Я пытаюсь одёрнуть руку, но у меня ничего не получается. Я с трудом перебарываю себя и торможу, скатываясь вниз. Колени неожиданно подкашиваются, но сестра подхватывает меня под руку, прежде чем я успеваю упасть на пол. После того, как она отвлекает меня от моего занятия, возбуждение постепенно проходит, и его место занимает нечто иное. Безумная усталость охватывает меня, и я понимаю, что мне не хватит сил даже на то, чтобы двигаться. Стоило мне остановиться, и продолжать тренировку я уже, наверное, теперь не смогу.

— Ну, всё, всё, — Лизбет обхватывает меня за талию. — Идти можешь?

— Не думаю, — хрипло бормочу я, чувствуя, как мои ноги снова подкашиваются.

Девушка вздыхает.

— Ладно, посиди здесь, — она опускает меня на пол, прислоняя спиной к ближайшему предмету. — Я попрошу кого-нибудь мне помочь, а то одна не дотащу тебя.

Я пытаюсь что-то сказать, но мой язык не поворачивается. Я проторчал здесь девять часов? Это даже для меня рекорд. Без еды и воды, без отдыха. Я даже, если честно, не помню, как вообще тренировался. Только-только же начинал бить по грушам, а теперь лежу и думаю о том, что хочу сдохнуть. Завтра я вообще не встану. Ненавижу Лизбет…

Я прикрываю глаза, чтобы хоть немного отдохнуть, и упускаю тот момент, когда проваливаюсь в сон. Всё равно где, в какой позе и в каких обстоятельствах, главное отдохнуть…

***

Я просыпаюсь медленно и мучительно, с трудом вырываясь из объятий своего сна. Пытаюсь сфокусировать свой взгляд на каком-нибудь предмете, но у меня не получается. Я несколько раз моргаю и осматриваюсь.

Я не знаю, где я нахожусь. Это небольшое помещение, похожее на уютную комнату. Большой экран на стене, какие-то панели, стол, шкаф и прочая мелочь. Здесь нет никого, кроме меня, да и я сомневаюсь, что в этой комнате вообще кто-то живёт. Что же я здесь делаю?

Я пытаюсь сесть, но моё тело пронзает боль. Кажется, что все мышцы устроили забастовку, чтобы помешать мне двигаться. Я вспоминаю, что вчера было, и прикрываю глаза. Господи, как я вообще так умудрился…

Мне всё-таки удаётся сесть на кровати — я скольжу взглядом по ближайшему пространству и вижу какую-то бумагу на тумбочке с надписью «Кэйл». Почерк Лизбет.

Я тянусь за ней, немного морщась от неприятного ощущения в теле, хватаю её пальцами, а затем падаю обратно на кровать, с облегчением вздыхая.

«Привет, Кэйл, — первое, что написано внутри. — После того, как ты отрубился, мы перенесли тебя в твою новую комнату, которую тебе выделил Широ. Все Лейтенанты, Капитаны и их помощники живут не в отрядах, а в своих собственных комнатах. Но это не важно, потом всё узнаешь. Как только проснёшься, позвони отцу и назначь встречу на нейтральной территории 13 числа. В 15:00. Я уже договорилась со своей мамой. Надеюсь, ты в порядке. Лизбет».

Я морщусь и осматриваюсь, замечая свой коммуникатор на столе. Мне требуется ещё немного сил, чтобы дотянуться до него, — я снимаю блокировку и смотрю на экран. Сегодня 12. Завтра 13. Стоп, я проспал два дня?

Я тихо стону и прикрываю глаза, какое-то время неподвижно лежу на кровати, и только потом снова залезаю в коммуникатор и по памяти набираю номер отца. Звонить между группами можно только со специальным разрешением, у нас оно есть, так что ничего страшного не будет. Надеюсь…

Я жду, пока нас соединят — сердце почему-то начинает биться, и я вдруг понимаю, что уже очень давно не общался с отцом. Сколько? Я даже уже сам не помню. Сигнал проходит, и я слышу гудки

Соединение происходит неожиданно — передо мной возникает голограмма отца, которая в уменьшенном виде вырывается из коммуникатора. Здесь плохо видно, но даже так я замечаю, насколько сильно он изменился. Волосы отросли, лицо осунулось, даже, кажется, морщин стало больше.

— Кэйл? — он удивляется. Его голос звучит так знакомо и приятно, что я вздыхаю с облегчением. Ничего не изменилось. Ничего.

