жестче, намного круче. Короче она чуть ли не уделала нас всех! Независимо от пристрастий я бы исчез после моего первого похода вместе с ней. Она была, черт, она была что-то с чем-то. Нет слов, она была самым храбрым человеком, которого я когда-либо встречал, либо самым глупым, и к концу похода она стала для меня сильнейшим союзником.

— Что с ней случилось?

— Валери была убита боевиками в ходе операции в Мосуле, — тихо ответил он.

Я втянула носом воздух. Вот еще одна жизнь, которую так рано отняли.

— В тот день было убито еще трое моих приятелей, но Лера... она была единственная, кто сам выбрал смерть.

Я услышала его тяжелый вздох.

— Мы не должны были туда идти. Но нас отправили именно туда из-за неверной информации. В здании никого не было. Я понял, что это ловушка прежде, чем мы вышли из него, но другого пути вернуться назад не было. Мы уже были на половине дороги, когда прямо в центр нашей группы приземлилась бл*дь граната. Мы разбежались, но мой ботинок зацепился за что-то в земле. Я стал падать. Валери повернулась, посмотрела на меня и... — Кит глубоко вздохнул. — Бросилась на гранату.

— О, Боже! — прошептала я.

— Господи, Лара. Я всего лишь споткнулся. Обо что-то на дороге, может о корень дерева и упал. А Валери умерла. — Он испустил горький смех. — Кто-то однажды сказал, что жизнь — это череда несчастных случаев, приводящих к смерти.

— О, Кит, я так сожалею, — спокойно произнесла я.

В комнате повисли его прошлые воспоминания. Я чувствовала, что он с трудом сдерживается. И я ничего не могла поделать, поскольку слезы струились у меня по щекам.

Кит встал и прошелся по комнате раз, другой.

— Вау, мы бултыхнулись здесь в серьезное дерьмо.

Я не знала, как реагировать, поэтому сказала первое, что пришло на ум:

— Я могу тебе увидеть?

Кит тут же остановился.

Я протянула руки.

— Могу я... могу я дотронуться до твоего лица? Я все время интересно, как ты выглядишь.

— Почему сейчас?

— Я бы хотела увидеть лицо человека, в доме которого проведу ночь.

Он, словно замороженный, стоял посредине комнаты, а потом сказал:

— Валери спасла мне жизнь, приняв на себя основной удар взрыва, но не весь. У меня остались ужасные шрамы, Лара. — Он казался настороженным и отстраненным, словно ожидая, что я откажусь дотрагиваться до него.

— А разве не у всех так? Твои просто более заметны, чем у большинства людей, — тихо ответила я.

— Ты прямо как психолог.

Я молча опустила голову, смутившись, что попросила его о столь личном. Я никогда раньше не совершала ничего такого, настолько смелого.

Потом я услышала, как он подошел ко мне. Шаги были тихими, но решительными. Он опустился на колени перед диваном.