Изменить стиль страницы

Но прежде чем входить в рассмотрение существа вопроса, необходимо указать, что, чтобы сделать опыт более легким, декрет от 8 августа 1923 г., вместе с организацией территориальных дивизий, определяет порядок военной подготовки трудящихся».

Описав далее, в чем должна заключаться военная подготовка населения по годам: сначала в стенах школы, затем 16–17 летних, 18–19 летних и, наконец, 20 и 21 года, — газета переходит к критике плана военной подготовки.

«Не предрешая вопроса о том, что даст подобная организация в стране, в которой народ сделался столь глубоко недисциплинированным, сколь это свойственно сейчас народу русскому, — подчеркнем все-таки те огромные трудности, с которыми столкнется практика проведения военной подготовки.

Прежде всего школа. Наши читатели припомнят, может быть, большевистские признания, которые мы здесь цитировали, по поводу жалкого состояния системы школьного образования: учителя покидают свою профессию, потому что она не может их прокормить, количество школ всякого рода и школьное население в начале 1923 г. уменьшилось на одну треть против цифр, и без того мало удовлетворительных до революционного времени. Военная подготовка в школе затронет, таким образом, мало детей даже в городах и еще меньше в деревнях. Каким образом, затем, обучающие, которые в этом отношении не получили никакого инструктирования, сумеют преподать с достаточной компетентностью это обучение, представляющееся для них совершенно новым.

Что касается военной подготовки в собственном смысле этого слова, то таковая должна даваться постоянным составом территориальных дивизий, разбросанных с этой целью в различных местностях.

Соответствующие программы уже есть или только будут установлены генеральным штабом Красной армии.

Тут предстоят тоже трудности, которые надо предвидеть. Эти маленькие группы инструкторов, предоставленных самим себе, с учебником в руке, затерянные среди русских равнин — будут ли они в действительности обладать необходимой компетенцией? Можно, без недоброжелательства, оставаться скептиком в этом отношении, раз знаешь, что стоили методы обучения русской армии — устарелые, книжные, схематичные, убивающие всякую инициативу. Более того, как и в какой мере крестьяне сумеют примениться к этим сложным условиям, осуществление которых возможно только в хорошее время года, т. е. в период полевых работ, и которые по одному тому будут стеснительны. Самое меньшее, что можно сказать, это то, что они будут причиной увеличения недовольства среди крестьян, и без того мало симпатизирующих большевистскому режиму».

Советский воздушный флот и авиапромышленность

«Красная Россия[152] занята сейчас тем, чтобы повысить среди рабочих и крестьян интерес к своему воздушному флоту. Не проходит дня, чтобы официальные и официозные органы советской прессы не обращали внимание на важность этого вопроса с двух точек зрения — с точки зрения национальной обороны и коммерческих взаимоотношений.

С 24 июня по 1 июля по всей стране была организована неделя воздушного флота. Интенсивная пропаганда была организована заботами специального комитета. Там, где, благодаря разбросанности населения, нельзя было провести собраний, она осуществлялась путем афиш и циркуляров… Эта пропаганда имела полный успех. Заводы, группы рабочих, советские служащие, учреждения подписываются на большие суммы для покупки или постройки аэропланов своего имени.

В настоящее время, в ожидании тех 10.000 аэропланов, которые комитет обороны, находящийся под председательством Троцкого, решил дать России в 1924 г., построив их на 23 фабриках, существовавших в 1914 г.; — из этих фабрик существует не более пяти, работающих: две — в Москве, одна — в Петрограде, одна — в Пензе и одна — в Одессе.

Несколько единичных фабрик изготовляют части аэропланов. Так, в Москве два завода могут выпустить в месяц дюжину моторов Rhone или Salmson, завод Дюа (Dua) выпускает десяток моторов Hispano-Suiza.

По-видимому, в этих условиях будет трудно выполнить подобную программу в такой короткий срок. Советам останется только возможность купить их заграницей. По-видимому, Англия и Италия, не говоря о Германии, уже продали им несколько сотен в течение последних двух лет.

