Рон обиделся.

«Но ведь я собираюсь спрашивать разрешения у своих предводителей, хотя не жду от них никакой помощи!» – возразил он.

Эмрио рассмеялся.

«Польщен. Ну, хорошо. Не буду спрашивать, уверен ли ты, что правильно поступаешь. Видимо, уверен, если решился побеспокоить меня. Не знаю, смогу ли я дать тебе все, о чем ты просишь… Это следует обдумать.»

«Но… если я прав, если все – правда, то это – благо для всех! Возможно, удастся спасти немало жизней… Моя просьба не настолько трудна, а информация не настолько незначительна, чтобы от них можно было так просто отмахнуться! И еще… Эмрио, когда мы расставались, ты сказал, что если у меня будет беда, если я буду в чем-то нуждаться, то смогу обратиться к тебе. Сейчас беда не только у меня.»

Лицо короля затуманилось.

«Да. Я не могу тебе отказать. Я, вероятно, не смогу разрешить этот поход официально, но помощь ты получишь, и препятствий тебе никто чинить не станет, я обещаю. Не позже завтрашнего вечера ты и твои спутники будут на третьем юго-западном. Я передам это Мэйдону, как приказ. Но, думаю, он не станет возражать.»

«Еще бы,» – неслышно подумал Рон. – «если я даже тебя убедил…»

«Он очень зауважал тебя после того, как ты обвел его вокруг пальца.» – с некоторой иронией добавил Эмрио. Рон невозмутимо отозвался:

«Это свидетельствует о том, что он мудрый человек.»

«В отличии от меня.» – усмехнулся король.

Рон немного смутился.

«Я не то хотел сказать, Ваше величество!»

«Ладно уж!» – рассмеялся Эмрио и исчез.

– Как же ты собираешься им объяснить? – поинтересовался Руджен, шагая рядом с Роном к дому Этте. – Скажешь предводителям, что к тебе пришел во сне предок?

– Он не был похож на предка. – сердито пробурчал Рон. – Ни на нашего, на чьего-нибудь другого. Не знаю я. Меня это не очень волнует. Все равно уйду. – И он с раздражением пнул носком сапога желудь.

Рон злился, потому что вопреки уверениям, он до сих пор не был убежден в правильности своих действий. Время от времени ему все казалось каким-то ирреальным, а свои поступки он расценивал как смехотворные, поскольку от природы был скептиком. Если бы Рон не являлся волшебником, окончившим школу третьего полукружья, он точно бы ничего не предпринял.

Но, хотя маг и сомневался, он все же решил быть последовательным. Руджен понимал его как никто другой – он видел тот же сон – и порой думал, что стоит все-таки обсудить ситуацию, ведь если кто-то тебе верит, становится намного легче. Но рыжий волшебник чувствовал, что в его словах не будет должной убежденности – сам он мучился теми же сомнениями.

Они вошли в полутемный зал; первые, как и должно. Скоро придут остальные. В Вильне гостило шесть предводителей внутренних и морских фортов, возглавлявших свои отряды. Остальные, если пожелают, могут принять участие через связистов. Некоторых, скорее всего не будет. В восточных фортах уже десять вечера, и их предводители вряд ли изменят своим привычкам, тем более, что ничего серьезного не ожидается. Ни Олиня, ни Аллока не было лично, хотя они прислали связистов. Трант, несмотря на слабую надежду Рона, для которого сейчас вообще чем меньше народу, тем было лучше, тоже решил принять участие, видимо, из вредности. «Одно утешает – через связиста скандалить труднее.» – со вздохом подумал Рон.

После того, как он закончил рассказ, на несколько секунд воцарилась тишина. Рон отчетливо видел, как на лицах вождей проступают недоумение и досада. Но никто не решался говорить первым. Тут заговорил связист, передающий из Трака:

– Трант говорит, – голос мальчика дрожал о обиды. – Трант говорит, что Ронис Ворансон – трус. Он бежит от войны. – Наступила пауза, и юный ротен снова заговорил. – Он велел передать точно…

– Достаточно! – стальным голосом отрубил Этте. – Мы поняли.

– Рона Ворансона… никто не может… обвинить… в трусости. – заговорил юноша, медленно, видимо, дословно передавая мысли Олиня, находившегося у себя в Пгаллане. – После того, что он сделал… нет сомнений… в его честности… и… храбрости. Но уверен ли он, что поступает правильно… правильно. Ты – единственный из нас, – юноша поднял голову и посмотрел на Рона. – знаешь все о Кэрол Тивендале. Но ты хочешь нас покинуть и забираешь своего подопечного, который тоже за нас. Против второго мы, конечно не можем возразить. Но можем просить передумать тебя самого. Все.

