Патриция Вентворт

Мертв или жив

Анонс

Роман написан в тридцатые годы между первым выходом в свет мисс Мод Силвер в 1928-м году и ее возвращением в 1937-м и является как бы логическим мостиком, подготавливающим читателя к ее второму пришествию.

Это произведение живописует одно из самых рискованных приключений, в котором сочетание наивности и бесшабашности подвергает молодых влюбленных серьезной опасности. Это — явно любительское расследование, отданное во власть эмоциональной молодой женщине, которая не считает консультацию с адвокатом важным делом («несмотря на все ее достоинства, благоразумия у Мэг было не больше, чем у других женщин»), и ее молодому человеку, оторвавшемуся от серьезных дел, дабы попрактиковаться в искусстве дедукции. Результат сильно напоминает «Загадку Листердейла» (см, том 20 кн. 4 наст. Собр. соч.), когда не знаешь, чем обернется цепь загадочных событий — ужасной драмой, злой шуткой не совсем порядочного человека или издевательскими забавами молодых бездельников.

Соответственно набор персонажей типичен для криминального романа с юмористическим подтекстом, столь характерным для того времени. Дядюшка списан из произведений Вудхауса (даже фамилия его научного оппонента звучит пародийно) и напоминает персонажа, проспавшего великое калифорнийское землетрясение. Другие персонажи также имеют свои прототипы. В качестве антуража — набор прислуги лояльной, прислуги забавной и прислуги плутоватой. И, наконец, масштабный образ главного преступника, использующего в своих преступлениях умение перевоплощаться.

Повествование ведется в довольно веселой манере. Забавно отметить, насколько часто в английских детективах негативные персонажи демонстрируют извращенные привычки чаепития, подслащивая свой чай до приторности.

Единственный элемент реализма заключается в том, что Билл и Мэг не смогли одержать верх над преступниками, и своей благополучной развязкой роман обязан счастливому стечению обстоятельств. Полковник Гэрратт вынужден поспешно сообщить, что он выполняет функции Deux ex machina, чтобы его не опередил читатель!

Роман вышел в Англии в 1936 году.

Перевод выполнен В. Тирдатовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Глава 1

Была середина октября, когда Билл Кавердейл вернулся из Южной Америки, где целый год следил за тем, как выполняются условия договора, заключенного его фирмой. После Чили и Англия, и Лондон выглядели очень привлекательно. Погода была совсем летняя: голубое небо, яркое солнце и легкий ветерок. Биллу предстояла встреча с Мэг О'Хара. В общем, все казалось поистине чудесным.

Билл шел пешком, так как в городе нужно пользоваться любой возможностью, чтобы тренировать ноги, а еще и потому, что должен был собраться с духом перед свиданием с Мэг. Трудно сохранить прежние отношения после года разлуки. Иногда расставание усиливает чувство, но чаще бывает наоборот. Жизнь все время меняется, но если постоянно видишься, то оба вы легко приспосабливаетесь к переменам — инстинктивно, сами того не осознавая. Однако год — слишком серьезное испытание для чувств.

Вот что Билл Кавердейл мысленно твердил всю дорогу. Он так давно любил Мэг, что не представлял, как вдруг может быть иначе, но когда он уезжал, Робин О'Хара был еще жив. Теперь же Мэг овдовела, их отношения не могут оставаться прежними, независимо от того, осталась прежней сама Мэг или нет. Но как теперь все будет? Как воспримет его Мэг сейчас? Как старого друга, деревенского соседа? Ей было всего пятнадцать тогда, а ему двадцать…

Или же у него наконец появится шанс? Билл оставался ее другом десять долгих лет, так как предпочитал дружбу Мэг любви других женщин. А она взяла и вышла замуж за Робина О'Хара. Но его больше нет, и рано или поздно ей" очень понадобится друг. Было ли сердце Мэг разбито смертью Робина или значительно раньше чем-то другим? Наверняка она никому об этом не говорила. Мэг не склоняла головы ни перед какими невзгодами.

