Сирил вытащил письмо из своей записной книжки — лист толстой бумаги, покрытый твердыми, угловатыми буквами, напоминающими клинопись.

— Это касается опеки над Кэтрин. Письмо от адмирала Холдена, третьего опекуна.

— Хорошо, и что же?

— Это совсем не хорошо. Все думали, что он при смерти, а он не умер. Наоборот, поправился и, кажется, получил какие-то вести от Кэтрин. Не знаю, что она ему сказала, но вот что он пишет:

Дорогой Эверзли.

Пару месяцев назад я получил письмо от Кэтрин. Она сообщает, что оставляет свою квартиру и собирается найти что-нибудь поменьше. Кроме того, она хочет устроиться на работу. Я не совсем понял, зачем все это нужно, но в тот момент я был не совсем здоров и решил подождать, пока буду в силах обсудить это с Вами лично. Другого письма от Кэтрин я не получал, и теперешнего ее адреса у меня нет. На следующей неделе я буду в городе и надеюсь зайти к Вам в среду утром или в четверг днем — когда Вам будет удобнее. Я хотел бы разобраться в делах Кэтрин вместе с Вами и Вашим кузеном Бреттом. После почти двух лет бездействия вследствие болезни я был бы рад вновь приступить к своим обязанностям опекуна.

Искренне Ваш,

Д.Г. Холден.

Мисс Джонс повторила свое «И что же?».

Эверзли разжал руку, и письмо упало.

— Что нам делать?

— Денег нет?

— Ты знаешь, что нет. Ты знаешь, что нам пришлось позаимствовать их в сорок пятом. Если бы положение улучшилось, мы смогли бы вернуть их. Нам необходимо было их взять, ты это знаешь не хуже меня, или произошла бы катастрофа. И мы ведь до последнего дня выплачивали содержание. Я говорил Бретту, что сокращать его неразумно, но он такой расточительный — себя-то ни за что не ограничит. Если бы мы продолжали выплачивать Кэтрин ее содержание, не было бы никаких проблем. Из-за этого сокращения Холден свалился нам на голову! Ведь раньше он ничего не делал, только ставил подписи. Конечно, он служил во время войны, а потом эта автокатастрофа, никто и не думал, что он снова встанет на ноги. А теперь он заявляет, что поправился и готов заняться делами Кэтрин. Что нам делать?

Он выглядел, как ребенок, который упал и ждет, чтобы его подняли. Секретарша подумала: «Он всегда плыл по течению — вот его и занесло в такую историю. Если фирмы дрейфуют без твердой руки, они становятся банкротами, а они уже так дрейфуют много лет. В любой момент их может швырнуть на скалы, но может и пронести мимо. Но даже обанкротившись, эти люди не перестанут приворовывать. Правда, я уже так глубоко увязла в этом…»

Вслух она произнесла:

— Ты сказал, он подписывает все, что суют ему под нос.

— Теперь не станет. Он захочет во всем покопаться. Нам придется показать ему цифры. Его нужно убедить. Ты можешь как-нибудь устроить, чтоб он решил, будто все в порядке?

Она подняла брови.

— Милый Сирил, не хочешь же ты, чтоб я подделала документы!

От ее слов Эверзли вздрогнул. Ему всегда нужно было преподносить реальность в красивой упаковке, от резких, прямолинейных слов он впадал в панику.

— Мэвис, ради бога!

— Так ты просишь меня сделать именно это, не так ли?

Он простер свою тонкую руку:

— Неужели ты не понимаешь, я прошу всего лишь немного времени, чтобы вернуть деньги! Сильвия теперь замужем, я могу продать Эвендон и переехать в дом поменьше. Бретт должен перестать забирать у фирмы столько денег — я предупреждал, что фирма этого не выдержит. Мы должны урезать себя во всем и выплатить деньги. А Кэтрин должна получить свое содержание в полном объеме: урезать его было так безрассудно! Но нам нужно время, разве ты не видишь, нужно время!

Мэвис сидела и разглядывала его. Он сказал: «Разве ты не видишь». Она прекрасно видела — видела даже больше, чем он знал, больше, чем догадывался, больше, чем у него хватило бы смелости представить. Она взвешивала все шансы, возможности, все «за» и «против».