— Привет, пап, — улыбаюсь я, стараясь сделать голос твёрдым и даже бодрым.

— Ох, — он вздыхает, словно думает, что я — это не его сын. — Ты в порядке? Так неожиданно, что ты позвонил.

— Всё хорошо, — говорю я, замечая, как сильно дрожат мои пальцы. Я кладу коммуникатор на живот, а руки убираю под голову, чтобы было удобнее. — У меня всё отлично. Я занял второе место в рейтинге, и меня сделали помощником Лейтенанта Седьмого отряда.

Я замолкаю, понимая, что сейчас могу наговорить много лишнего.

— Я скучаю, — наконец, говорю я.

— Я тоже, сынок, — папа устало вздыхает, улыбаясь.

Он всегда был неразговорчивым, так что я уже привык к этому.

— Мне разрешили встретиться с тобой, — улыбаюсь я. — Сможешь завтра? В три часа дня? На нейтральной территории. Как раз там и поговорим.

Я с нетерпением замолкаю. Отец хмурится, обдумывая моё предложения, и я вдруг пугаюсь, что он может отказать. У него работа, своя жизнь да и прочие дела. Он вообще мало времени проводил со мной из-за работы, но я привык.

— В три, значит, — он немного улыбается. — Хорошо. Завтра в три на нейтральной территории.

— Отлично! — я облегчённо вздыхаю.

— Мне… — он начинает мямлить. — Мне надо идти уже. Рад был поговорить с тобой, Кэйл.

— Я тоже, — я продолжаю улыбаться. — До завтра, пап.

— До завтра.

Он отключается — моя улыбка медленно исчезает с лица. Я прикрываю глаза и расслабляюсь. Завтра. Завтра я узнаю, почему мы с сестрой оказались в разных группах. Завтра я узнаю всё, что хочу…

Осталось только подождать.

32. Встреча. Часть 1

​​​​​​

Лежать в постели целый день мне совершенно не хочется, поэтому я с трудом вылезаю из-под уютного одеяла и свешиваю ноги с кровати. Прохладный воздух плавно прикасается к моей коже, и я даже вздрагиваю, чувствуя, как мурашки скользят по телу и заползают в самые недра моего организма. Я зеваю, потираю глаза, морщась от неприятной боли в мышцах, и с трудом поднимаюсь на ноги. Я уже привык к трудным тренировкам за все те дни, которые провёл в здесь, готовясь к рейтингу, но всё-таки к подобной нагрузке до бессознательного состояния мой организм готов не был. Сколько я проспал? Два дня? То-то мой живот скручивает, словно там ядерная бомба.

Я скольжу взглядом по пространству: большой телевизор на стене, компьютер, какие-то вещи на столе, шкаф, тусклый свет. Здесь как-то пусто и одиноко. Наверное, я просто привык жить с кем-то в комнате, и это одиночество слишком угнетает.

Краем глаза я замечаю панель на стене и подхожу ближе. Интересно, что это? Я такие только у нас в душе видел и то с ограниченными возможностями. А эта, наверное, для комнаты.

Я протягиваю руку и нажимаю на пару кнопок — передо мной появляется список мебели. Я пролистываю его вниз и останавливаюсь взглядом на кушетке. Нажимаю на неё и вижу картинки с разными изображениями. Я щёлкаю на чёрную кушетку с белыми ножками и жду, что же произойдёт. Краем глаза замечаю какой-то свет — мне приходится повернуть туда голову. Я замираю, наблюдая за тем, как прямо из воздух а проецируется тот предмет, который я только что выбрал в списке. В комнате возникает кушетка: чёрная с белыми ножками точно такая, как и на картинке.

— Вау, — тяну я. — И такое возможно.

Я потираю глаза, чтобы убедиться, что мне это всё не показалось. Я, конечно, слышал о подобных панелях, но у нас дома никогда не было продвинутых технологий. Мы с отцом жили бедно, да и группу Похоть нельзя назвать богатой. Мы находимся на пятом месте в экономике. На первом Гордость, дальше Гнев, потом Жадность, Тщеславие и уже мы. После нас Зависть и Лень.

Я потираю рукой шею, снова морщась из-за боли в теле, замечаю дверь в ванную. Меня сразу посещает мысль, что неплохо было бы принять душ и расслабиться. Тем более, что это не общественное место, и я могу находиться там столько, сколько моей душе будет угодно. Это же настоящий рай — своя комната. И я всё ещё не могу привыкнуть к мысли, что теперь я буду жить здесь.