Но в первую очередь, я должна позаботиться о своём ребёнке. Я хотела, чтобы он или она были в безопасности. А для этого мне надо оставить всё позади и больше не испытывать стресса от происходящего.

Задвинув боль от мысли о Джонасе и Рейчел, я включила на полную мощность радио, и стала громко подпевать сменяющимся один за одним модным певцам. После нескольких часов в дороге и сорвавшимся от пения голосом, я прибыла на место.

Здравствуй океан и новая жизнь.

Я сняла себе для ночлега маленький коттедж с одной спальней, который стоял почти у самой воды. Оставив вещи в багажнике, вошла в коттедж.

Шум волн приятно ласкал слух и я совсем расслабилась.

Немного осмотревшись и убедившись, что место безопасно, положила на стол свои скудные запасы еды и вернулась к двери, чтобы запереть замки. Я была эмоционально истощена и ели добралась до кровати. Упав на неё полностью одетой и даже не сняв с себя тапочки, я закрыла глаза.

Но… Как бы ни пыталась, образ улыбающегося Джонаса, обнимающего Рейчел, никак не желал уходить из моей головы. Я свернулась от горя в клубок и тихо плакала, пока не уснула.

Глава 11

***

На следующее утро я проснулась с солнцем в моих глазах. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что же разбудило меня. Кто-то стучался в дверь коттеджа. Мне не хотелось смотреть на мир, но, возможно, с моей картой были проблемы, и служащим отеля надо было её проверить.

Я заставила себя подняться с постели. Моя одежда была сильно измята, и я уверенна, что волосы были тоже в полном беспорядке. Но меня это не волновало.

Стараясь подавить утреннюю тошноту, медленно добрела к входной двери и распахнула её.

Чёрт!

На пороге стоял... Джонас Харп. Он всё ещё был одет в убийственно сексуальный смокинг с прошедшего вечера и его взгляд метал молнии. Прежде чем я успела захлопнуть перед ним дверь, он схватил меня за руку и, резко вытянув на улицу, потащил в сторону своей машины.

– Что ты делаешь? Я никуда не хочу идти с тобой. Эй, ты слышишь меня? – пыталась вырваться я из «мёртвой» хватки Джонаса.

Но все мои попытки оказались бесполезны.

Быстро посмотрев по сторонам, я надеялась, что поблизости окажутся неравнодушные люди, которые смогут мне помочь. Но, кроме пары сёрферов в океане, никого не оказалось.

Двое прихвостней Джонаса уже устроились в моей машине, и он махнул им рукой. Они кивнули и, заведя мотор, отъехали от стоянки.

Шикарный же автомобиль Джонаса с его личным водителем за рулём, работал на холостом ходу, явно ожидая хозяина.

– Джонас, мне нужна моя сумка, она осталась в спальне.

Он не обратил внимания на мои слова и сильнее сжал мою руку. Слёзы застилали мне глаза, и я отчаянно молила его отпустить меня. Только всё было бесполезно.

Подойдя к машине, Джонас открыл дверь и толкнул меня внутрь.

– Сиди и не двигайся, – рыкнул он, захлопнул дверь и направился обратно к коттеджу, наверное, за моей сумкой.

Воспользовавшись отсутствием Джонаса, я попыталась открыть дверь, но она была заблокирована. Водитель повернулся ко мне и, покачав головой, ясно дал мне понять, что убежать у меня не получиться.

Придётся искать другие пути к побегу, но я сделаю это. Я найду способ затеряться в этом огромном мире, и Джонас никогда не найдёт нас с малышом. Я сделаю для этого всё.

Через несколько минут к машине вернулся Джонас и, положив мою сумку в багажник, устроился рядом со мной. Он дал команду водителю ехать и, не взглянув на меня, отвернулся к окну. Чёрт, как же мне себя с ним вести эти несколько часов в дороге? Ответ на этот вопрос был очевиден. Я потрачу это время с пользой, обдумывая новый план побега.

Но... моим предположениям насчёт долгой поездки не суждено было сбыться. Спустя примерно десять минут, как машина Джонаса отъехала от места моего ночного пристанища, она оказалась на взлётно-посадочной полосе и остановилась прямо у трапа самолёта. Это был новенький Гольфстрим... с моим именем на борту.

Я посмотрела на Джонаса, желая спросить: «Как мне всё это понимать»? Он поднял руку вверх, показывая жестом ни о чём его не спрашивать. И я подчинилась.

Водитель открыл двери Джонасу и он, выйдя из машины, помог выйти мне. Он молчал, а я прибывала в шоке от того, что он нашёл меня, а еще от своего имени на борту его самолёта. То, что он был его, не вызывало сомнения. Крепко схватив меня за локоть, Джонас провёл нас вверх по трапу самолёта и мы, войдя в него, сразу же были окружены обслуживающим персоналом. Джонас усадил меня в удобное кожаное кресло и пристегнул.

– Доброе утро, сэр, мисс я могу предложить вам утреннее кофе? – услужливо обратилась к нам красивая женщина афроамериканка. Джонас посмотрел на меня, по-прежнему не говоря ни слова.

– Спасибо, но нет. Я подожду, пока мы взлетим, – попыталась улыбнуться я стюардессе. Мне бы не хотелось опять страдать от отступившей утренней тошноты.

Джонас от кофе не отказался, и когда ему принесли ароматный горячий напиток, с наслаждением сделал глоток. Сильный запах кофе вызвал во мне снова волну тошноты, и я заёрзала в кресле. Господи, только не это. Сделав несколько глубоких вдохов, я отвернулась к окну.

По внутренней связи раздался голос капитана. Он оповестил нас, что дверь закрыта и самолёт к взлёту готов. Обслуживающий персонал исчез, и мы остались с Джонасом одни в ограниченном пространстве.

Самолёт вырулил по взлётно-посадочной полосе, и мой желудок взбунтовался. Голова сильно закружилась, и я стала задыхаться.

– Положи голову между коленями, – рявкнул Джонас и мгновенно оказался около меня. Чёрт, как он так быстро встал со своего кресла?

Он прижал своей рукой мою голову к коленям, пока я рвано дышала через нос и про себя молилась о смерти. Быстрой и безболезненной. Я чувствовала каждое движение самолёта, когда он поднимался в небеса, надеясь, что тошнота отступит, как только мы окажемся в воздухе.

Поняв, что я проиграла в борьбе с тошнотой и мне срочно нужно в туалет, я попыталась отстегнуть ремень безопасности. Мои руки сильно дрожали, и Джонас помог мне. Освободившись от ремня, я ринулась на поиски туалета. Наверное, проще было бы использовать один из этих специальных рвотных мешков, но я не хотела этого делать перед Джонасом.

– Проходи.

Он провёл меня в ванную комнату в задней части самолёта. Я попыталась закрыть перед ним дверь, но он ворвался внутрь и опустился на колени рядом со мной, пока меня не стошнило. Он был таким милым и заботливым, что я почти забыла, что злюсь на него. Джонас убрал волосы с моего лица и положил холодную мокрую тряпку мне на лоб и ещё одну на шею.