Коротко кивнув, лис скинул вниз еще и свою заплечную сумку, чтобы было легче, и правой рукой начал искать опору, прощупывая и проверяя каждый камешек, каждый уступчик. Ни один не подходил: то слишком гладкий, то рассыпающийся в пыль от прикосновения, то так далеко, что и не дотянуться. Пальцы левой уже побелели, рука мелко дрожала – время поджимало. Наконец вор нашел заветный кирпич, благословенную ошибку безызвестного каменщика и, торопливо выкинув из него весь скользкий мох, подтянулся в последний раз. В следующее мгновение он уже исчез в долгожданном полумраке бойницы. Сердце бешено колотилось, ноги подгибались, руки дрожали от перенапряжения, но рыжик очень надеялся, что снизу это не было так заметно. Слизнув с правой ладони капельку крови, вор размотал завязанную вокруг пояса веревку с узлами и, хорошо закрепив один конец, скинул другой друзьям. Высунувшись следом, помахал им и широко улыбнулся – мол, все отлично.

Компания не заставила себя ждать. Первым поднялся маг, ни разу даже не изменившись в лице. За ним наемник, следом за собой втащивший на веревке гадалку и принца. Ловкость файтера была просто невероятна, это требовало нечеловеческих возможностей, а он находил силы еще и самодовольно шутить над друзьями. Но клирик, поднявшись на стену последним, заметил про себя, как побелел самовлюбленный боец.

– Вот твои пожитки, – протянул монах дорогую воровскому сердцу сумку и короткий кинжал и сухо, для такого случая даже слишком сухо, сказал, – Спасибо.

– Он на самом деле совсем не злой, – доверительно прошептал на ухо другу неунывающий лис, с довольным видом пряча кинжал и накидывая на плечи любимую сумку, – А только притворяется.

Чародей кивнул, положив себе узнать как-нибудь, чему все время улыбается вор. Он сам, увы, был так опустошен неудачной телепортацией, что превратился в магическую «пустышку» на многие недели вперед, пока энергия не восстановится обычным путем. Может, конечно, удастся подчерпнуть немного силы из внешних источников, но это почти невероятно на территории монашеского ордена. Без магии было неуютно и тоскливо, как будто внутри поселилась пустота. Хотелось куда-то убежать, спрятаться от этого щемящего чувства или выть в голос – все равно, лишь бы заполнить чем-то тишину. Но парнишка знал – от себя не сбежать. На то он и маг-практик.

– И долго вы будете здесь стоять?

Бдительный наемник легонько подтолкнул двух друзей в сторону ближайшей из множества сторожевых башен, возведенных на крепостной стене. Для гадалки и принца особого приглашения не потребовалось: нежданные попутчики наконец уверились, что беспрекословно подчиняться приказам – залог выживания и долголетия.

Жизнь понемногу налаживалась, пусть гости и были непрошеными на территории Ордена. Шагая по широкой каменной стене, вор даже принялся по своему обыкновению напевать какую-то жизнерадостную песенку, а замыкающий отряд мечник вполголоса вторил ему, окончательно вернув себе прекрасное расположение духа. Мрачнее тучи брел только клирик, но поделиться своими мыслями с напарниками он не счел нужным.

Правда, отдых оказался недолгим: не успели путники пройти и четверти расстояния до сторожевой башни, как на стену выбежали, даже не запыхавшись, трое вооруженных монахов.

– Черт! – коротко ругнулся файтер. Секундой позже в его руках блеснули смертоносные клинки. Даже не оглянувшись на друзей, наемник бросил несколько коротких приказов, и в его голосе зазвенела сталь.

Маленький отряд кинулся исполнять команды. Вор, вооруженный одним коротким кинжалом (и чем ты только думал, рыжий!), маленький принц и вовсе безоружная гадалка что было сил ринулись к спасительной башне. За ними, чуть медленнее, следовал лишенный всех своих сил маг. Как ни прискорбно было это сознавать, но парнишке с метательными ножами не стоило соваться в драку взрослых на мечах, и он отлично это понимал. А наемник и богослов каменными изваяниями застыли на месте, с клинками наголо и непоколебимой волей.