Эверзли не мог вынести долгого молчания. Он быстро, нервно заговорил:

— Бретт должен жениться на ней, это будет спасением. Я не понимаю, почему он все не устроил, пока не дошло до беды! Когда-нибудь человек должен обзавестись семьей. Я не понимаю, чего еще ему надо? Он всегда обожал ее, как и все остальные. Она очаровательное создание. Если он не возьмет дело в свои руки, его кто-нибудь опередит. А если дело дойдет до составления брачного контракта, и в дело вмешаются юристы… Я уже говорил ему, это будет катастрофа.

— И что он ответил?

— Что он сделал ей предложение, но она отказала.

Мисс Джонс задумалась. Она не могла решить, хочет ли она, чтобы Бретт и Кэтрин поженились. Кэтрин ей страшно не нравилась — это могло бы сослужить хорошую службу… Но с другой стороны, если ты ввязался во что-то, никогда не знаешь, где остановишься. Возможно, сейчас лучше всего просто выиграть время.

Сирил никак не мог замолчать:

— Время, вот что нам нужно, время! Если нам удастся успокоить Холдена и получить время для выплаты денег, все будет в порядке. Ты можешь придумать что-нибудь?

Она ответила:

— Могу.

— Мэвис!

— А что я с этого получу?

Слова эти прозвучали, как выстрел. Шокированный, он снова выкрикнул ее имя. Она улыбнулась.

— Послушай, Сирил, делая это, я многим рискую, и риск должен быть оправданным. Я действительно ставлю себя в опасное положение. Все ведь очень просто: я не собираюсь делать это бескорыстно.

Тяжелый, властный взгляд карих глаз подействовал на Уильяма. Он спросил:

— Чего же ты хочешь?

Но он знал ответ.

Губы ее растянулись в улыбке:

— Уже пять лет ты вдовец, Сильвия вышла замуж. Все ждут, что ты снова женишься.

— Но это вызовет слишком много разговоров.

— Мой дорогой Сирил, мужчины каждый день женятся на своих секретаршах. Кого это волнует?

Он посмотрел на свои длинные нервные пальцы и обнаружил, что они безотчетно сжимают красный карандаш, теребят его, катают по столу.

— Но здесь я без тебя не справлюсь.

— Это не должно тебя останавливать. Я не собираюсь выходить из игры. Я останусь с тобой в любом случае, до тех пор, пока все не уладится.

А улаживать нужно было больше, чем он знал, — больше, чем она позволяла ему знать. И все уладится, если ей удастся то, что она задумала. Адмирал оказался милостью провидения. Мисс Джонс поспешила использовать достигнутое преимущество:

— Послушай, Сирил, это действительно выгодная для тебя сделка. Неужели ты никогда не страдал от одиночества, там, в Эвендоне? Я думала, теперь, когда Сильвия больше не бегает туда-сюда вместе со своей компанией, тебе, должно быть, ужасно скучно.

Он взглянул на нее с легкой улыбкой:

— Там было слишком много беготни, знаешь ли.

— Могу себе представить, но не надо же ударяться в другую крайность! Кроме того, кто-то же должен вести хозяйство. Могу поспорить, тебя кругом обворовывают.

У Сирил внутри все сжалось. В Мэвис была какая-то грубость. Она привлекала его, как энергичные, властные женщины всегда привлекают мужчин такого типа. Иногда влечение это было так сильно, что заставляло закрыть глаза на все остальное. В другие моменты она страшно раздражала его. Никакому мужчине не понравится, если его будут принуждать к женитьбе. Но Сирилу приходилось мириться с длительной привычкой чувствовать над собой ее власть.

Она сказала со смешком:

— Тебе жена нужна намного больше, чем мне — муж. Похоже, с моей стороны довольно глупо взваливать на плечи такую обузу. Я бы и не стала, если бы не любила тебя. Так уж случилось!

— Я знаю, — ответил он. И добавил: — Почему мы не можем жить как раньше? Ты ведь сама сказала, мне теперь особенно нечего тебе предложить.

Она откровенно расхохоталась.

— Возможно, но мне все равно хочется это получить. Я сказала, что для меня этот брак обуза, и ты от него выиграешь больше, чем я. Но я бы не начала эту игру, если бы не надеялась тоже что-то получить. Ты получишь красивую, представительную жену, хорошую хозяйку, и я не оставлю свою должность в офисе, пока обстоятельства не улучшатся, а тем временем я подготовлю себе замену. Комфорт, защищенность и мой опыт — вот твоя доля в нашей сделке. Я же должна пожертвовать своей независимостью, а взамен получу двойную работу, много тяжелой работы, но при этом — уверенность. Если все это удовлетворит меня, тебе повезло. Вот, я выложила все карты на стол.