Одолев пятьдесят каменных ступенек, Билл позвонил в квартиру Мэг. Он ощущал радостное возбуждение: год разлуки был позади, и Мэг теперь свободна. Но к радости все же примешивался страх: вдруг со вчерашнего вечера, когда он позвонил, что-то изменилось? Что-то, что снова их разлучит? Но едва Мэг открыла дверь, все страхи, сомнения и мысли о Робине О'Хара мигом улетучились. Осталась только Мэг — самое дорогое, самое близкое, самое надежное существо в мире.

Они прошли по коридору в маленькую гостиную. Сквозь единственное окно проникали косые лучи, делая более заметным убожество обстановки. Но даже если бы вся мебель рассыпалась на куски, Билл ничего бы не заметил, так как он смотрел только на Мэг. И ему горько было видеть, что Мэг так изменилась. За полгода до отъезда Билл достаточно часто видел Мэг усталой и бледной, испытывая при этом лютую ненависть к Робину О'Хара, но никогда еще она не была столь жалкой и измученной. Ситцевое платье, блеклое и полинявшее, сама Мэг сильно исхудавшая, а под глазами темные круги.

— О, Мэг, что ты с собой сделала? — воскликнул Билл, не выпуская ее руку.

Мэг сама убрала руку. Она не собиралась ни о чем ему рассказывать. Последние два года были сплошным кошмарным сном, но пока Билл здесь, рядом, она могла хоть ненадолго пробудиться от него.

— Как я рада тебя видеть, Билл! — глубоко вздохнув, сказала Мэг. — Надеюсь, ты не собираешься уехать снова?

— Нет, теперь я никуда не уеду. Мой дядя отошел от дел, и я займу его место в совете.

— О Билл, как это здорово! Выглядишь ты потрясающе! И как тебе Южная Америка?

— Я ее люто возненавидел.

— Почему?

— Потому что по мне нет ничего лучше Англии.

Мэг рассмеялась прежним знакомым смехом.

— Какой же ты домосед, Билл! А я бы так хотела поездить по миру!

Билл мысленно отложил это на будущее. Он был педантом. А если Мэг хочет посмотреть мир, значит, так тому и быть. Уж он позаботится о том, чтобы у ее всегда было все, что она пожелает. Он, нахмурившись, посмотрел на нес.

— Ты не ответила на мой вопрос. Что ты сделала с собой?

Вопрос был чисто мужским, и Мэг дала на него чисто женский ответ:

— Ничего.

«И почему все у меня это спрашивают? — с горечью подумала она. — Такое сам с собой не сделаешь».

Билл продолжал хмуриться.

— Ты очень бледная.

— Стояла ужасная жара.

— И очень худая.

— Сейчас это модно.

— Дурацкая мода. Мне это не по вкусу.

Мэг откинулась на спинку дивана. Ее темно-голубые глаза внезапно блеснули, и слабый румянец окрасил слишком бледные, по мнению Билла, щеки. Ну, в конце концов, Билл-то чем провинился?

— Знаю, дорогой, — отозвалась она очень нежно, а голос Мэг умел выражать нежность очень убедительно. — Я выгляжу ужасно. Но неужели так уж обязательно твердить об этом?

— Ну вот, — усмехнулся Билл. — Я рассердил тебя.

— Но ведь ты в самом деле все время это повторяешь.

Билл снова стал серьезным, но уже не хмурился.

— Ну, в чем дело? Давай рассказывай.

Румянец Мэг сразу исчез.

— Сейчас жара, а у меня плоховато с деньгами, в общем, пришлось остаться в городе — только и всего. Так что все в порядке, Билл.

— Ты выглядишь скверно. А почему у тебя плоховато с деньгами?

— Не было никаких доходов. Я немного заработала, но денег хватило только до июля.

— Ты же писала, что должна получить какое-то наследство.

Мэг усмехнулась.

— Старая кузина Фелисия действительно завещала солидную сумму своим родственницам, но когда всех разыскали, знаешь, сколько их оказалось? Пятьдесят шесть! Так что можно было тебе об этом и не писать, к тому же я еще не получила даже эти крохи.