— Да-да, это я понимаю. Но ей ведь понадобятся деньги. Не могли бы вы проследить, чтобы она ни в чем не нуждалась? Я выпишу чек. Пятидесяти фунтов будет достаточно?

— Да, мистер Фэнкорт.

— И все же… где она? Скажите!

Мисс Силвер улыбнулась.

— По-моему, пока рановато.

Подавшись вперед, Джим сжал ее руки в своих крепких сильных ладонях. Но пальцы его дрожали.

— А если я пообещаю, что не стану искать встречи с ней, даже близко не подойду…

— И у вас хватит сил сдержать обещание?

— Не знаю. Но я буду стараться.

Взгляд мисс Силвер, устремленный на него, был очень мудрым и очень добрым.

— Думаю, вам все же лучше пока держаться в стороне, мистер Фэнкорт. Так действительно будет лучше.

Глава 33

Поддавшись слабости, всегда очень трудно снова взять себя в руки. Именно это особенно остро ощущала сейчас Энн. Все это время она будто карабкалась по крутому склону, напрягая каждую мышцу, и вдруг вышла на ровную площадку, где могла наконец остановиться и передохнуть.

Так незаметно пролетела неделя. Энн было и невдомек, насколько благотворной оказалась передышка. Зато Дженет видела, как ее гостья постепенно набиралась сил, как румянец возвращался на ее щеки, а в глаза — блеск.

Через неделю мысль о деньгах заставила Энн вернуться к действительности. Она спустилась к завтраку вся в тревожных раздумьях и очень обрадовалась, застав Дженет одну.

— Я должна устроиться на работу.

— О, зачем же так торопиться!

— Есть зачем. Мне необходима работа. Ведь у меня не так много денег.

Дженет хотела что-то сказать, но молчала. Потом все же произнесла:

— Ну, в настоящий момент у тебя куча денег. Так что можно не спешить.

Энн огорченно взглянула на нее.

— Ты очень добра ко мне. Но разве ты не понимаешь — я не могу вечно брать у тебя деньги! Ты обо мне ничего не знаешь, и если ты сдаешь комнату, то имеешь право получать за нее плату. Так что мне просто необходимо начать зарабатывать.

Дженет продолжала накрывать стол для завтрака. Да, не хотелось ей говорить, но придется. Остается надеяться, что Энн не станет возражать.

— Тебе незачем беспокоиться, — проговорила Дженет, — деньги есть.

Энн глядела на нее расширившимися, встревоженными глазами.

— Ты очень добра… но я все же должна сама себя обеспечивать.

Дженет остановилась, держа в руке чайник.

— Помнишь, ты говорила мне о мисс Силвер? Я сообщила ей, что ты у меня.

Энн вспыхнула до корней волос и вновь побледнела.

Казалось, она готова была лишиться чувств. Дженет усадила ее на стул, сама села рядом и заговорила. Но Энн обрела способность слышать лишь на середине фразы:

— ..пятьдесят фунтов. Ты меня понимаешь? Что-то не похоже.

— Нет… нет… — произнесла Энн.

— Да! — твердо заключила Дженет. — Вот твои пятьдесят фунтов.

Энн медленно приходила в себя. Дженет сидела рядом, держа ее за руку.

— Мисс Силвер прислала мне для тебя пятьдесят фунтов.

Щеки Энн снова вспыхнули.

— Он… он не должен был, — слетело с ее губ.

— О чем ты?

Рука Энн выскользнула из ее пальцев.

— Деньги от Джима. Но он не должен…

— Почему?

Энн била дрожь.

— Потому. Я не хочу этого!

Дженет нахмурилась.

— Энн, послушай, сейчас тебе действительно нужна помощь. Мисс Силвер говорит, что он из-за тебя страшно переживает.

— Правда?

— Она так сказала. Слушай, мисс Силвер считает, что ты можешь спокойно принять эти деньги. А если уж пожилая незамужняя дама говорит, что это прилично, значит, это действительно прилично.

— Она думает, это прилично?

— Иначе она не стала бы присылать эти деньги.

Энн вдруг поняла, что проговорилась о Джиме. А Дженет, знает ли она о нем? Если да, то не от нее. Джим всегда был с нею — в ее памяти, в ее сердце, — но здесь она ни разу не упоминала его имени.

— Кто рассказал тебе о Джиме?

— Мисс Силвер была уверена, что я знаю.

— Ты с ней виделась?

— Да. Тогда-то она и передала мне деньги. Сказала, что с твоей стороны было бы очень великодушно принять их, ведь он так за тебя беспокоится. В конце концов, ты потом можешь их вернуть.

