Он обхватил меня ладонями за пояс, с наслаждением провел по коже, вызвав у меня очередной вздох, а затем прижался к моей спине всем обнаженным телом.

— Тянешь, как всегда, — произнесла я мурлыкающим, но недовольным тоном.

— Непередаваемое удовольствие, — шепнул он мне, и его пальцы скользнули, убирая прядь моих волос за ухо.

Я перевернулась в его руках и осталась лежать лицом к нему, вытянув руки над головой. Он опустил взгляд на мое тело. Возбуждение захлестнуло его окончательно и он, вздохнув почти со стоном, будто пытался сопротивляться и не мог, опустился губами к моей груди, обхватив сосок губами. Его пальцы скользнули по моему телу, остановившись между ног ровно там, где мне и хотелось. И он стал ласкать меня, заставляя стонать и извиваться под ним. Все это действовало на него как изрядная доля афродизиака, порождая эмоции, которые в свою очередь влияли на меня точно так же, заставляя стонать от наслаждения еще громче. Такой приятный замкнутый круг. И мне хотелось большего, но он медлил, и я каждый раз в такие моменты ненавидела его за это. Не хочу останавливаться, не хочу говорить и думать. Просто сделай это, черт тебя дери. И Михаил словно догадался. А может просто знал меня слишком хорошо. Он на несколько секунд оставил мою грудь в покое, а затем я ощутила, как он входит в меня. Медленно, будто растягивает удовольствие. Совсем не так, как Влад, который чаще всего делал это резко и сильно. Михаил как будто хотел, чтобы я ощутила его в полной мере и запомнила каждую секунду происходящего. И у него получалось. Какое-то изощренное удовольствие было в том, чтобы делать это медленно. Не хуже и не лучше, чем с Владом. Просто иначе. Мы оба тихо стонали почти в унисон, и казалось, он будет входить в меня вечно. Эти долгие секунды, растянувшиеся в часы, кончились, и Михаил замер во мне, а я обняла его за шею, прильнув всем телом, тяжело дыша и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями: как своими, так и его. Он во мне. Наконец-то. Привычно приятно. Одна его ладонь придерживала меня за спину, второй он опирался на кровать. В голове было приятно-мутно, словно я находилась под воздействием наркотиков.

— Я люблю тебя, Ника… Солнце мое… — шептал он мне с тяжелым дыханием, а его рука скользила мне по щеке и подбородку. — Я не оставлю тебя… Ты никогда не будешь одна… Ты думаешь, что сильная, но я знаю, что одна ты не выживешь. Просто не захочешь выживать.

Он стал медленно покрывать поцелуями мое лицо. Ладони ласково гладили меня по спине, плечам. Он начал двигаться во мне, и стало не до разговоров. Комнату наполнили мои стоны, которые он быстро заглушил поцелуем. Меня захлестнуло удовольствие такое сильное, что казалось, оно разорвет меня на части. Сладкая страсть. Его ускоряющиеся движения. Пляска наших с ним эмоций. Его влажная кожа под пальцами. Агония удовольствия, которую я выразила в своем последнем стоне, вместе с Михаилом получая столь долгожданную разрядку. А после я с удовольствием обмякла в его руках. Он улегся рядом со мной и, повернув меня на бок, крепко прижал к себе — одной ладонью за талию, а второй за затылок — уткнул мой нос себе в шею. И я с удовольствием снова прикрыла глаза, вжимаясь в него всем телом. Умиротворение. Вот чего мне всегда не хватало рядом с братом. Он словно опасный зверь, который хоть и спрятал клыки, в любой момент мог перегрызть глотку. А Михаил — не менее опасный, но все-таки мой домашний зверь, который никогда не поднимет на меня лапу, а скорее уж отгрызет ее себе. И мне было так хорошо и спокойно с ним рядом, что я сама не поняла, в какой момент уснула.

Стук в дверь разбудил меня, заставив вздрогнуть. Михаил крепче прижал меня к себе:

— Чш-ш-ш, все хорошо, Ника, — негромко произнес он, помолчал секунду, а затем уточнил. — Мне уйти? Не хочешь, чтобы меня видели?

— А я думала, это был сон, — я улыбнулась. — Побоялась, что стоит мне проснуться, и тебя не окажется рядом.

— Глупая, — он улыбнулся и коснулся моих губ своими.

