Движение по коридорам становилось просто сумасшедшим, все валились с ног от усталости и чувства полной безысходности. А уже к вечеру стало ясно, что спасти всех вряд ли удастся…
Всю ночь в лаборатории Фийяна горел свет. Таллина пыталась понять, что явилось причиной распространяющегося словно пожар непонятного недуга. Все показатели были в границе нормы, медкапсула ничего не выявила. И это было более, чем странно.
Устав рассматривать одинаково правильные, хорошие заключения, Таллина потёрла глаза. Как же хотелось спать! Просто неимоверно. Но она не из тех, кто готов был сдаться.
Отложив лёгкий прозрачный лист стекла в сторону, она решительно подошла к стоящим в ряд образцам крови, и приступила к их более тщательному анализу. Да, всё и так было проверено-перепроверено, но посмотреть ещё раз внимательно не помешало бы…
Через час кропотливой работы, уставшая, но довольная Таллина держала в руках разгадку разразившейся эпидемии. Как хорошо, что не доверяя полностью автоматизированным медкапсулам, она провела самостоятельный анализ нескольких образцов с большим количеством показателей. И несмотря на то, что и здесь всё было в норме, догадалась сверить эти огромные списки у нескольких пациентов.
Она и сама вначале не поверила в то, что увидела. Но, как оказалось, всё вполне реально. И это было настолько нагло организовано под самым их носом, что поражало до глубины души.
Догадаться, что виноват тахнин было практически невозможно. По-видимому пострадавшие потребляли не сразу всю дозу, а постепенно в течении недели, потому элемент, который образовывался в крови при его длительном потреблении и указывал на его наличие, банально успевал выводиться из организма, оставаясь в пределах нормы. А вот влияние на нервную систему было колоссальным.
Необходимо было срочно выявить источник, из которого поступал яд, а ещё подумать, как нейтрализовать его действие. Пока что вылечить повреждённую нервную систему представлялось очень сложным, практически невозможным.
Последние дни и ночи превратились в бесконечный поток нерешённых проблем, накапливающихся с невероятной скоростью. Киран настолько устал, что еле стоял на ногах. И только присутствие рядом его жены в те редкие моменты, когда голова касалась уютной подушки, вселяло силы и энергию.
После того, как Улиша ушла за грань, они практически не виделись. Лишь урывками, когда он забегал перекусить хоть что-нибудь, хотя, если бы не Катя, он возможно бы и не заботился о приёме пищи, но её улыбку, поцелуй и пожелание удачи он пропустить не мог.
И вот теперь последняя капля в чаше неудач, преследующих его народ — эта жуткая эпидемия, за какой-то день подкосившая такое количество тинайцев, заставила его испытать повторение тех давних ощущений. Когда вокруг тебя гибнут те, чья пора уходить за грань ещё не пришла, а ты не можешь ничего сделать.
Весь день до поздней ночи он занимался организацией эвакуации и изоляции пострадавших, и лишь ближе к утру навестил ту часть лаборатории, где шли исследования. Хотя, и так знал, что ничего нового не услышит. О результатах сканирования медкапсулы поступивших с одинаковыми симптомами тинайцев ему докладывали постоянно, но утешительного было мало — практически все показатели пребывали в норме, ничего, что бы помогло установить причину.
С Таллиной они столкнулись в коридоре. Она неслась, как сумасшедшая, и совершенно не замечала никого и ничего вокруг…
Вторая ночь подряд прошла в изматывающих, бессонных блужданиях по комнате. Было страшно и грустно. За время, проведённое на этой планете, я успела проникнуться жизнью и проблемами расы, населяющей её. А некоторые её представители и вовсе стали для меня родными.
И хоть новости, пришедшие на следующий день, были более, чем утешительными, всё равно радоваться было нечему. Источник болезни нашли, им оказался тахнин, которым кто-то щедро снабдил системы многих тинайцев вместе со стандартным ежемесячно поставляемым сырьём.
