– Вы думаете, что мы везли контрабанду?

– А что же ещё?! – искренне удивляется нотариус. – Не мое дело давать личные советы, но вам лучше не дразнить Таможенный департамент такими глупыми и наглыми россказнями. Имейте хоть каплю уважения к государственным служащим. Кто в здравом уме поверит, что вы уничтожили линейный деструктор лхассов. Ведь, по вашему описанию, это он и есть. Вы, конечно, можете и дальше вешать углекислоту на уши, но история про перевозку реанимационной капсулы за шестьдесят тысяч нелепа и смешна. В разрушенный деструктор лхассов легче поверить.

Закончив пламенную речь, нотариус мило и снисходительно улыбнулся, продемонстрировав все свои сорок два зуба. Может, показалось? Не должно у нормального человека столько зубов быть. Впрочем, кто-то доказал, что юрист – это человек, а не акула?

– Уговорили. Пишите в договоре правду. Мы обязались перевезти с Арканаса на Спику три тонны древесины хлоя за шестьдесят тысяч кредов.

Таможенник довольно улыбнулся.

– Сразу бы так и сказали. Не скажете, где именно используют это замечательное вещество?

Я бы может и сказал бы, если бы сам знал. Поэтому просто промолчал, сделав вид. что не услышал вопроса. Остальные присутствующие последовали моему примеру.

Закончив составление договора, нотариальная акула, неожиданно предложила взять за свои услуги, той самой загадочной, древесиной.

– И как же вы её оцените? Если не знаете, зачем она нужна?

Нотариус нисколько не смутился.

– Если кто-то заплатил за перевозку древесины хлоя шестьдесят кусков, что вдвое больше, чем стоимость экспедиции такого же количества самого хлоя, то можно сделать вывод, что и стоит она примерно столько же. Готов взять за треть от оптовой цены.

– И сколько это будет в граммах? – несколько растерялся я от такой перспективы.

– За составление договора и его нотариальное удостоверение обычно взимается один процент от стоимости контракта. Учитывая, что оплата не деньгами, а под гарантию, то два процента. Думаю, что пять килограмм будет в самый раз.

– Это грабеж. Триста грамм – наше окончательное предложение.

Сошлись на двух килограммах – причем, обе стороны считали, что крупно выиграли. Идеальный пример взаимовыгодного сотрудничества.

Закрепив договор кровью, а чем же ещё его закреплять в мире тотальных аферистов и проходимцев, выдали медкапсулу господину Дэжэ, который быстро погрузился и, не прощаясь, умчался в сторону города, увозя несчастную носительницу антивируса. Надо бы навестить Рику в госпитале – я же адрес забыл спросить. Надеюсь, завтра или послезавтра Дэжэ привезет деньги, после чего мы сможем выбраться в город.

– Осмелюсь сделать вам одно маленькое, но выгодное предложение.

– А это вы, господин нотариус? И в чем заключается ваше предложение?

Оказалось, что бюрократ и мздоимец в курсе наших денежных проблем.

– Мало того, что вы платите за штрафную стоянку в тройном размере. Так вы ещё и свои собственные ресурсы расходуете. Вода, кислород, энергия на любой коммерческой площадке обойдется вам в пять раз дешевле. Расстояние до города не пятьдесят километров, как сейчас, а всего пять-семь, или даже ближе – хотя это будет чуть дороже.

– И что же вы предлагаете?

– Вы можете взять кредит и погасить задолженность по штрафам. Сразу скажу, что мой интерес чисто рабочий – ваше корыто портит отчетность по нашему департаменту. Если вы согласны, прямо сейчас и оформим.

Так я и поверил. Наверняка свой процент с той стороны, от банкиров имеет. Посоветовался с Рамой – он тоже согласен. Стоять на штрафстоянке бессмысленно и накладно. У нас даже доступа к местному Информаторию нет, да и дешевый кислород и свежие продукты не помешают.

– Мы согласны. Только учтите, что нам нужен договор с самой низкой процентной ставкой. Лично каждую строчку проверю, никаких дополнительных сборов и скрытых платежей.

Нотариус улыбнулся ещё шире – визуально количество зубов выросло примерно до пятидесяти. Пластическая хирургия? Или генетические приколы?