К монахам, позвякивая оружием, присоединились еще двое святых отцов. Мечи из крепчайшей вороненой стали, потертые ножны у поясов и откинутые капюшоны говорили о многом. Как минимум – разрушали байки о мирных мольцах, живущих в монастырях затворниками от людской суеты, в непрестанных молитвах и следующих идеям глубокого покаяния. И уж точно не сулили ничего хорошего двум искателям приключений, плечом к плечу вставшими прикрывать спины друзей.

– Пусть думают так и дальше, – кровожадно ухмыльнулся файтер, поудобнее перехватывая свои верные мечи, – Посмотрим, кто кого!

– Самоуверенно, однако, – заметил клирик в своей обычной манере, свободной от оружия рукой глубже натягивая черный капюшон на лицо. Впрочем, он доверял наемнику, справедливо полагая, что тот имеет достаточно веские основания так говорить. В конце концов, они договаривались сотрудничать, а не раскрывать личные тайны друг друга!

А спустя несколько секунд, когда наемник и бродячий монах скрестили мечи с пятеркой братьев ордена, стало уже не до размышлений. Свой первый шаг к поражению монахи сделали в самом начале схватки, проворонив тот короткий миг, за который опытный файтер перехватил инициативу в свои руки. Однако он уже успел запыхаться, отбиваясь сразу от троих противников, а те не проявляли никаких признаков усталости. Монахи Ордена держались молодцом: их техника фехтования чем-то напоминала то, как сражался клирик, но была не такой совершенной.

Добежав до сторожевой башни и заперев массивную дверь на засов, лис первым делом кинулся к узкой прорези окна. Вскочив на грубо сколоченный табурет, вор, тщетно поискав глазами ручку, дернул двумя руками за деревянную раму. Но монахи постарались на славу, и распахнуть окошко не получилось, а потому пришлось наспех выбивать замызганное стекло рукоятью многострадального кинжала. Вот, не зря ведь тогда он потратил последние честные деньги на дорогой клинок, а не спустил все в городском трактире...

Высунувшись из окна почти по пояс, рыжик собрался было крикнуть что-нибудь друзьям, но в последнюю секунду передумал: за звоном стали его вряд ли будет слышно, да и если вдруг заметят, только потеряют драгоценные секунды. «Файтер придет и даст по шее», – с убийственной точностью прокомментировал про себя парень. И посторонился, уступая наблюдательный пункт более сдержанному чародею.

Маг, вопреки ожиданиям воришки, не проявил к дерущимся никакого интересе: вместо этого он проводил скучающим взглядом падающий во внутренний двор вороненый меч, вскользь глянул на дерущихся товарищей и прикрыл глаза, оставаясь равнодушным ко всему и вся...

Тонкие нити. Прозрачные, тонкие. Они едва ощутимы и готовы раствориться во влажном воздухе, но они существуют.

Их природа непонятна, а суть затуманена.

Что остатки магической энергии делают на стенах монастыря? Да какая разница!..

В ту самую секунду, когда братья Ордена и двое искателей приключений на шаг расступились, воздух между ними зарябил полупрозрачным маревом, за несколько мгновений нагревшись так, что невозможно было терпеть. Глаза начинали слезиться, а в руках и ногах появилась вяжущая слабость, словно разом растратились все силы.

И вдруг вспыхнуло пламя. Узкая стена пламени между ошарашенными противниками мгновенно вознеслась на несколько метров к серому небу, полностью перегородив неширокий коридор. Вечноголодный огонь с радостью принялся лизать каменные стены, деревянные перекрытия, невесть откуда взявшуюся солому и край рясы зазевавшегося мольца, но, впрочем, не покидая отведенных границ.

Первым спохватился наемник, секундой позже – клирик, и друзья, даже не удосужившись убрать мечи в ножны, на предельной скорости ринулись к заветной сторожевой башне, где их товарищи уже торопливо и радостно отпирали тяжелый засов.

На то, чтобы выбить тяжелую дверь, сооруженную на долгие века, пятерке монахов и примчавшемуся подкреплению понадобилось несколько минут. За это время сторожевая башня опустела, оставив богомольцам на память россыпь стеклянных осколков да неизвестно откуда взявшуюся копоть на подоконнике. На лестнице, ведущей во внутренний двор, последний раз отозвалось и смолкло эхо торопливых шагов, но на улицу из сторожевой башни никто так и не вышел. Шестерка нарушителей порядка пропала так же внезапно, как и появилась.