— Да… я могу их вернуть… — медленно повторила Энн, но тут в комнату вошла Лизбет, положив конец их беседе.

На следующее утро от Джима пришло письмо. Поначалу Энн и не поняла, что письмо от него, потому что оно было вложено в один конверт с запиской от мисс Силвер.

Ее Энн прочла первой:

Моя дорогая Энн,

Мне очень приятно было узнать столь утешительные новости. Теперь я уверена, что Вы в полной безопасности.

Мистер Фэнкорт очень за Вас тревожится. Но я велела ему подождать, пока Вы сами не захотите с ним увидеться. Не заставляйте его ждать слишком долго, моя дорогая! Он вполне искренне переживает за Вас, и на него, без сомнения, можно положиться.

С наилучшими пожеланиями,

Ваша Мод Силвер.

Энн перевела взгляд с аккуратных строчек мисс Силвер на второй конверт, надписанный далеко не столь изящно.

Что-то отчаянное сквозило в этих корявых буквах, из которых складывалось чужое для нее имя — «миссис Фэнкорт».

Сердце Энн дрогнуло неожиданно для нее самой. Она так старалась убежать, спрятаться от Джима, а он словно протянул из неведомой дали руку и остановил ее. Энн отправилась с письмом в свою комнату и заперла дверь. Но даже здесь она долго-долго не решалась распечатать конверт. Хотела и страшилась. Всем сердцем жаждала прочесть письмо, и именно поэтому боялась этого сильнее, чем когда-либо прежде.

Наконец невероятным усилием воли она заставила себя вскрыть конверт, оттуда выпало несколько исписанных листков.

Формальное начало отсутствовало.

«Почему Вы убежали, вот так, тайком?» — так начиналось письмо. И дальше:

Это было очень жестоко с Вашей стороны — все равно это ничего не изменит. Разве Вы не знаете, разве Вы еще не поняли, как Вы мне дороги? Но Вы должны это знать. Позвольте мне увидеться с вами. Что заставило Вас уехать? Я теряюсь в догадках. Очевидно, это как-то связано с Лилиан.

Если да. Вам не придется больше никогда встречаться с ней, обещаю. Даже не представляю, что еще могло встать между нами. Мисс Силвер утверждает, что Вы в безопасности.

Но сообщить, где Вы находитесь, отказывается. Говорит, что ей сказали по секрету, а я узнаю об этом, только когда Вы позволите. О Энн, пожалуйста, позвольте! Прошу Вас!

Какова бы ни была причина Вашего бегства, которую Вы так упорно храните в секрете, умоляю, откройте ее мне! Я ведь всего лишь хочу помочь Вам! Дорогая, милая Энн, пожалуйста, верьте мне. Вы, возможно, обвините меня в нетерпении и опрометчивости. Но я знаю, что мои чувства не изменятся. Я не потревожу Вас, обещаю. Но заклинаю, позвольте мне увидеться с вами. Пожалуйста, не отгораживайтесь от меня! Я этого не вынесу.

Кончалось послание размашистой, энергичной подписью: «Джим».

Энн прочла письмо трижды, а когда поднесла пальцы к глазам, почувствовала, что они мокрые, и потянулась за платком. Она сама не понимала, почему это письмо заставило ее расплакаться. Вдруг она заметила, что обронила один листок на кровать.

Я не рассказывал Вам про Энн, — прочла девушка. — Хотя рассказывать особенно нечего. Мы с ней едва были знакомы. У нее была русская мать, и она выросла в России. Не знаю, была ли она законным ее ребенком. Вероятно, нет, потому что Бородейл, ее отец, умирая, страшно тревожился о ее судьбе. С ним произошел несчастный случай, после которого он не прожил и нескольких часов. Бородейл попросил меня жениться на Энн и позаботиться о ней. Я по натуре не женолюб, но в тот момент другого выхода не было, и я согласился. Думать особо было некогда. Бородейл послала за местным священником — мы находились милях в десяти от последнего, надо сказать, весьма примитивного жилья, — и тот обвенчал нас. Примерно через час после его ухода рядом с нами приземлился американский самолет. Через пару часов он снова взлетел, с Энн на борту. Все это не слишком законно, так что прошу Вас никому об этом не рассказывать. Из России не так-то легко выехать, особенно тем, у кого кто-то из родителей иностранец, так что тот самолет оказался прямо-таки подарком судьбы. Я решил, что Энн безопаснее всего уехать в Англию. Но как вышло, что в Лондоне ее убили, и как Вы оказались замешаны в эту историю — это выше моего понимания. Пожалуйста, позвольте мне приехать и встретиться с Вами. Прошу Вас!