– Тогда вам идеально подойдет «Добрый самаритянин»! Ниже, чем у них процентов не бывает. Минуточку, сейчас соединяю.

Появился голографический экран, очень хорошего качества разрешения, с приятным обаятельным господином.

– Позвольте представиться. Иезекульд. Советник по финансовому оздоровлению. Вы попали в беду или неприятную ситуацию? Добрый самаритянин всегда придет на помощь! Нужны деньги для выплаты долгов – вы обратились по адресу. Мы помогаем всем, безвозмездно и даром!

Что за бред? Сектанты Второго Пришествия Ктулху в Мытищах и то убедительнее выглядят, когда пытаются продать китайский пылесос Кирби немецкой сборки. Хотя, кто их разберет, братьев наших старших из развитого космоса. Может, именно так и выглядят здешние настоящие менеджеры и мерчандайзеры?

– Нам нужен кредит на сумму в десять… нет, уже, одиннадцать тысяч кредов. Сроком на полгода. Сколько процентов вы возьмете. Или лучше, если вы назовете окончательную сумму, которую мы должны будем вернуть по окончанию этого срока.

– Постановка вопроса выдает в вас настоящего профессионала, – польстил мне приятный тип с экрана, после чего пояснил на полном серьезе. – Мы никогда не берем проценты с людей, попавших в беду. Наша религия не позволяет наживаться на чужих несчастьях. Вы можете пожертвовать некую сумму на строительство храма после окончания договора, но это целиком и полностью должно быть ваше добровольное желание.

– Если вы не сможете этого сделать – мы, все равно счастливы вам помочь, поскольку нас ждет награда за совершенное доброе дело в следующей жизни. Добро всегда возвращается, к тому кто его делает.

– Нельзя ли конкретнее? Сколько именно мы должны вернуть, если возьмем у вас одиннадцать тысяч кредов сроком на половину стандартного года, – попытался вернуть пропагандиста обратно в реальность.

Ответ несколько озадачил.

– Вам повезло! Только сегодня особо выгодное предложение для всех космических странников, попавших в беду! Ставка по займу – минус один процент годовых! Поскольку вы берете на полгода, то получаете минус 0.5 процентного пункта. Ровно через полгода вы должны вернуть десять тысяч девятьсот сорок пять кредитов.

– Вы хотите сказать, что я должен вернуть меньше, чем взял?

– Да, именно это я и сказал, – счастливо улыбнулся милейший господин, словно только что выиграл в «Лото Миллион» денежный эквивалент названия игры.

– И в чем ваша выгода? – продолжаю настаивать. Пытаясь понять, где же подвох.

– Напрасно вы не верите в доброту людских сердец. Добровольные пожертвования помогают нам скрасить тяжесть нашей работы. К тому же, есть государства и планеты, которые субсидируют нашу деятельность. Мы выдаем кредиты в их валюте, а люди лучше относятся к этим правителям.

Грантоеды, отрабатывающие рекламные бюджеты? Это больше похоже на правду.

– Давайте посмотрим договор.

Как ни странно, никаких подводных камней и зарытых собак и подложенных вместо них свиней, в тексте не обнаружилось. И вообще, весь договор состоит из нескольких коротких и предельно четких абзацев – в нем просто негде спрятать дополнительные сборы и проценты. Лишь один абзац, где сказано о неустойках, немного напрягает. Согласно ему, в случае просрочки и не полного погашения долга, он может быть взыскан по решению суда. Но никаких штрафных санкций и процентов в тексте не прописано. Настораживает это – мало ли какие проценты может насчитать судья.

– На Спике суд не может назначить сумму штрафа и проценты больше, чем размер основного долга, – охотно разъяснил этот вопрос нотариус.

Получается, что в самом худшем случае сумма долга может удвоиться? Это не смертельно, тем более, что мы намерены выплатить этот долг честно и в срок. И даже добровольно пожертвовать на благотворительность… пару кредов.

По нашему настоянию внесли в договор окончательную сумму долга в десять тысяч девятьсот сорок пять кредов и дату погашения. Несколько раз перечитали все по очереди, даже Хванна заставили, тем более, что у него есть юридическое образование, начальное, неоконченное.