Все внимательно выслушали Эйви, который после своего обстоятельного доклада посмотрел в сторону Квини. Он увидел ее серьезное лицо; зубы у нее были стиснуты.

— Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Никто не произнес ни слова.

Стоунхорн замкнулся в себе.

Эйви обдумывал, как лучше всего закончить это совещание, когда дверь в комнату распахнулась. Показался мальчик, племянник Мэри. Когда он увидел многочисленное собрание незнакомых людей, он испугался за свое поведение и хотел было снова удалиться. Но Мэри, которая не боялась ни бога, ни черта, ни отца, ни суперинтендента, крикнула:

— Хэлло, Джеки, что там такое?

— Лошади Кинга все разбежались…

— Проклятье… — Джо вскочил уже при втором слове мальчика и поспешил вон,

Сразу же за ним выбежала и Мэри.

— Возьми какую-нибудь из наших лошадей, Джо! Я возьму лассо и иду с тобой!

Вместе с Мэри выбежала и Квини. Стоунхорн крикнул Квини перед домом:

— Оставайся у машины!

Затем он понесся к лошадиному загону Бутов, куда мальчик уже пригнал лошадей, весь день пробывших на пастбище. Мэри и мальчик притащили уздечку и лассо; от седел, чтобы не терять времени, отказались все трое. Джо первым подготовил себе лошадь. Он взял лассо, которое ему подала Мэри, и перемахнул через нижнюю загораживающую жердь, которая еще не была отодвинута.

Он ударил коня пятками по бокам и погнал его через шоссе, потом галопом по шоссе и по боковой дороге наверх. Свою собственную лошадь он бы заставил забираться вверх по склону напрямик, но лошади Бута были более тяжелой породы и не такие ловкие. Пока он ехал, он смотрел по сторонам, но нигде не заметил животных, которые, как с ужасом сообщил мальчик, все разбежались. Мэри и ее племянник следовали за ним на расстоянии.

Когда Джо добрался до верха, он сразу же увидел, что пустой загон закрыт, но он видел также, что кто-то его сначала открывал, потому что обе верхние жерди были вставлены не так, как их вставлял сам Джо. И карего жеребца, который был привязан вне загона к колышку, тоже не было на месте. Осталась только дырка на том месте, где был вбит колышек. Джо пристально осмотрел все вокруг. Мэри и мальчик подъехали к нему. Так как никто не видел убежавших животных, рассматривали следы в траве.

— Кто-то тут поработал, — сказал Джо.

Мэри кивнула. По траве и по земле было видно, что лошади короткими легкими прыжками перескочили через одну или две нижние запирающие жерди. Они, казалось, затем разбежались в разные стороны. Много времени пришлось потратить, отыскивая их следы. Стоунхорн хотел сперва поэтому посмотреть вокруг с высокого места. Он погнал свое животное дальше наверх.

У сосновой рощицы, где он построил защитный навес от непогоды, он обнаружил карего. Карий тащил за собой веревку и колышек. Двигался он медленно. Казалось, бежать ему было больно. Когда Стоунхорн позвал животное, оно навострило уши и остановилось. Джо увидел, что оно ранено. У него была кровоточащая рана на шее, у основания гривы, и он хромал на левую заднюю ногу. Карего поймать оказалось нетрудно: он не хотел убегать дальше, и Джо надо было только схватить веревку. Он тут же понял, что рана была от укуса. Видно, жеребцы, встретившись вне загона, налетели друг на друга. Он осторожно отвел раненое животное назад и поместил в загон. Мэри была там. Мальчик поскакал по вершине склона вокруг. Джо и Мэри следили за ним и заметили, что он подает какие-то знаки. Они скоро поняли: на шоссе в долине в направлении агентуры он обнаружил кобылу.

Все пустились за ней. Мальчик спустился на шоссе напрямик и остался там ждать. Джо и Мэри поскакали вниз наискосок, наперерез ей. Джо впереди, Мэри немного сзади с таким расчетом, чтобы беглянка оказалась между ними. Бежать на противоположный склон на ранчо Бута она не могла: вся местность там была обнесена изгородью. Джо и Мэри держали наготове лассо. Но кобыла уже что-то почуяла. И как только Мэри достигла, может быть слишком шумно, шоссе, позади нее лошадь со всех ног рванулась вперед и с развевающимся хвостом прогалопировала мимо Джо, еще не успевшего спуститься со склона. А лассо у него еще на это расстояние не хватало. Джо пробормотал какие-то проклятия и тут вдруг услышал рокот мотора. Это и еще хуже: неосторожный водитель мог наскочить на возбужденную лошадь или до смерти загнать ее. Но тут Джо увидел, что это его собственный автомобиль, а за рулем — Квини. А ведь Квини была дочерью ранчеро.

