В поисках новых путей подготовки и развязывания «больших» войн империалистическая буржуазия остановила свой выбор на фашизме, к которому вначале относилась несколько недоверчиво. Ей казалось, что старое, испытанное оружие антинародной диктатуры — армия и полиция — может быть более полезным, чем фашистские молодчики с их резиновыми дубинками и пистолетами. И если предпочтение было в конечном счете отдано фашизму (что отнюдь не умаляло внимания к армии и полиции), то для этого имелись веские причины.
Первая причина состояла в том, что армия и полиция в капиталистических странах всегда противостояли народу как чуждая и сугубо враждебная ему сила. Классовый характер и классовое предназначение армии и полиции прямо-таки выпирали наружу. Фашизм, выступая под личиной социальной демагогии, маскировался под «народное» движение, вербовал своих сторонников из различных слоев общества, чтобы пустить в нем прочные корни. Его тесный союз с милитаризмом сперва прикрывался. Затем фашизм даже бравировал таким союзом. Армия же и полиция — эти институты буржуазной диктатуры— стали составной частью террористической системы.
Фашизм давал империалистической буржуазии то, в чем она издавна нуждалась, — массовую социальную базу. Эта база была весьма разнородна. Она включала закоренелых слуг буржуазного режима (чиновников, офицеров, полицейских агентов и провокаторов, охранников и жандармов), мелкобуржуазные элементы деревни и города, деклассированные и уголовные слои буржуазного общества, а также и некоторую часть обманутых социальной демагогией рабочих. Демагогия и ложь являлись главным средством обработки всей этой разношерстной массы, значительная часть представителей которой не отдавала себе отчета в том, чьим интересам служит фашизм.
Расчет на использование демагогии был второй причиной, определившей выбор монополистов в пользу фашизма. Широкое использование им социальной демагогии отличало фашистские партии от других буржуазных партий. Если последние, как правило, замалчивали или отрицали кризис капиталистической системы, то фашизм «смело» ее критиковал. Он предлагал свой выход из кризиса на путях войны и демагогически заявлял о ликвидации перед лицом общих завоевательных задач всех классов и классовых различий, об установлении полного социального равенства.
Третья причина, определившая ставку монополий на фашизм, состояла в их расчете на то, что методы безудержного террора окажутся более действенными для предотвращения революционного взрыва и для подготовки к мировой войне, чем методы буржуазной демократии.
Фашистские диктатуры всегда и везде представляли собой неограниченную террористическую диктатуру наиболее реакционных и шовинистических кругов крупного капитала, помышляющего о сокрушении рабочего движения и создании прочного тыла внутри страны для будущей войны. Фашистские диктатуры характеризовались свирепейшим наступлением капитала на трудящиеся массы, бешеной реакцией и контрреволюцией, безудержным шовинизмом и агрессивной внешней завоевательной политикой. Эти диктатуры означали слияние сил монополий, государственной машины, военщины, гангстерских штурмовых отрядов, разбойничьей идеологии в единый механизм, направленный против рабочего класса и всех освободительных движений человечества.
Везде, где возникал фашизм, он оставлял за собой кровавый след. Неисчислимы преступления фашизма и бедствия, которые он принес народам.
И все же в силу сопротивления масс, а также сохранившейся у буржуазии ряда стран возможности удержать свою власть с помощью традиционных буржуазно-демократических форм государственного устройства фашистские диктатуры возникли перед второй мировой войной лишь в некоторых государствах. Самой большой опасностью для всех народов Земли явился фашистский переворот в Германии, осуществленный 30 января 1933 г. при внешнем соблюдении парламентской процедуры. Президент Гинденбург — живое олицетворение германского милитаризма — назначил Гитлера рейхсканцлером.
Общая опасность войны, исходящая от империализма, обрела совершенно конкретную форму — образовалось государство войны.
