Египтянин переместился ближе к челюстям лежащего крокодила и провел рукой вниз по брюху. Он встал, держа одну руку ладонью вниз по направлению к рептилии, другой проделывая мистические пассы в воздухе. Огромное существо лежало неподвижно. Толпа смотрела на все это, затаив дыхание. Египтянин повернулся, чтобы взять лук.

Зрители бешено аплодировали, хотя многие из них бормотали, касаясь своих амулетов и делая знаки против дурного глаза: «Черная магия!». Когда аплодисменты замерли, египтянин повернулся и толкнул крокодила ногой. После одного-двух пинков рептилия повернулась на живот и бросилась к человеку с раскрытой пастью. Она быстро запуталась в ячейках сети, и ее уволокли с уже сухой арены. Рабы вывели на арену упряжки мулов, чтобы с их помощью убрать мертвых бегемотов и крокодилов.

Карпофору удалось убедить врача отпустить его посмотреть на заключительную часть представления. Шатаясь после пережитых волнений и от потери крови, он медленно шел к Воротам Смерти, время от времени держась рукой за стену. Никто не обращал на него внимания. Гладиаторы, готовясь к выступлению, делали разминку: размахивали мечами, отрабатывая друг на друге различные приемы. К искусственной горе прикрепляли блоки и вороты, чтобы вытащить с арены. К макету подносили клетки для животных, которые еще находились внутри. Рабы с тележками с сухим песком, который нужно было разбросать по арене, пробивались сквозь толпу людей, уходивших с арены. Начальник игр распоряжался этим организованным хаосом. Карпофор с трудом пробивался вперед, время от времени раздражаясь. Он отвесил оплеуху толкнувшему его рабу. Наконец в проеме ворот он увидел верхние ряды амфитеатра и часть велария. Сейчас, когда он почти вышел из прохода, крики толпы стали ему слышны в полную силу. Любопытно, что, сражаясь сам, Карпофор никогда не слышал криков толпы, так как был поглощен своей собственной работой на арене. Теперь он понял, что крики толпы достигли своего апогея. Это говорило о том, что толпа действительно была просто вне себя. Он энергично продолжал пробиваться вперед.

Карпофор почувствовал запах сырого песка, смешанный с вонью от внутренностей животных. Венатору был привычен запах смерти, но впервые для него этот запах смешивался с запахом сырости. Он видел борьбу египтянина с крокодилом и очень ею заинтересовался. Глазом профессионала он определил, что трюк совсем не был так опасен, как казалось толпе. Хотя Карпофор никогда не видел борьбы с крокодилами, он знал, что ее начали показывать на аренах Рима еще во времена Августа. В школе бестиариев учитель читал им описания подобных подвигов из Плиния и Страбона. Он внимательно наблюдал, как еще трое из команды египтянина боролись с крокодилами, пойманными сетью. Каждый раз это сопровождалось бурными аплодисментами. Когда наконец египтянин покинул арену и на нее вслед за оркестром вышел отряд гладиаторов, Карпофор нашел египтянина в раздевалке и поставил ему чашу охлажденного вина.

Египтянин оказался более приветливым, чем ожидал Карпофор. Обычно исполнитель не любит рассказывать о технике своего трюка: существует опасность, что ее может позаимствовать честолюбивый соперник. Но этому человеку, очевидно, льстило, что римлянин, хотя и не знатный, а просто свободный человек, но все-таки римский гражданин снизошел до похвалы его трюку. После пары кружек крепкого вина египтянин расслабился.

«Да, это хороший трюк, хороший трюк, — сказал он скромно. — Я из Тениры. Она находится на берегу Нила в Южном Египте. В нашей деревне охотятся на крокодилов из-за их кожи». Карпофор кивнул. Почти каждое местечко имело свою традиционную профессию. Крокодиловая кожа приносила хороший доход. «Некоторые наши молодые люди имели обыкновение бороться для развлечения с восьми- и девятифутовыми крокодилами. Если наблюдать за хвостом и челюстями, это совсем не так опасно, как кажется. Как ты знаешь, крокодилы довольно медлительны. Останавливать леопарда или львицу, как это делаешь ты, гораздо опаснее».