Кобыла значительно уступала в скорости спорткабриолету и скоро почувствовала, что машина ее настигает. Она соскочила с дороги и устремилась вверх по склону. Лошадь Джо, и вообще-то нелегкая на ногу, да еще под тяжестью всадника, не успевала за ней. Джо придумал иной ход. Он соскочил с лошади и сам побежал по склону наверх. Кобыла не заметила его, она обращала внимание только на следующую за ней лошадь Джо. А он бежал изо всех сил и опередил беглянку.

Спрятавшись за кустом, он улучил момент и бросил лассо. Большое кольцо через голову опустилось на шею животного. Рывок не был силен, ведь лошадь не могла скакать во весь опор в гору. Джо вышел из-за куста и стал выбирать лассо.

Вот возвращена и вторая лошадь. Джо притянул ее к себе. Она почуяла хозяина и, как ни резва была, подчинилась. Джо уселся на нее верхом, и вместе с подоспевшей Мэри они принялись теперь за ловлю ее рыжей кобылы. Скоро они охватили ее с двух сторон, и Джо предоставил Мэри возможность ее заарканить. Он поблагодарил ее широким жестом руки и поскакал к своему дому, а Мэри и мальчик с тремя лошадьми Бута направились на свое ранчо. Джо пустил кобылу в загон к раненому карему и увидел подъехавший к дому кабриолет.

Квини заперла машину и подошла к мужу.

— Приготовь что-нибудь поесть, — сказал он. — Мне придется потом всю ночь провести в дороге.

Квини пошла в дом. Стоунхорн достал свой карманный фонарь и осмотрел следы в загоне и вокруг него. Это отняло больше времени, чем приготовления Квини. У нее были тут только ягоды, мука, шпик да несколько репок. Все как раз нелюбимые Стоунхорном продукты, но об этом теперь не было и речи. Она хорошенько раздула печь и быстро сварила еду.

Как только Стоунхорн определил по следам все, что можно было обнаружить в наступившей темноте и в спешке, они с Квини торопливо поели. Стоунхорн сунул затем один из двух своих пистолетов в кобуру на поясе; всякий мог теперь видеть, что он вооружен, раз преследует конокрада. Он взял также свое охотничье ружье с запасом патронов. Второй пистолет и второе ружье остались Квини.

— У тебя есть огнестрельное оружие, Тачина. Больше не считайся ни с чем. Это был он. Никто другой. Но он был не один. Очень может быть, я несколько дней или даже неделю буду отсутствовать. Я буду искать Пегого и вторую кобылу. Если тебе одной тут будет не справиться, отгони карего к своему отцу, и иди в школьный интернат. В любом случае сообщи завтра в полицию.

— О ком?

— О неизвестном.

Они обнялись. Он прижал ее к себе с такой силой, что она испугалась за себя и не только за себя.

Она проводила его до загона и дала немного денег, оставив себе ровно столько, без чего не могла обойтись.

Джо взлетел на кобылу и поехал прочь. Квини смотрела ему вслед, пока он не исчез в темноте между деревьями.

Она пошла в загон и приласкала карего, кусаная рана которого, конечно, еще долго не заживет. Она снова тщательно задвинула жердь, подозвала собак, дала им немного оставшейся еды, чтобы они оставались у дома, и закрылась в хижине. В печке еще был огонь, Квини приоткрыла печную дверцу и при свете огня проверила пистолет и охотничье ружье, поставила ящик с патронами к себе на топчан, положила рядом с собой огнестрельное оружие и нож. Она улеглась на одеяло, на котором они обыкновенно с Джо лежали, и тут навалилась на нее тоска. На стене висели белая рубашка и черные джинсы Джо, она поднялась, прижалась лицом к его одежде и заплакала.

Между тем Стоунхорн рассудил так: воров было много, однако не все у них удачно получилось. Пегий отсутствовал, вероятно он находился в их руках. Это не было результатом схватки жеребцов. Карий был ранен, и они его оставили. Кобылу, раз уж им это было нужно, они легко могли взять с собой.