Гитлеровское государство, так называемая третья империя, явилось самым мрачным порождением монополистического капитала. Германский фашизм имел много общих черт с фашизмом в других странах. Но именно он стал самой зверской и антигуманной его формой, для которой характерно: особое рвение в выполнении социального заказа монополий; тесная уния нацистских фюреров и монополистического капитала; яростный антикоммунизм, откровенный шовинизм, идеология разбоя и политика кровавого террора; всесторонняя лихорадочная подготовка мировой войны во имя достижения главной цели — мирового господства, устранения капиталистических конкурентов и ликвидации классового противника — Советского Союза.
Фашистский переворот в Германии и последующее превращение страны в государство войны были в определенной степени обусловлены активной помощью правящих кругов США и Англии. Эта помощь выражалась в предоставлении огромных средств, золотом дожде долларов, оплодотворявшем тяжелую промышленность и военную индустрию, в политической и дипломатической поддержке фашизма на мировой арене. Только из-за этой помощи стало возможным воссоздание в Германии материальной предпосылки будущей мировой войны, начавшееся еще и до фашистского переворота.
Монополисты Англии и США видели, конечно, в германском империализме своего конкурента и противника, опасного претендента на мировое господство. Но они считали, что немецко-фашистский милитаризм станет наиболее мощной силой для вооруженной борьбы с их классовым противником — Советским Союзом.
Германская реакция в полной мере воспользовалась этой позицией правящих кругов Англии и США для осуществления фашистского переворота.
30 января — один из самых черных дней в истории Германии. Даже такой милитарист и реакционер, как генерал Людендорф, тот самый Людендорф, который принял участие в попытке фашистского переворота в 1923 г. и на чьей совести немало других столь же позорных деяний, даже он был потрясен первыми шагами Гитлера как рейхсканцлера. В начале февраля 1933 г. он направил послание Гинденбургу, в котором, пытаясь снять ту ответственность, которая лежала и на нем самом, писал: «Назначив Гитлера рейхсканцлером, Вы выдали наше немецкое отечество одному из наибольших демагогов всех времен. Я торжественно предсказываю, что этот человек столкнет наше государство в пропасть, ввергнет нашу нацию в неописуемое несчастье. Грядущие поколения проклянут Вас за то, что Вы сделали»[3].
Фашизм — злейший и непримиримый враг всего человечества. Он — детище империализма, общего кризиса капиталистической системы. Разоблачения фашизма и его преступлений имеют непреходящее актуальное значение, тем более что фашизм существует и ныне в некоторых капиталистических странах, владея, либо пытаясь овладеть государственной властью.
Среди буржуазных авторов можно встретить и идеологических противников фашизма, и его защитников. Последние прилагают большие усилия, чтобы доказать недоказуемое: будто преступления фашизма не проистекают из его социальной природы, не объясняются его сущностью. Так, в 1971 г. в Лондоне вышла книга малоизвестного историка Гамильтона «Правда о фашизме». В чем же усматривает автор эту «правду»? Короткий смысл его длинных рассуждений передала аннотация, помещенная на суперобложке книги. Эта аннотация гласит: «Было бы слишком просто… рассматривать раннее развитие фашизма как злокачественное образование, как неизбежную предтечу гитлеровских концентрационных лагерей»[4]. Гамильтон, следовательно, не отрицает существования таких лагерей, он «только» не связывает их с развитием фашизма. А кто же и для чего создал такие лагеря? Об этом английский адвокат гитлеризма предпочитает умолчать.
Злодеяния фашизма не случайны для него, а проистекают из его сути. Они были предусмотрены уже в людоедской книге Гитлера «Майн кампф». Но, говоря о преступлениях фашизма и внутри, и вне страны, где ему удалось захватить власть, ни в коем случае нельзя упускать из виду те силы, которые породили фашистские диктатуры и руководили ими. Стремление скрыть эти силы и их ответственность за возникновение второй мировой войны — одна из характерных черт реакционной историографии.