Король оказался невредим, хотя его лошадь получила пулю. На месте были убиты 18 человек и 22 ранено. После невообразимой паники выяснилось, что сработала «адская машина», сооруженная в одном из домов на пути движения процессии. А там нашли укрепленные в общей раме десятки ружей, которые при помощи не слишком сложного приспособления выстрелили одновременно. Полиция очень быстро арестовала организатора покушения корсиканца Фиески и его двух помощников — Морейя и Пенена, которые были членами «Общества прав человека». Их судили и в январе 1836 года приговорили к смерти. До самого последнего момента власти стремились, естественно, узнать от них как можно больше. Не стоит ли за ними какая-либо организация, о которой им ничего не известно? Один из приговоренных, Пепен, пытаясь получить помилование накануне казни, рассказал, что существует тайное, очень опасное общество, в котором он состоял, имеющее целью свержение орлеанского режима. Он сообщил также, что заранее рассказал о предстоящем покушении в день парада 28 июля некоторым деятелям революционного движения. Пепен назвал имена Рекюре, Флорко, Кавеньяка и... Бланки!

Бланки, как и другие названные, решительно протестовал и утверждал, что это выдумка. Он заявил, что никогда не был знаком с Пепеном, не встречался с ним и вообще в принципе отвергает убийство короля в качестве революционного средства. Но о тайном обществе он не упомянул. В действительности тайное общество существовало, и Бланки был его руководителем. Но основной припцип этого общества — секретность — требовал от Бланки скрывать его существование. Сложнее обстояло дело с причастностью Бланки к заговору Фиескп. Чтобы разобраться во всем этом, надо вернуться к событиям 1834 года.

Пороховой заговор

Весной 1834 года республиканские силы Франции потерпели поражение. «Общество прав человека» фактически перестало существовать. Бланки решил, что отныне всякие легальные способы борьбы исключены, пбо режим Луи-Филиппа окончательно растоптал небольшие делюкратичеекие завоевания июльской революции, и поэтому против нето надо бороться другими методами. Ведь законы, принятые в начале 1834 года, запрещали любое открытое объединение или союз. Надо было выбирать: либо отказ от борьбы, капитуляция перед Луи-Филиппом и крупной буржуазией, либо беспощадная война, нелегальная, тайная подготовка революции. Идея создания подпольной организации занимает умы многих революционеров. Было два исторических прецедента: заговор Бабефа и движение карбонариев. Оно и послужило образцом для множества тайных союзов. Самым кружным и серьезным среди них явилось «Общество семей», возникшее летом 1834 года. Непосредственным инициатором оказался некий Адо-Дезаж, но сразу же душой и главным организатором этого дела стал Бланки.

Личный революционный опыт, долгие размышления о результатах и уроках прошлой борьбы продиктовали ему основные принципы организации «Общества семей». Среди них важнейшее место занимали секретность и централизация, безоговорочное подчинение всех членов общества верховному тайному комитету. В него входили революционные представители, каждый из которых командовал группой начальников кварталов. Эти последние, в свою очередь, имели под своим руководством по три-четыре секции, а каждая секция объединяла пять или шесть «семей», то есть групп заговорщиков. Каждая инстанция в этой многоступенчатой иерархии не знала ни-

чего о вышестоящих или параллельных органах. Верховный комитет действовал секретно и анонимно. Не велось никаких протоколов его заседаний, вообще избегали любых письменных документов. Каждый член общества знал только своего непосредственного начальника; главные руководители оставались ему неизвестны. Таким образом, делалось все для сохранения тайны.

Чтобы стать членом «семьи», необходимо достичь возраста в 21 год, уметь хранить секреты, пользоваться хорошей репутацией, иметь средства существования. Новичков принимают в «семью» ее члены, но их решение нуждается в одобрении верховного комитета.