Кроме недостатка оборудования и технических средств, будет еще, по-видимому, чувствоваться недостаток в снабжении горючим. Наконец, что является особенно важным — в несколько дней нельзя создать армию пилотов и механиков в тех четырех школах, которые существуют в России.

Германцы не желали бы большего, чем занять свои старые позиции. Однако, вопреки всему тому, что. говорилось по этому поводу, у большевиков, по-видимому, не больше полсотни немцев в их авиационных школах, работающих частью в качестве механиков, частью инструкторов. Военные летчики все русские и, вообще говоря, принадлежат к кадрам старой армии.

„Army and Navy Air Force Gasette“ сообщает следующие данные о современном состоянии русской авиации.

Красный воздушный флот имеет около 400 пригодных для полетов аэропланов. Из 36 захваченных — 20 приданы полевой артиллерии, 10 — береговой артиллерии, 6 — бронепоездам. Количество дирижаблей очень ограничено. Троцкий настаивает на том, чтобы в течение трех лет довести число аэропланов до трех тысяч.

Чтобы обеспечить привлечение в авиацию наиболее способных людей — условия службы в ней гораздо более удовлетворительны, чем в других родах войск. Однако, они много хуже, чем условия такой же службы в других государствах.

Не упускают из вида необходимость защищать важные центры России от воздушных атак. С этой целью организованы специальные отряды противоаэропланной обороны, установлены группы прожекторов и для защиты Петрограда, Кронштадта и Шлиссельбурга установлены специальные „зоны обороны“. Представляется вероятным, что такие же приготовления будут сделаны и в других местах».

Примерно то же самое освещение вопроса мы находим в официальной военной газете Франции; разница лишь в том, что общая постановка его больше заострена в сторону Германии. Легкая провокация в смысле изобретательности в создании мобилизационных запасов и их сохранении задевает одинаково как Германию, так и Советский Союз.

«Союз Социалистических Советских Республик[153] покупает в настоящее время в Швеции, Норвегии, в Италии и Англии аэропланы, которые группами от 20 до 200 аппаратов перевозятся в Россию через эстонскую и латвийскую границу. Во второй половине 1923 г. и в январе 1924 г. по крайней мере 2000 аппаратов перешли таким образом границу.

Помимо того, было построено большое количество аэропланов и моторов на территории Социалистического Союза Советских Республик на специально приспособленных для подобной работы заводах, имеющихся в Москве, Петрограде, в Рыбинске и Харькове, обслуживающий персонал которых состоит почти исключительно из германцев.

Все эти заводы тщательно охраняются войсковыми частями, принадлежащими к так называемым войскам „специального назначения“. Вход на них безусловно воспрещается для всех, кто там не работает. Самый большой такой завод находится в Москве, возле Дорогомиловской заставы. Весь персонал его — немецкий, без всякого исключения.

Было отмечено, что иногда по ночам во дворе завода на вагоны окружной железной дороги грузятся большие и тяжелые ящики.

Необходимо отметить, что большая часть ящиков, содержащих части аэропланов, не распаковывается после их прибытия на территорию Социалистических Советских Республик, а остается на складах в нетронутом виде».

В цитированной выше работе II отдела польского генерального штаба «Организация вооруженных сил С.С.С.Р.» заслуживают внимания строки, посвященные характеристике советской авиапромышленности. По мнению поляков, «авиапромышленность С.С.С.Р. в течение последних трех лет, благодаря интенсивной работе советов, крупной помощи немецкого капитала и технических специалистов, а также уяснения существенного значения авиации общественностью, — сделала крупные достижения. Промышленность эта до сего времени не достигла еще широких размеров строительства собственных (своих) самолетов и моторов, однако произведенные в этом направлении усилия дали уже вполне реальные результаты.

вернуться

152

La Révue Maritime. Novembre 1923, p.p. 707–709.

вернуться

153

La France Militaire du 29 avril 1924. Art. «Pour la guerre de revanche».