Стук повторился, и вместе с ним послышался голос Петра:

— Вероника! Мне жаль вас будить, но это необходимо. Позволите войти?

— Нет! Ждите, я сейчас! — крикнула я в ответ и ласково провела Михаилу по щеке, произнеся уже тише. — Вставай, родной. Одевайся. Сейчас будем знакомиться.

Я оперлась на кровать, приподнимаясь, но он обхватил меня и повалил назад, начал целовать лицо:

— Ну, еще пара минут у нас есть. Пара десятков.

Я снова засмеялась от счастья и начала несерьезно отбиваться:

— Ну хватит, успеешь еще. А нас ждут.

Он хмыкнул, расцеловал мне лицо и наконец поднялся. Оделись мы быстро, и к выходу из комнаты я подошла первая, остановилась перед дверью. Петр будет ошарашен, любопытно взглянуть на его лицо. Я усмехнулась и махнула ему рукой Михаилу, чтобы он подошел ко мне, и когда он это сделал, открыла дверь.

Петр нервно бродил по коридору туда-сюда, заложив руки за спину. Одет как всегда — с иголочки, но с выверенной долей неряшливости: темные штаны, светлая рубашка, темная жилетка. Когда я вышла, он выпрямился и уже открыл рот, чтобы начать речь, но следом за мной сразу вышел Михаил, и Петр рот захлопнул, настороженно разглядывая нового гостя, а затем перевел взгляд на меня, ожидая ответов на все невысказанные вопросы.

— Петр, знакомьтесь. Наш новый союзник — Михаил Зверев. Ранее был моим напарником и носил позывной Призрак. Позднее был убит и оставался со мной в качестве призрака, а ныне воскрешен благодаря Кайраджу.

После моей тирады выражение лица Петра изменилось, и стало видно, что вопросов у него появилось больше, чем он получил ответов.

— Михаил, это Петр Купцов. Наш союзник в борьбе с Гхаттитами и преданный служитель Кайраджа.

— Кгм… Очень приятно, господин Зверев, — Петр быстро взял себя в руки и протянул руку.

— Взаимно, — Михаил пожал протянутую руку. — Можете общаться с Вероникой, я вас не отвлекаю.

— Михаил мое доверенное лицо, и ему можно сообщать все то же, что и мне. Так что за спешка, Петр? У вас такой вид, будто у нас проблемы.

— Видите ли, Вероника. Внизу вас ожидает весьма высокопоставленная личность. И он вряд ли любит ждать.

— Кто?

— Сергей Климов. Один из сенаторов, приближенная к государю личность. Он пришел ко мне и потребовал встречи с вами. Господин Климов ожидает в гостиной. И я бы не стал заставлять его ждать сверх необходимого.

Я подошла и положила ладонь ему на плечо.

— Не паникуйте, Петр. Я разберусь. А вы, будьте любезны, помогите Михаилу с одеждой. С момента его воскрешения у нас не было возможности с этим разобраться.

— Э… да, конечно. Идемте, господин Зверев.

Петр развернулся и направился по коридору, но мой спутник остался стоять.

— Я тебе там точно не нужен? — уточнил Михаил.

Я повернулась к нему и поправила на нем жилетку:

— Видишь ли, люди вроде господина Климова весьма трепетно относятся к лишним личностям, когда им надо поговорить с кем-то. Ты помешаешь. И еще я желаю, чтобы ты искупался и переоделся. Отныне ты остаешься со мной, — я наконец отпустила его жилетку. — А теперь иди.

С этим Михаил спорить не стал, и оставив его на Петра, я спустилась вниз к новому гостю. Он сидел на диванчике нахмурившись и косился в окно на улицу. Рассвет уже наступил, и солнце заливало гостиную с сидящим в ней человеком в одежде канца. На вид ему было лет пятьдесят. Упитанный, с брюшком и залысиной. Услышав шаги, он обернулся и, увидев меня, встал, расплылся в неприятной улыбке политика.

— Госпожа Эхо? — уточнил он, но ответа дожидаться не стал. — Не имел чести быть вам представленным, однако собираюсь это недоразумение устранить. Позвольте отрекомендоваться. Сергей Климов, весьма влиятельный человек в нашем городе, крайне заинтересованный в успешном исходе нашего общего с вами дела. Очень жаль, что наш с вами общий знакомый, если вы понимаете о чем я, не имеет возможности пообщаться с нами лично. Однако я безмерно рад приветствовать вас как его представителя.