После этого кандидата подвергают испытанию в процессе торжественного посвящения. Ритуал этой церемонии, напоминающий обычаи карбонариев и масонов, был составлен Бланки. Вступающий в общество входит с завязанными глазами, клянется хранить в глубокой тайне все, что узнает. Но к этому уже музейному и анахроничному церемониалу добавляется нечто новое: кандидат в члены общества в ответах на вопросы принимает и признает определенную политическую платформу общества. Вот выдержка из процедуры посвящения в виде вопросов и ответов, как они были сформулированы Бланки:

«— Что ты думаешь о теперешнем правительстве?

— Что оно является предателем народа и страны.

— В чьих интересах оно управляет?

— В интересах небольшого числа привилегированных...

— По какому праву они управляют?

— По праву силы.

— Какой порок господствует в обществе?

— Эгоизм.

— Что заменяет честь, честность, добродетель?

— Деньги.

— Кого уважают в обществе?

— Богатого и могущественного.

— Что такое народ?

— Народ — это совокупность граждан, которые трудятся.

— Как обходится закон с народом?

— Закон обходится с ним как с рабом.

— Какой принцип должен служить основой правильно организованного общества?

— Равенство.

— Какую революцию нужно осуществить, политическую или социальную?

— Необходимо провести социальную революцию».

Вопросы принимающего в общество и ответы абитуриента — это своеобразная программа и устав тайной организации. Характерно, что многое здесь совпадает с текстами материалов, написанных Бланки для газеты «Либератер». Это дает основание предположить, что общество задумывалось и организовывалось Бланки примерно в это же время, то есть весной 1834 года. Цели, задачи, характер общества особенно ясно видны из тек: та заявлений председательствующего на процедуре приема. Так, он говорит:

— Мы объединились в общество для того, чтобы с наибольшим успехом бороться против тирании угнетателей нашей страны, политика которых состоит в том, чтобы держать народ в невежестве и разобщении, а наша политика, следовательно, должна стремиться распространять просвещение и сплачивать в одно целое силы народа... Каждому члену поручается распространять всеми возможными средствами республиканские учения, одним словом, вести активную неутомимую пропаганду...

Позднее, когда пробьет час, мы возьмемся за оружие, чтобы свергнуть правительство, которое является нреда-телем отечества. Будешь ли ты с нами в тот день? Подумай хорошенько, это опасное предприятие: наши враги могущественны. У них — армия, богатство, поддержка иностранных королей; они царствуют при помощи террора. Мы же, бедные пролетарии, обладаем лишь нашим мужеством и справедливым правом. Чувствуешь ли ты в себе силы не бояться опасности?

Решил ли ты умереть с оружием в руках за дело человечества, когда будет дан сигнал к борьбе?

После того как вступающий дает положительные ответы на все поставленные ему вопросы, он произносит такую клятву:

— Я клянусь не раскрывать никому, даже ближайшим родственникам, то, что будет сказано или сделано в нашей среде; я клянусь повиноваться законам ассоциации, клянусь ненавидеть предателей, проникших в наши ряды, и мстить им, клянусь любить моих братьев, помогать пм п пожертвовать моей свободой и моей жизнью для торжества нашего святого дела.

Вступление в «Общество семей» уже само по себе было актом самоотречения. Главная обязанность каждого его члена состояла в беспрекословном повиновении, в соблюдении строгой, чисто военной дисциплины. В этом отношении общество имело мало общего с традиционными политическими партиями; его члены не могли выражать свое мнение; всякое демократическое обсуждение, а тем более коллективные решения важнейших вопросов исключались. Доведенная до предела секретность и слепое повиновение были спецификой «Общества семей». В моменты острой борьбы с монархией такая крайняя централизация и полное отсутствие внутренней демократии давали ему преимущества. Это могло оказаться очень эффективным в случае вооруженного выступления. Но эти же качества обусловливали и слабость общества, его крайнюю уязвимость. Провал руководства означал немедленный распад всей организации. Самые пагубные последствия имели бы, естественно, и разногласия в этом руководстве. Такая жесткая структура и организация годились лишь для кратковременного существования и для борьбы за близкую, четко определенную цель.