«Каждый человек должен заниматься своим делом. Мне совсем не нравится схватка с двадцатифутовым крокодилом», — сказал Карпофор, снова наполняя чашу своего нового друга и уже планируя включить борьбу с крокодилами в свой репертуар.

«Это требует практики, но, пользуясь хорошим рычагом, ты сможешь повернуть на спину крокодила так же легко, как человека. Но это не должен быть крокодил в 20 футов длины. Такой крокодил весит больше тонны. Кроме того, они не часто вырастают до таких размеров. Тот, с которым я боролся, был длиной в 15 футов. Я скажу, что это много для крокодила».

«Готов поклясться, что он был длиннее, — льстиво сказал Карпофор. — Что это было за магическое заклинание, которое ты использовал, чтобы удержать его на спине?».

«О, это было сделано для толпы. Римляне думают, что мы, египтяне, — великие маги. Любой крокодил будет лежать неподвижно, если его перевернуть на спину. Я не знаю, чем вызвана у них такая реакция, но это так».

«Подумать только, какую надо иметь силу, чтобы удерживать закрытой пасть крокодила», — восхищенно воскликнул Карпофор.

«Все совсем не так. У крокодила сильны мускулы, закрывающие пасть. Они обладают колоссальной силой. Но мускулатура, открывающая пасть, слаба. Любой человек сможет удержать закрытой пасть крокодила».

«Ты, конечно, хорошо знаешь свое дело», — сказал Карпофор. Про себя он подумал, что египтянин, наверное, идиот, раз он выдает такие сведения. На следующих играх Карпофор уже рассчитывал сам бороться с крокодилами. «Приручить их — большая проблема, — продолжал египтянин, протягивая чашу еще за одной порцией вина. — Некоторые священные крокодилы стали совсем ручными. Жрецы голосом вызывают их из воды и кормят из рук. Неприрученный крокодил не будет есть в неволе. Кроме того, они слишком нервны и не нападают на людей в воде, пока не увидят, что это делают другие крокодилы».

«У нас те же проблемы со львами, — сказал египтянину Карпофор. — Необходимо с каждой группой необученных львов выпускать настоящего людоеда. Когда львы видят, что людоед начинает убивать людей, они присоединяются к нему».

«Я подозревал, что ты так делаешь. На большом озере в сердце Африки живет большой ручной крокодил. Его длина почти 25 футов, а весит он столько же, сколько весит слон. Местные жители используют его в роли судьи и палача одновременно. Подозреваемого преступника приводят на берег озера. Жрецы вызывают крокодила боем барабанов. Крокодил знает, что означает бой барабанов, и, переплыв озеро, выползает на берег. К нему длинными шестами выталкивают жертву. Если крокодил съедает человека, тот считается виновным. Если почему-то крокодил не обращает на человека внимания, его отпускают на свободу. Сейчас этот крокодил такой старый и дряхлый, что один из туземцев должен помогать ему выкарабкиваться на берег, поддерживая его хвост, как шлейф. Я хотел бы завладеть этим крокодилом. Представляю, какую сенсацию он бы произвел в Риме».

«Так ты приручаешь крокодилов?» — мимоходом спросил Карпофор, наполняя пустую чашу египтянина.

«Это, дорогой друг, мой маленький секрет, — сказал египтянин, опрокидывая чашу и поднимаясь, чтобы уйти. — Я должен посмотреть, как чувствуют себя четыре спасенных нами крокодила. Они у нас ручные, и мы не даем их убивать. Спасибо за вино. Но не напивайся и не разбалтывай свои секреты».

«Сукин сын, — подумал Карпофор, наблюдая за удаляющимся египтянином. — Кто, по его мнению, хочет украсть его вшивый трюк? Вечные проблемы с этими подозрительными египтянами. Надеюсь, что его проклятые крокодилы съедят его на следующей неделе в Вероне».

Глава восьмая

Наступило послеполуденное время. Гладиаторы, которые вышли на арену после охоты на крокодилов, назывались меридианами. Они выступали в середине дня, когда большинство патрициев уходило домой обедать и на трибунах оставалась исключительно чернь. На трибунах открывали корзины с провизией, доставали фляги с вином, пока на арене незадачливые меридианы убивали друг друга.