– Да, – заговорил другой подросток, представлявший Аллока и тоже непосредственно (без изменений) передающий его слова. – Да, мой мальчик, – связист смутился и уперся взглядом в пол. – Не кажется ли тебе, что ты принял поспешное решение? Может быть, под влиянием какого-то кошмара? Не следует ли переждать несколько дней? Это было бы разумно, как ты считаешь?

Рон помолчал мгновение, сжав губы, потом решительно встал:

– Видите ли, сейчас идет война. О наших теперешних врагах я знаю ровно столько же, сколько и остальные. Пока ротени должны куда больше заботить каватсы, чем твен. А если возникнет какая-нибудь проблема, со мной ведь всегда можно будет связаться…

В крайнем случае Руджен может мгновенно передать меня обратно. Поэтому я и беру с собой мага – он мне необходим. А если твен откажутся меня принять, то у меня уже достаточно учеников, способных сделать это. Юнте или Кит… Я же вам здесь пока не нужен…

– Но ты забываешь, что война когда-нибудь кончится, – передавал Аллок. – А ты можешь погибнуть там, за морем. Кто же тогда передаст нам знания, так необходимые Ротонне?

Рон развел руками.

– Кто что знает? Одно могу сказать точно – Мэгиена в таких случаях всегда держит свое слово, и заключенный договор останется в силе – люди будут спасены и школы открыты. Ротени очень талантливы, они обойдутся и без меня… Но этого не будет, если пожар войны, сжигающий нашу родину, докатится до побережья. И, может быть, моя поездка – последний шанс ротени выжить как независимой нации. Тивендаль остановит врагов, но мы уже растворимся в нем. Нам не дадут вернуться назад. На пепелище.

– Ты – паникер. – сказал Айклиас, предводитель Лянтвейра прежде, чем Трант успел передать примерно то же самое, но в более грубых выражениях.

– Нет, – тихо возразил Рон. – Ведь я даю надежду.

– Полагаю, обсуждать здесь нечего. – передал Олинь. – Может, кто-то думает иначе, но я не считаю себя вправе преграждать ему путь. Даже если он все-таки ошибается.

– Я клянусь, что вернусь не позже (самое позднее!), чем через шесть месяцев. Если ничего не найду.

Больше возражений ни у кого не нашлось.

– Что ж, остается только пожелать вам удачи. – сказал Этте, давая знак, что собрание закончено. Рон молча наклонил голову и вышел.

Глава 4

18-19 июня 968 г. п.и. Форт Вильне, Ротонна

Третий Юго-Западный. Яхта «Незабудка».

– Отправляемся сегодня в девять вечера. – сказал за завтраком Рон, запивая сэндвич молоком. – Чек нас переправит. Будь готов.

Руджен молчал некоторое время, кусая губы, затем медленно сказал:

– Рон, Льорка хочет поехать с нами.

Рон от удивления широко распахнул глаза и невежливо расхохотался, чем заслужил свирепый взгляд сестры.

– И зачем, скажи на милость, она нам там нужна? Путаться под ногами? Пыль со штурвала вытирать?

– Рон! – Руджен стукнул ладонью по столу, а в его обычно мягком голосе зазвенел гнев. – Прошу тебя разговаривать корректно со своей сестрой! Твое поведение возмутительно! Ты хоть знаешь, что обязан ей жизнью? Уверен, что именно она вернула тебя из тьмы после перехода. И ей это немалого стоило!

– Да? – Рон поднял брови и, повернув голову внимательно посмотрел на сестру. – Я не знал.

– Твоя сестра – самая добрая, очаровательная и милая девушка из всех, что я я встречал. Она…

Руджен не договорил. Льорка фыркнула и слегка покраснела под насмешливым взглядом брата. У Рона был вид с трудом сдерживавшего смех человека.

– Да ну? В самом деле? Это важное открытие! Что же такое произошло, пока меня не было? – Рон перевел взгляд с Льорки на Руджена. – Теперь я понял! – насмешливо-протяжным тоном воскликнул он. – Двое голубков будут часами ворковать на яхте, а я останусь в одиночестве! Круиз!