Отравой напичкали даже систему в доме Кирана, так что можно было только порадоваться, что в последнее время мы там не появлялись. Впрочем, наверное и не скоро появимся.
Предстоял длительный процесс очистки и все, кто ещё не успел слечь с таинственной болезнью, были отправлены к родным, друзьям и знакомым, у которых данных проблем со снабжением не наблюдалось.
Казалось бы, всё хорошо. Однако лечение тех, кто уже заболел, было не таким уж и простым. И если с тинайцами всё могло пройти довольно неплохо из-за наличия у них небольшого, но всё же хоть какого-то магического дара, то с тинайками дела обстояли хуже некуда. Их и так ослабленные организмы, лишённые магии, отказывались бороться. И методика, наскоро разработанная талантливой Таллиной, вряд ли даст положительный результат.
Всё это я успела подслушать, слоняясь коридорами лаборатории. Все были настолько заняты, что просто не обращали на меня никакого внимания, свободно обсуждая горячие новости.
Вместе с пониманием нелёгкой ситуации Надъян, в которой я была ещё и ответственна, напрашивался единственный вывод: необходимо вернуть магию любви как можно скорее, отыскав ненавистный, искалечивший столько судеб, образец «вирон».
Я знала, что нужно делать. Но теперь на чашах весов лежала маленькая, ещё не сформировавшаяся как следует, жизнь. Мне казалось, я слышу, как начинает биться крошечное сердце, отсчитывая мерные удары. И этот тяжёлый выбор дался мне очень не легко и не сразу.
Но даже если бы я не поставила под угрозу благополучие и жизнь моего ребёнка, как я смогла потом объяснить ему свой поступок? Понял бы он меня? Я не хотела стать таким примером! Поэтому, утешив себя мыслью, что всё будет хорошо, положила руку на живот и прошептав: «Малыш, пожалуйста, помоги маме. И главное — живи. Я люблю тебя больше всего на свете!», решительно вышла из комнаты, собираясь осуществить задуманное.
Глава 18
Киран встретил жену возле выхода из лаборатории. Такой решительный вид мог означать только одно — её не переубедить, что бы ни задумала.
Осторожно перехватив девушку за руку, он спросил:
— У меня есть шанс тебя остановить? Ты хорошо взвесила все «против» того, что собираешься сделать?
Посмотрев в пол, видимо упрёк достиг цели, она тихо, но от этого ещё более уверенно, ответила:
— Я хорошо взвесила все «за». Как думаешь, сможем ли мы спокойно жить, и растить своего ребёнка, смотреть ему в глаза, зная, что могли, если не исправить всё это, то хотя бы попытаться?
Он молчал. А что здесь можно сказать? Киран и сам понимал правоту её слов, но как же это тяжело, сделать выбор, о котором, возможно, будешь жалеть всю жизнь…
Она, похоже, уже его сделала. Этого следовало ожидать, не эти ли качества, доброту и желание придти на помощь, он так в ней ценил?
Запереть её он не сможет. Она ведь не преступница и не заключённая, да и не простит ему такого. А следовательно, способ, как сделать по-своему, всегда найдёт. Так не легче ли вместо того, чтобы мешать и делать для неё всё ещё сложнее, постараться помочь ей всем, что будет в его силах. В этом суть союза истинных.
Обречённо вздохнув, он подставил ей открытую ладонь, она доверчиво опустила свою, и радостно, и в то же время тревожно посмотрела на него, желая увидеть то, что подтвердит её догадку…
Мы плыли к заветной пещере. Вместе. Рука в руке. Его жест простой и одновременно такой прекрасный дал мне в который раз понять, что лучшего выбора пары, спутника на всю жизнь, ни на Земле, ни в целой Вселенной сделать было просто невозможно.
Киран смог постигнуть то, что я ощущала. И я даже не хочу представлять тех колоссальных усилий над собой, которые он предпринял, чтобы разрешить мне сделать этот выбор, поставив под угрозу мечту всей его и моей жизни. Нашу совместную мечту.